Читать книгу "Черный пиар - Фридрих Незнанский"

Вскоре Гордеев опять ожидал своего подзащитного в комнате для свиданий Жаворонковой деревни. Темно-бурые стены наводили тоску, массивный деревянный стол был исцарапан различными надписями, окон не было. Юрию стало не по себе, захотелось поскорее уйти отсюда. Наконец ввели Зайцева. Гордеев поднялся, протянул руку для пожатия. Зайцев крепко пожал ее, затем опустился на второй стул.

— Как поживаете? — начал Юрий.

— Как может поживать человек в тюрьме? Плохо, конечно… — тихо произнес мужчина. С него сошла вальяжность — видимо, сказывалось пребывание в заключении. — Что у вас новенького?

— Да в общем-то, ничего особенного. Если не считать того, что погиб отец Сони Маковской, но вы об этом уже знаете.

— Да, это уже серьезно… — сказал Зайцев задумчиво.

— Почему вы так думаете?

— Потому что, я думаю, это не может быть случайностью.

— Думаете, гибель Маковского как-то связана с вашим арестом?

— Возможно, возможно… — задумчиво ответил Зайцев.

— А кого вы подозреваете в этом? Ершова? Топоркова?

Тут Зайцев сделал резкий взмах рукой, Гордеев осекся. Зайцев указывал пальцем на стены и на стол. Юрий вопросительно взглянул на него, затем достал ручку, листок бумаги и протянул Зайцеву. Тот написал одно слово: «прослушка». Гордеев понимающе кивнул. Затем Евгений Павлович снова придвинул к себе бумагу и написал: «Байдуков». Затем, ниже «Веселовский». И протянул листок Юрию. Тот взял записку и тут же спрятал в карман.

Зайцев поднялся, тем самым дав понять, что свидание окончено и больше ему пока сказать нечего.

— Передайте брату, что со мной все в порядке. Пускай не волнуется. И спасибо вам.

— Держитесь, — кивнул Гордеев.

Зайцев постучал в дверь, она тут же открылась, и два дюжих охранника увели заключенного.

«Кем бы мог быть этот Байдуков? И этот Веселовский? И что они значат во всей этой истории?» — думал Юрий, стоя на улице возле здания тюрьмы. Затем достал телефон и быстро набрал номер Кравцова.

— Привет. Это Гордеев.

— Здорово. Что нового? — ответил голос Сергея.

— Только что вышел из тюрьмы…

— Звучит оптимистично, — рассмеялся Кравцов.

— Ну да. Я имею в виду, что только что встречался с Зайцевым.

— Да ну? Узнал что-нибудь полезное для нас?

— Пока не могу точно сказать. Ты случайно не знаешь, кто такой Веселовский?

— Честно говоря, что-то знакомое, — задумался Кравцов. — Но вспомнить не могу.

— Ясно, следующий вопрос. А кто такой Байдуков, ты знаешь?

— Конечно. Он начальник андреевского РУБОПа.

— Такая же сволочь, как и все остальные?

— Нет, хороший мужик. Порядочный. Кстати, самый близкий друг Зайцева. Они вместе в Афгане воевали. Рассказывали даже, что несколько раз друг друга от смерти спасали, из-под пуль вытаскивали. Зайцев Байдукова однажды в одиночку от троих боевиков отбил, когда того во время боя ранило, он сознание потерял. А наши отступили и забыли про него. А потом, после боя, его боевики нашли, тут бы ему и конец, да Зайцев вернулся. Представляешь, один троих уложил за друга. Но Байдуков тоже в долгу не остался, в другой раз он Зайцева с тяжелейшим ранением несколько суток из окружения вытаскивал. Зайцев, говорят, даже застрелиться хотел, чтобы друг уйти мог спокойно. Байдуков еле успел пистолет вырвать.

— Вот как? — поразился Гордеев. — А где этого Байдукова найти можно?

— Пиши адрес, — Кравцов продиктовал ничего Юрию не говорящее название улицы и номер дома. — Там центральное здание РУБОПа. Найдешь, или подъехать за тобой?

— Найду. Спасибо. Ну, до связи.

Вскоре такси привезло Гордеева по указанному Кравцовым адресу, он расплатился, вышел из машины и направился к центральному входу. Его тут же тормознули на проходной.

— Вы куда?

— Мне нужно к Байдукову.

— Пропуск есть?

— Нет у меня пропуска.

— В журнале посещений записаны?

— Нет.

— Тогда обратно. Договариваться нужно заранее.

— Слушай, — сказал Гордеев. — Ты ведь ему позвонить можешь?

— Теоретически могу, — отозвался охранник.

— Так вот, сделай это практически и передай, что пришел адвокат Зайцева, хочет поговорить по поводу его дела.

Через пять минут сам Байдуков спустился за Юрием. Гордеев увидел высокого статного человека с погонами генерал-майора и почему-то сразу понял, что это и есть Байдуков, чем-то неуловимым он напоминал Зайцева.

Мужчины поздоровались и поднялись в кабинет Байдукова.

— Ну, чем могу быть полезен? — начал хозяин.

— Видите ли, я недавно был в тюрьме, навещал Евгения Павловича, и он написал мне вашу фамилию. Я подумал, что вы можете что-то рассказать. Потому что история крайне странная, я никак не могу найти концов.

— Это все, разумеется, из-за выборов. Город и область давным-давно полностью куплены и поделены. По закону здесь уже ничего не решается. Все кругом повязаны и прекрасно сосуществуют в такой обстановке. У них только две кости в горле стоят — это Женька и я. Меня постоянно пытаются сместить. Страшно сказать, но у меня за последние два года четыре заместителя сменились. Да не просто так, они все умирают, понимаете? Меня пытаются опорочить, но пока не получается, у меня такая репутация, что ее испортить сложно. Хотя эта свора ни перед чем не остановится.

А Женька им тоже много крови попортил. Он собирал материалы против всей этой компании. О взяточничестве, о нарушении законодательства, об их махинациях с выборами. Он, например, раскопал, что Батурин, есть у нас тут такой деятель, у которого затмение мозгов от больших денег произошло, незаконно финансировал избирательную кампанию Ершова. А это ведь дело серьезное, если до суда дойдет, то вовек они потом не отмоются.

— А как же они могли узнать об этой работе Евгения Павловича? Не думаю, что он кому-то кроме вас об этом рассказывал, — поинтересовался Гордеев.

— Да что вы, Юрий. В этом городе на юге чихнешь, на севере «будь здоров» крикнут. Тут шпионов и стукачей больше, чем нормальных жителей. А то, что они про Женькин компромат знали, я не сомневаюсь.

— Почему вы так в этом уверены?

— Дело в том, что отчасти я виноват, что Женьку посадили. Так как это я надавил на следствие и заставил закрыть дело о самоубийстве девочки и завести новое об убийстве. И оказал тем самым медвежью услугу, но я же не знал, что они так дело повернут! А они взяли — и сразу Женьку за решетку упекли. А это о чем говорит? Это говорит о том, что они его страшно боялись и, воспользовавшись случаем, тут же постарались избавиться от него. То есть знали они прекрасно о тех материалах, что Женя собирал. Это же ежу понятно, что Зайцев не виновен.