Читать книгу "Королевство - Аманда Хокинг"

– Как можно изменить будущее? – визгливо спросила Лоран. – Ведь это будущее!

– Будущее нельзя предотвратить, – сказал Туве. – Но изменить – можно! Правда? – Он взглянул на меня.

– Да, – кивнула я. – Элора всегда мне говорила об этом. Будущее изменчиво, и если она что-то нарисовала, это не обязательно случится именно так.

– Но ведь случится! – сказала Аврора. – Тот ход событий, который мы сейчас наблюдаем, ведет нас именно к такому будущему. Король витра захватит Фьонинг и разрушит дворец…

– Почему он обязательно захватит Фьонинг? – возразила Вилла. – На картине мы видим лишь дворец.

– О да, марксина, это такое утешение! – съязвила Лоран.

– Сэр Гаррет прав, – вмешалась я. – Нам нужно изменить ход событий.

– А как узнать, что мы меняем его в нужную сторону? – спросила Лоран. – Может, любое наше действие ради предотвращения этой сцены только приблизит ее?

– Нельзя же вообще ничего не делать.

Я отошла от картины, не в силах более смотреть на бездыханные тела тех, кого люблю. Необходимо что-то придумать, чтобы это предотвратить. Изменить. Что угодно, только не дать этому случиться.

– Нужно убрать какой-то элемент, – подумала я вслух. – Что-то принципиально поменять в этой сцене. Какую-то деталь. И тогда можно твердо рассчитывать, что будущее изменится.

– Например? – спросила Вилла. – Убрать лестницу?

– Хотите, уберу ее прямо сейчас? – предложил Туве.

– Нет, как же без лестницы, – возразила Аврора. – Это же единственный путь на второй этаж!

– Уберем принцессу, она нам точно ни к чему, – пробормотала Лоран.

– Марксина, я вас предупреждал. Если вы… – начал Туве.

– Подождите! – вскрикнула я. – Она права.

– Как это? – испуганно спросила Вилла.

– Если убрать принцессу, то вся сцена действительно изменится, – вдруг догадалась Аврора. – Ведь король все это время охотился за ней и на картине наконец ее настигает. Если отдать принцессу королю, вся эта бойня будет не нужна.

Никто ничего не сказал, но по смущенным лицам Виллы и Туве я поняла, что даже они рассматривают этот вариант. Их можно понять. Если бы мертвым на картине был кто-то один, они боролись бы за меня, но картина предсказывала смерть всем нам. Чем моя жизнь дороже всех других?

– Нет! Вы не отдадите ему мою дочь, – твердо сказала Элора, поднимаясь. – Никогда!

– Если я все равно умру, то хотя бы можно попытаться спасти остальных, – возразила я.

– Ты найдешь другой способ. Я не допущу, чтобы тебя принесли в жертву.

– Я это сделаю добровольно.

– Нет, – отрезала Элора. – Это приказ. Ты к нему не поедешь.

– Элора, я понимаю, что сама мысль о потере ребенка невыносима, – пропела Аврора умильным тоном. – Но ведь мы должны выбирать то, что лучше для всего королевства…

– Мы просто свергнем вас, если вы не согласитесь, – зашипела Лоран. – Любой в королевстве за мной пойдет, если вы собираетесь обречь нас на верную смерть.

– Это не верная смерть! – Голос Элоры набрал силу. – Свергайте сколько хотите. Но до этого момента я ваша королева, и принцесса никуда не поедет.

– Элора, дорогая, давай сядем, – ласково сказал Гаррет.

– Никуда я не сяду! – Она оттолкнула его руки. – Я не дряхлая старуха! Я королева, я ее мать, и мое слово здесь что-то значит. Здесь оно значит все!

– Элора, – сказала я, – вы же всегда говорили мне, что благо королевства превыше всего.

– Быть может, я ошиблась. – Взгляд ее глаз, когда-то темных, а теперь блекло-серых, лихорадочно метался по комнате. – Я всем пожертвовала ради королевства. Всем! И посмотри, что с ним сталось.

Элора сделала шаг, другой, неожиданно покачнулась, ноги ее подкосились, и она повалилась на пол. Гаррет рванулся вперед, но подхватить ее не успел. Она потеряла сознание.

Я бросилась к ней, Гаррет уже был рядом, пристроил ее голову себе на колени. Она лежала тихо, белые волосы разметались. Из носа показалась струйка крови. Вряд ли это от падения. Обычно носовые кровотечения у трилле – признак перегрузки.

– Что с ней? – испуганно спросила я. Коснуться Элоры я боялась. Она выглядела такой хрупкой…

– Она жива, если вы об этом. – Гаррет достал из кармана платок и вытер кровь. – Но состояние ее плохое. После этой картины она совсем ослабела.

– Аврора! – позвала я. – Исцелите ее.

– Не надо, принцесса, – Гаррет покачал головой, – это бесполезно.

– Бесполезно?! Она же больна!

– Для Элоры уже ничего нельзя сделать. – Гаррет смотрел на мою мать, и в темных глазах его светились любовь и печаль. – Венди, она не больна, она умирает. И ее уже не излечить. Жизнь утекает из нее, и Аврора ей не поможет.

– Но хоть что-то же можно сделать! Хоть как-то помочь!

– Нет. – Гаррет подхватил Элору на руки, встал. – Я отнесу ее в спальню, уложу в постель. Это все, чем мы можем сейчас ей помочь.

– Я иду с вами, – сказала я и обернулась к собравшимся: – Завтра мы продолжим наш разговор.

– Но ведь мы, кажется, все уже решили? – с кривой улыбкой осведомилась Лоран.

– Мы продолжим этот разговор завтра, – отчеканил Туве, набрасывая на рисунок ткань.

Я последовала за Гарретом в спальню матери. Мне было уже не до картины и ее зловещего предсказания. Я хотела просто побыть с Элорой, пока еще есть такая возможность. Если ей осталось совсем немного, последние часы я проведу рядом с ней. Итак, скоро я стану королевой. Однако и об этом я думать не могла. Сколько бы времени у нас ни осталось, я хотела просто быть вместе с матерью. Не думая о том, что станет с королевством, с моими друзьями и даже с моим браком.

Я села у кровати Элоры и стала ждать, когда она очнется. Ждать пришлось дольше, чем я ожидала, и в конце концов я заснула прямо в кресле. Гаррет разбудил меня, когда Элора пришла в себя.

– Принцесса? – Она слабо улыбнулась.

– Она все это время сидела рядом с тобой, – сказал Гаррет.

– Я бы хотела поговорить с моей дочерью один на один, если можно.

– Конечно. Если понадоблюсь – я за дверью.

– Спасибо. – Еще одна едва заметная улыбка Элоры – и Гаррет вышел.

– Как ты? – Я встала на колени подле кровати, взяла Элору за руку.

– Неважно.

– Ох.

– Помни, Венди, что я тебе сказала… Ты не должна отдавать себя витра. Ни за какие блага.

– Не погибать же всем из-за меня, – возразила я как можно мягче. Мне не хотелось спорить с Элорой, но врать ей, лежащей на смертном одре, было бы кощунством.