Читать книгу "Человек без души - Игорь Борисенко"

Когда ветер утих и пыль улеглась обратно на землю, Дальвиг застыл, пораженный тем, как близко они подошли. Мрачный и уродливый обрыв, над которым застыли кривые плетни Холатырена, возвышался совсем рядом, в какой-то тысяче шагов. Теперь можно было разглядеть полосу кое-как сделанных укреплений, примостившуюся у подножия горы. Сломанные телеги, большие камни, целые пролеты заборов и прочий мусор был свален как попало, и за ним, очевидно, пряталась первая линия обороны. Пока там не было видно защитников, однако первые потери отряд уже понес. На сей раз на пути попались ловушки иного сорта – никакой магии, просто выкопанные в земле ямы с острыми кольями на дне. Две стали могилами для собак, а в одну провалился человек. Он уже остался сзади, висящий на коротких толстых деревяшках с распоротым животом и расколотым черепом; его товарищи, предупрежденные об опасности, шли вперед с большей осторожностью.

Еще через сотню шагов собаки подняли лай с подвыванием и визгом, будто бы там у них из норы выскочил тушканчик. Однако воины один за другим поворачивали назад и с выпученными глазами и перекошенными ртами бежали прочь. Судя по всему, это было новое столкновение с магией. Скоро Дальвиг увидел, в чем дело: среди оставшихся еще в живых собак, в беспорядке мечущихся рядом с трупами уже погибших, в воздухе витали крошечные белые светлячки. Их было много, не меньше десятка. Выписывая сложные пируэты, они с пронзительным свистом взмывали вверх, потом бросались вниз, выравнивали полет у самой земли и пронзали насквозь собачью плоть вместе с доспехами. Фонтаны крови сопровождали светлячков, когда они с победным пением вновь устремлялись кверху, а псы бились в судорогах, поднимали тучи пыли, которая облепляла их бока бурой грязью, и навек затихали.

Все это могло быть очень опасно. Покончив с собаками, светляки скорее всего примутся за людей. Тем не менее Дальвиг больше не чувствовал страха, сомнений или неуверенности. Не задержав твердого шага ни на мгновение, он прорезал толпу убегающих кочевников, чтобы оказаться перед буйством вражеской магии в полном одиночестве. Некое вдохновение боя поддерживало его под локти и раздувало изнутри, превращая в огромного, непобедимого и неустрашимого воина. Решение пришло само, безо всякого напряжения и задержки. Такое же простое и надежное, как в первый раз. Дальвигу нужны были только тучи над головой и пригоршня воды в ладони. Сняв фляжку, он плеснул из нее на левую руку, а правую поднял к небесам, призывая вниз тяжелые, холодные капли. Слова черного языка, казалось, выкрикивает кто-то другой, не он сам… Снова два простых и коротких слова, отдающиеся дрожью далеко в глубине черепа, растекающиеся по жилам лихорадочным жаром. «Приди, дождь! Лидерел шойт! Лидерел шойт!» Серая пелена ливня немедленно откликнулась на зов и рухнула вниз с такой силой, что под ногами задрожала земля. Тугие струи вспороли пыль в трех шагах перед Дальвигом и в мгновение превратили ее в липкую грязь. Дождь длился не дольше, чем человек десять раз моргнет, но этого хватило с лихвой. Впереди не осталось ни собак, ни светлячков – только равномерно пузырящаяся коричневая жижа и жалкие кучки мокрой шерсти, совсем недавно с лаем бегавшие по земле. Кочевники, забыв о бегстве, стояли рядом с Дальвигом и как заведенные переводили взгляды с колдуна на свершенное им чародейство и обратно. Что и говорить, вид Черного волшебника не внушал им уважения – но тем больше они были потрясены! Безо всяких старых костей, усеивавших балахон, без танцев и долгих завываний рядом со священным костром, он творил могучие заклинания. Только страшные, гремящие слова, которые он выкрикивал в небо. Непонятные, пугающие скрытой в них силой.

На поле грязи, которое лежало перед ними, поднималось несколько жидких струек дыма – все, что осталось от убийственных светляков. Упай снова вопил от радости и с благоговейным ужасом дотрагивался до плеча Дальвига, а тот отвечал отстраненной легкой усмешкой, застывшей в уголке рта. Он чувствовал гордость, и чудовищное напряжение всех мышц тела, незаметно подкравшееся во время вызывания дождя, постепенно сходило на нет. Только руки и ноги дрожали еще сильнее. Однако гордость, которую Дальвиг прятал глубоко внутри себя, была так сильна и велика, что он мог бы расплакаться от счастья, если б дал волю чувствам.

