Читать книгу "Сладкий грех - Никола Корник"

— Бог мой, — непринужденно вскричала она, приближаясь к Эвану, — вы являете собой картину, способную вызвать определенные чувства в британцах. Я имею в виду, сильное патриотическое отторжение в мужской среде. Другое дело — дамы.

При виде ее офицеры замолчали, затем с поразительной готовностью все как один вскочили, выказывая свое уважение. Каждый из них соперничал за право с поклоном поцеловать ее руку, усадить за стол. Губы Лотты подрагивали.

— Признаться, никогда мое появление не встречали столь восторженно, — сдержанно сказала она. — По крайней мере, с моего дебюта в восемнадцать лет. Вы совершенно вскружили мне голову.

Она была польщена искренностью теплого приема, определенно не связанной только с желанием доставить удовольствие Эвану. Лотта была одета по случаю приема в платье глубокого синего цвета, которое гармонировало с формой Эвана. При этом оно совсем не напоминало скучные респектабельные наряды зрелых женщин, утонченно элегантное, сдержанно открытое и окантованное по линии декольте тончайшим прозрачным кружевом, сливающимся по тону с кожей. Шелковые юбки растекались шуршащей волной у коленей. Волосы были убраны в высокую прическу, скрепленную сапфировой заколкой так, чтобы точеная шея оставалась полностью открытой. Лишь один шелковистый локон спускался по плечу на высокую грудь. Добрые горожане Вонтеджа, скорее всего, затруднились бы объяснить, в чем заключается сомнительность этого наряда. Тем не менее один взгляд на него заставил бы их утирать холодный пот. На молодых офицеров, видимо, ее платье также произвело впечатление. У некоторых из них глаза широко раскрылись от потрясения, другие потихоньку утирали вдруг покрывшуюся испариной шею, запустив пальцы под воротник, будто он слишком тесен.

Эван по очереди представил Лотту каждому из своих товарищей. С Ле Прево она уже была знакома, но в компании оказался еще один человек, которого она знала еще с прежних времен. Капитан Оуэн Печейс, ходивший на корабле «Морская ведьма», с готовностью выступил вперед, чтобы поприветствовать ее с обычной непринужденной грацией.

— Капитан Печейс! — воскликнула Лотта, привстав на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.

Она затянула объятия несколько дольше, чем того требовали приличия, краешком глаза наблюдая за реакцией Эвана. Лотта не могла не отметить про себя, что Оуэн Печейс очень хорош. Они познакомились еще до ее развода. В те времена она была очень даже не прочь поболтать с ним о том о сем. Так случилось, что Печейс пытался ухаживать за ее лучшей подругой Джоанной Грант.

Лотта поймала на себе насмешливый взгляд синих глаз Эвана. Она знала, что он слишком хладнокровен, чтобы выдать свое неудовольствие, если она флиртует с другим. Вряд ли он станет ревновать, даже если Печейс окажется ее бывшим любовником. Она уже наблюдала подобную картину в Лондоне, когда они столкнулись с Джеймсом Делвином. Эван слишком уверен в себе, пожалуй, даже самоуверен, чтобы бояться соперников. Лотта почувствовала легкий укол самолюбия от того, что ей не удается пробудить в нем ревность собственника.

Озорные чертики плясали в глазах Оуэна Печейса, когда он поцеловал ей руку и отступил назад.

— Я сомневался, стоит ли просить о возобновлении знакомства. Боюсь, как бы Сен-Северин не вызвал меня на поединок, — произнес он южным говором, растягивая слова. — Но это такое удовольствие видеть вас снова! — добавил он, скосив взгляд в сторону с самым комическим выражением лица.

— Я тоже ужасно рада нашей встрече, капитан Печейс, — ответила с улыбкой Лотта. — Я вижу, ваша хваленая удача оставила вас, раз вы оказались в компании этих разбойников.

— Вы не правы, мадам, — печально согласился Печейс, придвигая ей стул и усаживая рядом с собой. — Я попал в плен в первом же бою. Чертовски неудачное плавание.

— Но Печейс умолчал о том, что захватил два британских фрегата перед тем, как им удалось шальным выстрелом снести мачты его корабля.

— Но ведь вы, вне всякого сомнения, сражались на стороне Британии против французов в битве при Трафальгаре? — уточнила Лотта, с улыбкой принимая бокал вина из рук застенчивого молодого офицера. — Как вы оказались в лагере противника?

— Я не сражался на стороне французов, мадам, — ответил Печейс, метнув сердитый взгляд на Ле Прево, который насмешливо поднял свой бокал. — Может быть, я авантюрист, но у меня есть принципы. Я сражался на стороне янки в битве при Йорке. Нашим противником были британцы под командованием Брука, — сказал он, задумчиво потирая затылок. — Британцы слишком заносчивы, мадам. Я готов заявить об этом во всеуслышание. Мы, американцы, не любим тех, кто пытается диктовать, с кем мы должны торговать, насильно вербует наших граждан в свой флот.

— Вот и результат — вы здесь, плечом к плечу с французами. И ирландцами, — добавила она, бросив взгляд в сторону Эвана.

— Зато я в прекрасном обществе, — с иронической усмешкой заметил Печейс. — Иначе бы было ужасно грустно!

— Здесь неподалеку, в Тайвертоне, на поселении живет один знаменитый датский капитан капера. Похоже, все нации объединились против британцев в эти дни, — сказал Эван.

— Неужели все так не любят нас? — с ноткой горечи в голосе спросила Лотта. Политика никогда не была ее страстью, но сейчас она начинала чувствовать себя неким угнетенным меньшинством. Ей вспомнились инструкции Тео. Необходимо запоминать. Но все это так трудно и запутанно. И даже не очень интересно. Тео неплохо принять это во внимание, прежде чем давать подобные невыполнимые задания.

— Так и есть, мадам, — рассудительно продолжал Печейс. — Британцев не слишком-то жалуют, но сегодня мы горим желанием сделать исключение. Для вас.

Беседа о текущих событиях на фронтах становилась все оживленнее. Лотта старалась прислушиваться и вникать, хотя все казалось таким запутанным и скучным. По всем признакам французы проигрывали, хотя Ле Прево с жаром доказывал, что все это лишь необъективное освещение фактов в британских газетах.

— Мы получаем газеты тремя днями позже, все могло уже измениться, — сухо заметил Печейс.

Лотта вдруг поймала на себе взгляд Эвана, полный нескрываемого удивления. Жар пробежал по ее телу, чувство вины всколыхнулось внутри. Не из-за того, что она предала его. Пока нет. Как раз сегодня днем Лотта собиралась написать Тео, но Эван продержал ее в постели несколько часов. После этого ей было необходимо принять ванну, вымыть и причесать волосы, одеться и подготовиться к предстоящему обеду. Это заняло еще три часа. Потому не хватило времени на шпионаж, что в общем-то хорошо. Докладывать брату, в сущности, нечего.

Лотта из-под ресниц бросила быстрый взгляд на Эвана. Сегодня утром она сильно разозлилась на него и не смогла скрыть это. А она всегда старалась быть такой, какой ее желали видеть: прелестным ребенком, престижной женой, послушной сестрой и желанной любовницей. Возможно, так продолжалось бы и дальше, если бы Эван ей не нравился. Она смогла бы подыграть и притвориться, однако приходилось бороться со своими чувствами. Ей хотелось, чтобы Эван уважал ее, если уж надеяться на любовь нет смысла. При этом она собиралась предать его, донести обо всем властям. Лотта понимала, что поступает лицемерно, и ненавидела себя за это.