Читать книгу "Жажда смерти - Кирилл Шелестов"

— Куда? — коротко спросил меня один из них, преграждая мне дорогу.

— Юрист холдинга! — быстро ответил я.

К моему удивлению, этого оказалось достаточно. Он молча отступил в сторону, пропуская. Вероятно, запрет касался лишь выхода из здания. Вход пока оставался свободным.

Я распахнул дверь в приемную Храповицкого, влетел внутрь и обомлел. Зрелище, представшее моим глазам, было потрясающим.

На паркетном полу, широко разбросав ноги и закинув руки за голову, ничком валялись двое любимых охранников Храповицкого. От их обычной вальяжности и самоуверенности не осталось и следа. Распластавшись, они лежали не шевелясь и, похоже, не дышали. Черные пиджаки задрались, открывая белоснежные рубашки, вспученные над брюками, широкие ремни и пустые кобуры, из которых уже были изъяты пистолеты. Рядом с поверженными телохранителями стояли два автоматчика, направив на них дула оружия.

За столом сидела секретарь Храповицкого Лена. Я даже не сразу ее узнал. Ее лицо было заревано, в красных пятнах и в подтеках туши. Она сняла свои очки и, зябко ежась, беспокойно терла салфеткой стекла. Ее подслеповатые голубые глаза беспомощно хлопали ресницами, взирая на осквернение ее неприступной обители.

Я сделал шаг в сторону кабинета.

— Вход воспрещен! — крикнул один из автоматчиков, грузно вставая на моем пути. — Нельзя туда, ясно?!

— А ты меня пристрели, — предложил я, двигаясь прямо на него.

— Тебе что, жить надоело? — рявкнул он, толкая меня в грудь прикладом.

— Еще как! — ответил я и, тараня его, дернул ручку двери за его спиной.

Он упустил момент для удара. Теперь бить было поздно. Мы стояли вплотную друг к другу, и он обдавал меня запахом чеснока и пота. Просунув руку за его спину, я рванул дверь на себя. Она хлопнула его по спине, он качнулся вперед, падая на меня. Я увернулся и ринулся в узкое пространство между дверьми. По счастью, вторая дверь открывалась внутрь.

Я уже успел повернуть ручку, но тут, видя, что удержать меня уже не удастся, автоматчик предпринял последнее усилие и повис у меня на плечах, обхватив за шею. Он был здоровым парнем и весил килограммов на двадцать больше меня. Сгибаясь под его тяжестью, я продвинулся еще, но не удержался на ногах. Пыхтя и матерясь, мы ввалились в кабинет и рухнули на пол.

5

Мы катались по полу, и я все не мог от него отцепиться. Он держал меня мертвой хваткой.

— Стоять, мать твою! — надрывался он. — Руки вверх!

— Да не дави ты на шею, болван пахучий! — хрипел я. — Мне же дышать нечем!

Стоять я, кстати, все равно не мог. Равно как и поднять руки. Поскольку барахтался и отбивался. Положение было на редкость глупым.

— Протоколируйте! — вырываясь из его объятий, орал я, ничего не видя, кроме грубой шерстяной черной маски и бешено вращающихся в прорезях глаз. — Покушение на убийство! Физическая расправа! Сексуальное домогательство! Вова, он ко мне целоваться лезет! Спрячь язык, сволочь!

Видимо, последнего обвинения автоматчик никак не ожидал. Возмущенно хрюкнув, он на секунду ослабил захват. Я тут же откатился в сторону, схватился за горло и закашлялся.

— Это что такое? — услышал я сверху незнакомый голос. — Откуда он взялся? Это кто такой?

Я поднялся и с достоинством отряхнулся. Широкоскулый щербатый парень в кожаной куртке сидел за столом и злобно смотрел на меня раскосыми глазами.

— Я кого спрашиваю! — с угрозой повысил он голос. — Оглох, что ли?

— Юрист холдинга, — поправляя галстук, повторил я уже проверенную выдумку.

На сей раз это не прошло.

— Здесь и так полно юристов! — отрезал он и ткнул пальцем вглубь кабинета. — Можно подумать, тут все юристы!

Я быстро огляделся, лихорадочно пытаясь что-то сообразить. В кабинете на самом деле уже было двое наших ребят из юридического отдела. Кроме них, здесь клубилось еще человек пять. Эти, по крайней мере, были без масок. Кто из них являлся сотрудником налоговой полиции, а кто понятыми, я не успел разобрать. Они уже надвигались на меня с явным намерением выдворить отсюда.

Скуластый, как я догадался, являлся их начальником. Во всяком случае, именно он сидел за столом Храповицкого, в его кресле.

Сам шеф, бледный от унижения и бешенства, низко опустив голову и стиснув пальцы, горбился за столом для совещаний, поодаль. Вся столешница перед ним была завалена бумагами, громоздившимися бесформенными кучами. Видимо, их высыпали сюда из ящиков. Шкафы были распахнуты, виднелись пустые полки.

Я не знаю, что поразило меня больше: картина произведенного разорения или вид Храповицкого, от которого у меня сжалось сердце

— Моя фамилия Лисецкий! — выпалил я неожиданно для самого себя.

Как назло ничего умнее мне в голову в эту секунду не пришло. И поскольку терять мне после такого заявления было уже нечего, я дерзко перешел в наступление.

— Я здесь при исполнении служебных обязанностей! Предъявите ваше удостоверение!

Скуластый поколебался, но все-таки полез в куртку и достал удостоверение.

— Вот, смотрите, — хмыкнув, произнес он. — Жалко, что ли? Майор Тухватулин. Произвожу следственные действия. Согласно полученному приказу. Постановление об обыске вон те юристы читали. А вы, значит, какой Лисецкий?

В его узких глазах блеснуло недоверие.

— Тот самый! — парировал я.

— Сын, что ли? — возразил он. — Что-то непохож! Я понимал, что если срочно что-то не изобрету, меня вышибут вон без всяких церемоний. Храповицкий незаметно для остальных покрутил пальцем у виска. Это меня раззадорило.

— А вот мы сейчас проверим! — объявил я, выхватывая мобильный телефон. — Надеюсь, отец на месте!

И прежде чем кто-то успел что-нибудь сказать или предпринять, я набрал первый пришедший мне на память номер.

— Слушаю, — с ужасом услышал я голос своего собственного родителя.

Я не знаю, как это вышло. То ли я, ушибленный автоматчиком, окончательно утратил остатки соображения, то ли во мне машинально сработал какой-то инстинкт. Но это был домашний телефон моих родителей. Причем трубку взял мой папа, который почему-то торчал дома. Вместо того чтобы читать в университете свои никому не нужные лекции. Отступать было уже некуда. Тухватулин не сводил с меня подозрительных глаз, готовый отдать приказ о моей депортации.

— Привет, пап! — косясь на майора, скороговоркой начал я. — Ты в курсе, что у тебя под носом творится?

— Что у меня творится? — недовольно поинтересовался папа. — Ты вообще откуда звонишь?

Своим вопросом он ненавязчиво ставил меня на место. Папа считал, что мобильные телефоны существуют только для невоспитанных людей вроде меня. А воспитанные вроде него, папы, разговаривают только из квартиры или кабинета и при этом не повышают голоса.