Читать книгу "Демоны райского сада - Антон Грановский"

Глеб внимательно посмотрел на Скрябу и вдруг усмехнулся:

– Вот оно что! Вас тоже не поставили в известность. Прямо как в кино, верно?

Корсак сунул в губы сигарету. Скряба протянул руку к его лицу, вырвал сигарету и швырнул ее на стол.

– Что тебе известно? – резко спросил он.

Золотистые глаза Корсака сверкнули яростью. На несколько секунд журналист задумался, словно решал, что ему следует предпринять – стерпеть грубость или дать волю своему гневу.

Скряба знал, что журналист Корсак не из робкого десятка и что порою склонен поступать весьма опрометчиво, часто – в ущерб своему здоровью. На этот раз он, видимо, решил стерпеть. Он посмотрел Семену в глаза и произнес спокойно и вежливо:

– Еще раз так сделаете – лишитесь зуба.

И достал из пачки новую сигарету.

– Князеву обложили со всех сторон, а она ничего не делает, – продолжил Корсак, хлопая себя по карманам плаща в поисках зажигалки. – Просто плывет по течению. А когда начинает что-то делать, то играет на руку своим врагам.

Скряба нахмурился. Глеб достал из кармана стальную «Зиппо» и прикурил. Потом чуть прищурил свои золотисто-карие глаза и продолжил:

– Такое ощущение, что кто-то целенаправленно выталкивает Князеву из бизнеса. И не только из бизнеса.

– Это все? – грубо спросил Семен.

Глеб покачал головой:

– Нет.

– Тогда переходи сразу к сути.

– Суть в том, что нет большего слепца, чем тот, кто не желает ничего видеть.

– К чему это ты? – насторожился Скряба.

– К тому, что ты смотришь и не видишь, Семен Иванович.

– А ты?

– А я вижу много такого, чего не замечают другие люди. Я наблюдал за Князевой. Я знаю ее повадки, ее движения, ее манеру держаться. И все это стало другим. Она изменилась.

– Да ну?

– Но самое главное не это, – продолжил Корсак.

– А что?

Глеб достал из портфеля пачку цветных фотографий. Положил одну на стол и сказал:

– Это фотография с недавнего благотворительного бала. Она здесь в вечернем платье.

Семен скользнул взглядом по листку.

– И что?

– Спина у платья открытая. Кожа чистая, без единой родинки.

Глеб положил рядом второй листок:

– А вот фотография Ольги Князевой с прошлогоднего бала. На спине, чуть выше поясницы, небольшой шрам от ожога. Вот еще одна фотография – с пляжа Сен-Тропе, где Князева отдыхала с мужем четыре года назад. Как видите, шрам на месте.

– Она могла свести шрам, – небрежно произнес Семен.

– Могла, – согласился Глеб. – Поэтому я пошел в своих изысканиях дальше и связался с обувными магазинами, где Ольга Князева обычно покупает обувь. Обувь очень дорогая, премиум-класса, и Князева в этих бутиках постоянная клиентка. Так вот, перед благотворительным балом у нее вдруг изменился размер обуви. Прежде она носила тридцать восьмой размер и вдруг заказала несколько пар обуви тридцать седьмого.

Скряба помолчал. Посмотрел на журналиста насмешливым взглядом и пробасил:

– Вижу, ты провел большую работу!

– Я журналист, и у меня очень хорошо развита интуиция, – как ни в чем не бывало продолжил Корсак. – Я всегда чувствую запах сенсации. А это… – Корсак пристукнул пальцем по фотографиям. – …Прямо-таки воняет сенсацией. Что скажешь?

Скряба помолчал.

– Многим ты рассказал о своих подозрениях? – спросил он после паузы.

– Нет, – сказал Глеб.

– Хорошо. И что ты хочешь за молчание?

– Что хочу? Дай-ка подумать. – Глеб наморщил лоб: – Придумал. Карету, пару слуг и дрессированную мартышку с маленьким колокольчиком на шее.

Скряба усмехнулся:

– Смешно. Но я серьезно.

– Если серьезно, то мне нужно эксклюзивное интервью.

– С Ольгой?

– Ты очень проницателен. Но если ты добавишь пару слов от себя, я не стану возражать.

Семен посмотрел на Глеба тяжелым взглядом.

– И ты не боишься трепаться об этом со мной? – спросил он вдруг.

– А стоит? – ответил Корсак вопросом на вопрос.

Семен задумался. Журналист его не торопил, казалось, он просто сидел и наслаждался вкусом кофе и сигареты.

Скряба облизнул широкие губы.

– Жирный кусок ты собрался урвать, – пробасил он. – Проглотить-то сможешь?

– Мое пищеварение не должно тебя волновать. Так что ты решил?

– Дай мне три дня, а потом трепись об этом сколько хочешь и с кем хочешь. Насчет интервью можешь быть спокоен – ты его получишь. Если это все, то я пошел.

Скряба поднялся из-за стола.

– Я продолжу журналистское расследование, – сказал Глеб.

– Продолжай. Но если случайно проглотишь вместо котлеты боевую гранату – не обессудь. Бывай, борзописец!

– Скряба!

– Что еще? – обернулся Семен.

Глеб улыбнулся:

– Вам несут пиво.

– Выпей за мое здоровье!

Он швырнул на стол мятую сотенную бумажку и пошел к выходу.

…В машине Семен долго сидел неподвижно, глядя перед собой хмурым взглядом. Слова Глеба Корсака можно было посчитать ерундой, если бы не два «но». Во-первых, у Корсака была репутация человека, который не бросает слова на ветер. Во-вторых, Семен и сам заметил некоторые странности в поведении Ольги.

Однако думал сейчас Скряба не об этом. В памяти у него всплыл один давний и жутковатый разговор. В тот день он переступил порог кабинета Ольги Князевой и по ее холодному, мраморному лицу и такому же холодному взгляду сразу понял, что разговор, ради которого она его вызвала, будет серьезный. Так и случилось.

– Проходи, садись, – сказала Ольга.

Скряба сел на стул. Она посмотрела на него испытующим взглядом и заговорила спокойно и неторопливо:

– Мы давно не говорили по душам, верно?

– Пожалуй, что так.

– Как поживает твоя жена, Семен?

– Она жива, и это главное.

– Ты прав. Жизнь – это самая главная вещь. – Она чуть прищурилась: – Вы, кажется, планируете съездить летом в Испанию?

– Да. В Валенсию. Лара обожает море.

– А здоровье ей позволит?

– Будем надеяться, что да.

Ольга улыбнулась:

– Не напрягайся, Семен. Я просто хотела сказать, что, если тебе снова понадобится моя помощь – я всегда готова ее оказать.