Читать книгу "Свободный охотник - Виктор Степанычев"

Они стали близки в ночь, когда прибыли в Антананариву. В принципе это могло случиться и раньше, еще в Дар-эс-Саламе, однако Станислав повел себя в отеле, словно стеснительный гимназист. Для молодоженов селиться в отдельные номера смотрелось со стороны как-то неправильно, и они, естественно, сняли двухкомнатный люкс. Гордеев еще не привык к Эмили и морально не восстановился после того, что с ним произошло, чувствуя постоянное психологическое напряжение и какую-то странную, не свойственную ему неуверенность. Он отреагировал на появление «молодой супруги» из ванной комнаты, едва прикрытой полотенцем, крайне растерянно. Слава богу, что не покраснел, но глаза отвел, неожиданно резко встал и вышел на балкон. А после принятия душа постелил себе на диване в соседней комнате, где и провел три ночи. Надо сказать, Эмили повела себя достойно, не показав виду, что ей смешно или неприятно подобное поведения «мужа».

А вот в Антананариву пряным и душным вечером они стали любовниками. Сближение произошло настолько просто и естественно, что Станислав толком и не разобрался, как оказался в объятиях Эмили. Они привели себя в порядок после перелета, толчеи и суеты аэропорта, бестолковости местных стражей границы и отправились ужинать в ресторан. Пара бокалов красного вина и острая незнакомая пища не столько насытили Станислава, сколько возбудили его. Вернувшись в номер, Эмили достала из бара шампанское – презент хозяев отеля новобрачным, а Стас разлил его в высокие бокалы.

– Завтра у нас обзорная экскурсия по городу и поездка к священным холмам Имерины, – сообщила ему Эмили. – Я заказала тур. А вечером мы обязательно должны посетить ресторан с морской кухней, мне порекомендовали. Он в квартале от нашего отеля. Лангусты, крабы, стейк из акулы – обожаю морепродукты! А послезавтра утром выезжаем в Анцирабе. Это в ста с небольшим километрах от Антананариву. Термальный курорт для богатых туристов. А еще там есть парк Раномафана, где наблюдают за ночной жизнью лемуров. Ты знаешь, Генри, с каждым днем мне все больше и больше нравится наше свадебное путешествие. Давай выпьем за это!

– Давай, Эмили! – легко согласился Станислав и, не удержавшись, игриво спросил: – А муженек тебе, дорогая, тоже по душе?

– А ты еще сомневаешься? – улыбнулась Эмили и, сделав глоток шампанского, шагнула к Стасу и прижалась к его груди.

Гордеев на секунду замер, а потом взял из ее рук бокал и аккуратно поставил на барный столик. Туда же отправилось и его шампанское. Только сейчас Стас ощутил, как изголодался по женской ласке. Прикосновение Эмили пронзило его словно током. Он склонился к ее губам и едва не впился в них своими губами. Но, похоже, не только он жаждал ласк. Эмили громко застонала и обвила шею Станислава своими руками. Еще через мгновение с его рубашки полетели пуговицы. И Гор не остался в долгу, легкое платье Эмили едва не с треском было сорвано с плеч женщины и улетело куда-то за кресло…

Ночь выдалась бурной. Первой брачной, если придерживаться легенды четы Колридж, назвать ее было трудно. «Молодая супруга» оказалась опытной в плане любовных утех. И Станислав не ударил в грязь лицом, что он констатировал с глубоким удовлетворением, когда за окном уже рассвело.

Они едва не опоздали на экскурсию. Вполуха слушая гида, Стас и Эмили с трудом сдерживали зевоту, с улыбкой поглядывая друг на друга. Прикидываться молодоженами не требовалось. А потом была еще одна ночь любви, и еще одна, и не только ночь…

Станиславу не хотелось задумываться, действительно ли Эмили питает к нему хоть какие-то чувства или это игра, задание «Синдиката», психотерапия после сильнейшего стресса. Хотелось верить первому. Конечно, ни о какой страстной любви или гармонии душ разговора не было. Просто мужчина и женщина искренне желали друг друга. И в постели у них все получалось так, как им бы хотелось. Как писал поэт: «Было бешено хорошо и задуматься было ужасно…»

По прикидкам Гордеева, они с Эмили были ровесниками. Вряд ли ей исполнилось тридцать, а если и перевалило за эту цифру, то совсем немного. У него же данная круглая дата приходилась на следующий год. Не старался Гор определиться и с национальностью своей «половины». Они общались только на английском, и следовало отметить, что если это не родной язык Эмили, то у нее были прекрасные преподаватели. Да, собственно, Станиславу было все равно, англичанка его мнимая жена или австралийка, русская, полячка или шведка. Миссис Колридж олицетворяла собой мечту любого мужчины, являясь прелестной женщиной с отличной фигурой, заботливой, неконфликтной, не говоря уже о постели… А что еще нужно нормальному мужику, уставшему от трудной работы?

Гордеев предполагал, что Бриджит-Эмили приставлена к нему на время и по окончании эпопеи с пластическими операциями они расстанутся. Будет ли Стас о ней тосковать? Вряд ли. Вспоминать? Вероятно. Гордеев надеялся, что у него останутся приятные воспоминания о времени, проведенном вместе, как и у нее о своем подопечном. Конечно, если не возвращаться к ее заданию по контролю поведения Станислава на суде и если что… Хотя, в общем-то, это были только его догадки. Как и не подтвердились предположения Гордеева о скором расставании с Эмили.

Три с половиной месяца, за время которых внешность Стаса неузнаваемо изменилась, пролетели быстро. Переезды, гостиницы, больничные палаты, смена погоды и континентов не давали Стасу расслабиться и заскучать. Но все на этом свете когда-нибудь заканчивается. Рубцы, оставленные последними операциями в клинике доктора Вальдингера в небольшом альпийском городке Вольфурт, рассосались практически без следа. Хирург последний раз осмотрел Станислава, сухо сообщил, что он удовлетворен результатами своей работы, и попросил в ближайшие недели физически не напрягаться. Это означало, что мучения Гордеева закончились.

Он был искренне рад финалу – и тому, что прошел через все тернии пластической хирургии, и, собственно, конечному результату. Стас стал практически неузнаваемым, и при этом физиономия смотрелась вполне приемлемо с точки зрения ее обладателя. Правда, еще надо было к своему новому облику привыкнуть, не шарахаться и не вздрагивать при виде чужого лица, отразившегося утром в зеркале.

Не менее довольной выглядела и Эмили. К своему удивлению, Стас не заметил на ее лице и тени расстройства по поводу скорого расставания. Но скоро, буквально на другой день после их отъезда из клиники доктора Вальдингера, его предположения о прощании с «миссис Колридж» рассеялись.

Из Вольфурта Станислав и Эмили на такси доехали до ближайшей железнодорожной станции, где сели на проходящий поезд. К вечеру того же дня, несмотря на то что состав двигался с черепашьей, по российским меркам, скоростью, они добрались до Линца. Сняв номер в элитном отеле, расположенном в старинном особняке, что, соответственно, отразилось на цене номера, чета Колриджей безмятежно предалась отдыху, закончившемуся, по уже устоявшейся привычке, к рассвету.

Их разбудил негромкий, но бесцеремонный стук в дверь. Эмили спросонья что-то невнятно, но явно гневно проговорила, надо полагать, предлагая Стасу разобраться, кто потревожил их в столь ранний час, и опять заснула. Гордеев, с трудом разлепив веки, посмотрел на табло электронного будильника и с удивлением обнаружил, что он показывает ни много ни мало, а начало одиннадцатого. В это время в дверь номера опять постучали.