Читать книгу "Наследник волшебника - Дэниел Худ"

Мопса слегка надулась, но Лайам не обратил на это внимания. Двойник, женщина, капитан?.. Тут было над чем подумать. Возможно, капитан и есть тот самый моряк, что согласился помочь Двойнику обстряпать свое дельце. Но если женщина потом с ним сбежала, то… Двойника ведь никто с той поры не видел, да и Лайам с Мопсой не сумели его отыскать.

Куски головоломки складывались в безрадостную картину. Получалось, как ни крути, что вора, выполнившего заказ, убили, а вещички Лайама плывут себе в какой-нибудь дальний порт. Лайам с чувством выругался.

— Ну что? — спросила Мопса, не обратив на ругательство никакого внимания. Любопытство в ней явно преодолело чувство обиды. — Что ты хочешь сказать?

— Что твой Двойник, скорее всего, — покойник. И что свои вещи я теперь никогда не верну.

— Двойник — покойник? Ха! Думай, что говоришь! Да он осторожнее кошки. Еще никому не удавалось его обдурить. Уж он-то, небось, все знал про капитана и эту дуру. И только прикидывался простаком, чтобы ему не мешали. Двойник очень умный, попомни мои слова.

Однако восторженный тон, с которым произносились эти слова, лишь укрепил Лайама в своем мнении. Девчонка еще не знает, как шатки кумиры и насколько истинный облик идолов далек от того, что рисуют себе их почитатели. Но Лайам не стал разубеждать юную поклонницу Двойника.

— Думаю, на сегодня все, — сказал он.

— Как все? А обед? — возмутилась Мопса, упершись кулачками в бока. — Я ведь раздобыла нам завтрак.

— Держи, — Лайам достал из кармана пару монет.

— Тут хватит и на обед, и на ужин.

— А как же ты?

— Я не голоден.

Девчонка закатила глаза.

— Я говорю не о том. Я хочу спросить что ты собираешься делать.

— Погулять, пока не пробудится аппетит, — озадаченно отозвался Лайам.

— Я спрашиваю о Двойнике! — подсказала Мопса. — Что ты собираешься делать дальше?

— Ничего, — ответил Лайам, покривив душой. На деле он намеревался спуститься к порту и для очистки совести пошарить немного там, но ему не хотелось таскать за собой девчонку. — Думаю, с этим делом покончено.

Но Мопса не унималась.

— Двойник жив! Завтра нужно еще раз пройти по его лежкам. Я тоже пойду. Где мы встречаемся?

— Нигде, — заявил Лайам. — Я теперь сам, если захочу, смогу найти к ним дорогу.

— Ха! Что-то не верится! Спорим, ты заблудишься даже в Щелке, а уж о Муравейнике нечего и говорить. Я пойду с тобой.

Лайам смерил взглядом маленькую упрямицу, и вдруг ему пришло в голову, что Мопса — еще ребенок, и что в караде ей живется не очень-то сладко. Пока она держится возле Лайама, ей не приходится получать колотушки от Волка и Шутника. Возможно, именно потому она так и рвется ему помогать.

«И еще потому, что ты купил ей одежду и кормишь», — добавил Лайам. Ему вспомнилась полудикая кошка, которую он как-то из жалости накормил. Кошка так привязалась к нему, что он вынужден был взять ее в рейс. Недели две все шло хорошо, потом любимица команды пропала. Ее скелет нашли в трюме. Сухопутная кошка погибла в схватке с корабельными крысами.

Впрочем, ни в какое плавание Лайам брать Мопсу не собирался. Как не собирался никуда плыть и сам.

— Ну ладно, — сказал он в конце концов. — Встречаемся завтра — в то же время, что и сегодня, но только не здесь, а внизу. Знаешь, где улица Герцогов спускается к порту?

— Найду, — уверенно отозвалась девчонка. — Не беспокойся. Я буду ждать тебя там.

— Только смотри — не опаздывай! — крикнул Лайам, но Мопса уже спешила прочь, крепко сжимая в кулачке честно заработанные монеты.

Когда Лайам вошел в помещение казармы, Кессиас сидел у камина и смотрел на огонь. Казалось, что со вчерашнего вечера он так никуда и не уходил. Лайаму вспомнились прозвища, какими гильдия наградила эдила, усмехнулся, но тут же устыдился своей усмешки. Кессиас, очумело уставившись в одну точку, шевелил беззвучно губами, словно мысленно производил какие-то вычисления. Лайам вдруг вспомнил, что напрочь забыл справиться у девчонки, не причастен ли кто-то из местных воров к заварушке в храме Беллоны, и ему еще раз сделалось стыдно — уже за свою толстокожесть.

— Здравствуйте, Кессиас. Вы не запамятовали, что у нас назначена встреча?

Эдил подскочил словно ужаленный, мучительно побагровел и вцепился в руку Лайама.

— По правде говоря, Ренфорд, вы перепугали меня чуть ли не до смерти. Я тут раздумывал кое о чем. Но я ничего не забыл — я ведь здесь, верно? — Кессиас заулыбался, словно шутка ему удалась. — Да и потом — где же мне еще быть?

— У вас неприятности?

— Скажите — новые неприятности, или те же самые неприятности, но помноженные на два, — и вы будете недалеки от истины.

Похоже, приход Лайама вдохнул в эдила свежие силы. Он глубоко вздохнул и, схватив с вешалки куртку, потащил приятеля к двери.

— Что ж, давайте-ка и вправду пойдем перекусим. А то меня уже тошнит от всего, что тут есть.

Кессиас решительно зашагал через площадь к большой таверне, Лайам старался не отставать. Хозяин таверны встретил эдила раболепным поклоном; Кессиас ответил ему небрежным кивком. Они поднялись по узкой винтовой лестнице на второй этаж заведения и уселись возле окна, открывавшего вид на здание городского суда. Хозяин таверны суетился вокруг; он протер столик, убрал лишние стулья и принялся расхваливать блюда, которые мог «незамедлительно подать сиятельным господам».

— Это большая честь для меня, милорды, это очень большая честь…

— Уймись, Хелекин! — прорычал Кессиас. — Все, что нам нужно, — это два пирога, две пинты пива и немного покоя!

Хелекин ринулся прочь. Когда он исчез, Кессиас тяжко вздохнул и устало потер глаза.

— Что, все так плохо? — Лайаму в последнее время столь часто случалось видеть обычно невозмутимого эдила встревоженным, что ему невольно сделалось его жаль.

— Не то слово.

Кессиас принялся докладывать обстановку. Иерарх Клотен все сильнее давил на него, а напряжение на Храмовой улице все возрастало. Снова заявились три бакалейщика, требуя принять меры против сбежавшего из гавани «Удальца» — «Эти дурни думают, что я тут же пошлю в погоню флотилию, чтобы им оплатили счета!» — а какие-то люди прошлой ночью устроили налет на городские аптеки.

— Имейте в виду — не на одну-две, — пояснил Кессиас. — На все семь аптек, что имеются в городе! Деньги везде остались нетронутыми. Только перевернуто все вверх дном и пропали кое-какие травы. Больше всего это смахивает на пьяную выходку, но странные получаются бузотеры. Носились в разные концы города, денег не брали и даже не выбили нигде ни стекла.

Лайам подумал, что кража в его доме тоже не являлась обычной, и решил чуть позже поразмыслить над этим.