Читать книгу "Три маленьких секрета - Лиз Карлайл"

– Он не был жестоким, – сказала Мэдлин, наполняя свой бокал. Глоток бренди ей сейчас был просто необходим. – Бессетт на свой лад любил меня.

– И каков же этот лад? – раздраженно поинтересовался Меррик.

Мэдлин пожала плечами.

– Он… он относился ко мне как к любимой родственнице, – неуверенно ответила она, – каковой я на самом деле и была.

– Он думал, ты станешь ему женой.

Мэдлин, не глядя, поставила графин.

– Я и была ею, – слабым голосом ответила она. – Но мы… мы к тому же приходились друг другу родственниками. Разве ты не знал?

– Нет. – Меррик медленно отвернулся от окна и взглянул ей в лицо. – Не знал.

Мэдлин провела рукой по щеке, стирая влагу.

– Они с моей матерью были очень близки, – сказала она. – Бессетт не такой, как отец. Я всегда это знала. Я думала, он хотел… увезти меня. К тому же его сыну Алвину нужна была мать. Он был хорошим мальчиком. Я его очень любила.

– Ох, Мэдлин, – сказал Меррик почти с упреком. – Похоже, это было жалкое существование.

Она посмотрела на него с болью в глазах.

– Нет, не жалкое, а безопасное, – возразила она. – Немного скучное, но я не жалею об этом.

– Ты отвернулась от меня, Мэдлин, ради безопасной и скучной жизни? – В голосе Меррика сквозила недоверчивость. – Никогда не думал, что ты такое малодушное создание!

– Я ни от кого не отворачивалась, – честно ответила Мэдлин. – Ты взял папины деньги и аннулировал наш брак.

– Мэдлин! Ты хоть знала, что такое аннуляция брака? – упрекнул ее Меррик.

Она опустила голову.

– Н-нет, тогда – нет.

Мэдлин не знала этого тогда и совершенно не представляла себе эту процедуру теперь. Она провела большую часть супружеской жизни вдали от мира, в маленьких отдаленных поселениях. Возвратившись в имение Бессетта в Йоркшире, она хотела было проконсультироваться с адвокатом, как делаются такие дела, но пришла в замешательство. Что дадут эти поиски? Меррик исчез. Джефф считается сыном Бессетта. Он Арчард. Мэдлин дала ему девичью фамилию своей матери. Это благородное имя норманны принесли в Англию много веков назад.

– Аннуляции брака трудно добиться, – продолжал Меррик. – Оснований для этой юридической процедуры мало, требования закона очень строги.

– Не знаю, как отец их получил, но он показывал мне бумаги, – настаивала Мэдлин, недоумевая, почему они опять обсуждают эту тему. – От тебя не было никаких известий, Меррик. Поэтому я вышла замуж за Бессетта. Я хотела уехать. Я думала, путешествовать по Европе – это настоящее приключение.

– От меня не было никаких известий, – эхом повторил Меррик и принялся медленно шагать по комнате. – Ты знала, что твой отец не одобряет наши отношения. Тебе никогда не приходило в голову, что у моего молчания может быть веская причина? Тебя это не насторожило?

Закусив нижнюю губу, Мэдлин ничего не ответила. Тогда она не могла позволить себе роскошь предугадывать поступки отца и его мотивы. К тому же у нее были собственные резоны. Отец знал о ее беременности. Его грандиозный план снова вывезти Мэдлин в Лондон на ярмарку невест безнадежно рухнул. И дочь больше не представляла для него никакого интереса. Тогда отец нашел самый подходящий способ избавиться от нее, отправив подальше от Англии и от своей драгоценной карьеры.

Меррик казался для нее потерянным, и Мэдлин могла думать только о его ребенке, о том, чтобы любой ценой сохранить дитя. Этой ценой стало замужество.

Мэдлин горевала о своих утратах тогда, но спустя тринадцать лет скорбела о них не меньше. Время изменило Меррика. Но реакция ее тела на этого мужчину, на его запах, прикосновение, на его чувственный голос со слабым шотландским акцентом и низкой хрипотцой осталась прежней. Это надо преодолеть. Надо быть сильной женщиной.

Отодвинувшись от буфета, Мэдлин подошла к окну.

– Теперь это не имеет значения, – после долгого молчания ответила она, раздвигая шторы и вглядываясь в темноту ночи. – Я верю тому, что сказал отец.

Почувствовав жар склонившегося над ней Меррика, Мэдлин подняла глаза и увидела его отражение в оконном стекле.

– Похоже, тебя было легко переубедить, – укорил он. – Ты сомневалась в нашем союзе, Мэдлин. Не отрицай этого.

– Буду отрицать! – сердито сказала она.

– Ты потеряла уверенность задолго до того, как мы достигли Шотландии, – усмехнулся Меррик. – Ты без умолку говорила. Где мы будем жить? Как станем платить по счетам? Сможем ли нанять слуг? Будут ли друзья навещать нас? Вопросы сыпались у тебя с языка, как горох из дырявого мешка.

– Конечно, я задавала вопросы! – возмутилась Мэдлин. – Но вопросы не означают сомнения. Мне было семнадцать, Меррик. Я совершенно не знала жизни.

– Ты выбрала для вопросов подходящее время, – сквозь зубы ответил Меррик. – Они одолели тебя на полдороге между Йорком и Дарлингтоном, когда было уже поздно возвращаться.

Мэдлин резко обернулась и увидела, что он стоит совсем рядом.

– Да, Меррик, было уже поздно поворачивать назад! – прошептала она, выдержав его сердитый взгляд. – Я отдалась тебе за несколько недель до нашего бегства. Даже если бы я и хотела вернуться, то не могла этого сделать.

Лицо Меррика исказилось, словно от боли.

– Не понимаю, что гнало тебя в Гретна-Грин, – сказал он, взяв Мэдлин за плечи. – Два месяца спустя ты пожелала покинуть Англию с другим мужчиной.

Опустив голову, Мэдлин ничего не ответила. Она не смела сказать Меррику правду. Одному Богу известно, что он тогда сделает. Мэдлин начинала опасаться, что он полусумасшедший, хоть и прекрасен в своем безумии.

Страсть, поглощавшую все его существо, которую теперь Меррик вкладывал в свои творения, Мэдлин давно знала. Но сегодня, пожалуй, неподходящее время дать ей выход.

Вдруг она вспомнила женщину, которую заметила у дверей его кабинета. Хоть Мэдлин тогда была в расстроенных чувствах и торопливо прошла мимо, профессия посетительницы не вызвала у нее сомнений.

– А как насчет тебя, Меррик? – тихо спросила Мэдлин. – Вряд ли ты вел монашескую жизнь. Знаешь, я видела ее. Эту… эту шлюху у дверей твоего кабинета.

– Да, я не жил как монах, – признался он. – У меня есть потребности, Мэдлин.

– Да, – проронила она. – Я помню.

Она действительно помнила. Это невозможно забыть. Меррик сильнее сжал ее плечи.

– И если я время от времени утолял жажду с женщинами определенного сорта, меня надо проклинать за это?

Мэдлин твердо выдержала взгляд светло-голубых глаз.

– Не мне судить тебя. – Мэдлин действительно так считала. – Наши пути разошлись. Мы теперь чужие друг другу. Но эта женщина… она кажется опасной… развращенной…