Впереди оставалась только цепь кое-как сделанных укреплений. Уже слышались хриплые вопли ее защитников, обещавших наступавшим скорую и мучительную смерть. Противоположная сторона не осталась в долгу, обрушив на врагов самые гнусные ругательства. Те, кому посчастливилось обладать луком, спешно набрасывали тетиву и выбирали стрелы для первого выстрела – хотя стрелять было еще рано. Дрянные маленькие луки кочевников били всего на полсотни шагов. Вдруг, несмотря на расстояние до оборонительной баррикады, в воздухе раздался протяжный свист. В груди одного из кочевников появилось оперенное древко, и он рухнул на спину так резко, будто у него из-под ног выдернули ковер. Оставшиеся в живых дружно закрылись щитами и попадали на колени, чтобы спрятаться за ними полностью. На ногах остались очень немногие – вожди, их телохранители, пара других, с виду самых сильных бойцов. Дальвиг тоже стоял, надежно прикрытый большим щитом Забуника, и с интересом думал, что сок кизлы, видимо, слишком дорог для большинства кочевников. Или же они выпили его недостаточно много?

Упай подбежал к раненому, сучившему ногами в жидкой грязи и бессильно дергавшему за древко.

– О Повелители Ядовитых Дождей! – завопил Собиратель Носов. – У них демоническое оружие, которое со страшной силой мечет тяжелые стрелы!

Над сотнями валявшихся в засыхающей грязи вояк пронесся слаженный стон.

– О Дымящиеся горы! Сорвалась наша атака, ничего не скажешь! Кто как, а я не пойду навстречу потусторонним стрелкам! – слышалось тут и там. Время шло, и Дальвиг флегматично посматривал вперед и по сторонам. Над боками перевернутых телег и камнями мелькали едва заметные головы, и много. Подступы к Холатырену с востока и запада терялись в пелене всегдашней взвешенной пыли, исторгаемой вулканами на севере, и нельзя было видеть, что там творится. Большие группы кочевников, тоже наступавшие с юга по правую и левую руку от отряда Дальвига, продвинулись еще меньше. В одном месте клубы пыли были особенно густыми; иногда оттуда вырывались крошечные фигурки бегущих в тыл людей, а желтое облако изнутри то и дело озарялось вспышками белого сияния.

Что же будет, если Ргол не сможет взять город? Будут ли струсившие войска и не справившиеся с возложенными на них задачами военачальники подвергнуты экзекуциям? Как бы Дальвиг ни был горд своими успехами, они могут оказаться недостаточными перед лицом раздосадованного неудачей князя. Нервно облизнув губы, он скосился на Забуника, не менее флегматичного, чем он сам. Несомненно, он не только проводник, но и соглядатай. Как знать, какими словами он станет докладывать хозяину о поведении молодого волшебника? Не окажется ли, что тот был слишком медлителен и осторожен?

Дальвиг еще раз облизнул губы, не замечая, что на них щедро осел мелкий пепел. Ему нужно было придумать что-то, чтобы трусливые кочевники продолжали наступление. Что же? Он мог все-таки вынуть и почитать Книгу – тех заклинаний и умений, которые он мог вспомнить без ее помощи, тут явно не хватает. Еще у него был Жезл… Прищурившись, Дальвиг выглянул из-за щита, чтобы тщательнее рассмотреть вражеское укрепление. В основе своей оно имело небольшую земляную насыпь, немного камней, а сверху – разнообразные деревянные предметы и мусор, а также щиты из бараньих и лошадиных шкур, обмазанные раствором из глины и соломы. Рука сама собой полезла в сумку на поясе и нащупала там теплый черенок волшебного оружия. Как правильно заметил Ргол, в битве Жезл – не самый лучший выбор. Один, два, самое большое – три выстрела… Но это тогда, когда ты пытаешься жечь врагов по одному человеку! Здесь путь преграждал иной противник: дурацкая куча мусора пыталась помешать славе будущего великого воина и мага! Большая ошибка с ее стороны. Направив всю свою ярость на несчастную баррикаду, Дальвиг принялся гладить выпуклый рисунок на боку Жезла.