Читать книгу "Ночь в его объятиях - Тесса Дэр"

— Пушка?.. — На рабочем столе Брэм заметил деревянную модель. — Сэр, расскажите об этом.

Старик провел рукой по волосам и тяжко вздохнул.

— Я работал над этой идеей время от времени в течение многих десятилетий. Это нарезная пушка.

Брэм от удивления присвистнул. У всех пушек были гладкостенные стволы, то есть они являлись артиллерийским эквивалентом мушкетов. Но если бы пушка была рифленой внутри, как ствол ружья, то ее снаряды не только летели бы дальше и быстрее, но и наводка на цель стала бы более точной. Нарезное орудие дало бы британской армии серьезное преимущество в любой осадной ситуации. Оно могло бы стать козырным тузом для Веллингтона, сражавшегося с Наполеоном в Испании.

— Я, должно быть, перепробовал дюжину изменений в проекте, — сказал сэр Льюис, указывая на миниатюрную пушку, стоящую на столе. — Сотни концепций так и остались на чертежах. Но насчет этой модели у меня хорошее предчувствие. — Он похлопал по ней. — Это именно то, что нужно. Я чувствую это своими старыми скрипучими костями.

Улыбнувшись, старик продолжал:

— Я понимаю вас, Райклиф, гораздо лучше, чем вам кажется. Мы с вами оба люди действия, хотя каждый идет своей дорогой. Но ни один из нас не готов пока уйти в отставку. И я знаю, как вам трудно торчать в этой крошечной деревне, когда ведется война. Должно быть, это пытка для вас.

— Да, верно. Слово «пытка» достаточно точно описывает мое состояние. — Очаровательная веснушчатая пытка…

— Моя Сюзанна доставляет вам неприятности? — неожиданно спросил сэр Льюис.

Брэм невольно вздрогнул. И тотчас почувствовал, что покраснел.

— Не переживайте. Вы можете быть со мной искренним. — Сэр Льюис похлопал его по спине. — Милая девочка имеет добрые намерения, но я знаю, что она часто берет на себя непосильную задачу. Она так умна, что вся деревня восторженно внимает ее советам. Ей нравится помогать людям.

Брэм молча кивнул. Он начал понимать, что заставляло Сюзанну Финч заботиться обо всех, кто окружал ее. Вспомнив о поцелуях, Брэм судорожно сглотнул — ему вдруг почудилось, что он ощущает вкус ее губ.

А сэр Льюис продолжал:

— Но моя дочь не всегда понимает потребность мужчины чувствовать себя полезным. — Старик окинул взглядом мастерскую. — Сюзанна хотела бы, чтобы я совсем все это забросил. Но я смогу отступиться лишь тогда, когда перестану дышать. Я уверен, вы меня понимаете.

Брэм кивнул:

— Да, конечно.

Он действительно понимал сэра Льюиса. А тот, как выяснилось, прекрасно понимал его, и это стало для Брэма огромным облегчением. Наконец-то нашелся такой человек! Увы, никто из его знакомых не мог понять его непоколебимой решимости вернуться в строй. Все, казалось, думали, что он, Брэм, должен радоваться возможности уйти на пенсию и заняться своей личной жизнью. Они не могли даже представить, что армия и была его жизнью.

— Для таких, как мы, недостаточно просто жить. Мы должны оставить после себя наследство. — Сэр Льюис коснулся кончиками пальцев модели пушки. — Это орудие им и будет. Оно самое важное мое изобретение. — Он вдруг пристально взглянул на Брэма. — Поверьте, я точно знаю, что вы пока еще не участвовали в своих самых главных боях. Поэтому я хочу предоставить вам все шансы… Я уже написал генералам Хардвику и Каммингу и пригласил их на полевой смотр милиции. Уверен, что они увидят то же, что и я. И они, несомненно, согласятся с тем, что Англия нуждается в таком командующем, как вы.

— О, сэр Льюис… Я даже не знаю, что сказать. Не знаю, как отблагодарить вас.

Это было ложью. Он знал, как отблагодарить этого человека. Ему следовало исполнять свой долг, муштровать милицию и держаться как можно дальше от Сюзанны Финч.

Часы на стене пробили восемь.

— Поужинаете с нами, Райклиф?

Желудок Брэма ответил за него, но он, заглушая урчание, сказал:

— Сэр, я ценю ваше приглашение, но… я не одет должным образом.

— Я тоже. — Сэр Льюис рассмеялся, указывая на свой неряшливый костюм. — В этом доме мы не придерживаемся этикета, Райклиф.

— Если так, то зовите меня просто Брэмом.

— Хорошо, Брэм. — Старик хлопнул гостя по плечу. — Что ж, парень, давай найдем что-нибудь поесть.

Сэр Льюис повел Брэма по коридору, затем вверх по лестнице.

То и дело осматриваясь, Брэм вдруг понял, что ему очень нравится этот уютный дом. Теплота и уют жилища, казалось, наполняли его изнутри. В подобном доме он жил только в детстве, а потом… В течение многих лет он знал только палатки и казармы, затем — квартиры офицерского состава, а также больничные койки и лондонские холостяцкие жилища. Он всегда намеренно избегал семейных резиденций, таких как Саммерфилд. Но именно они и были настоящими домами — просто в таких домах он чувствовал себя не на месте, а вот сейчас…

— Сюзанна будет рада видеть нас независимо от того, во что мы одеты, — прервал его мысли сэр Льюис. — Чаще всего я вообще не ем в столовой. Но она всегда заботится обо мне и следит, чтобы я ел побольше.

Брэм сделал глубокий вдох, стараясь отогнать непристойные мысли о Сюзанне. И он должен будет смотреть на нее, разговаривать с ней и вести себя в ее присутствии как нормальный человек, а не как терзаемое вожделением животное. Его поведение в последние несколько дней было весьма предосудительным. А ведь он, несмотря на воинский мундир, — джентльмен по рождению. Правда, как-то забыл об этом, но теперь, чтобы не упустить шанс вернуться в строй, он должен снова стать джентльменом.

— Вот мы и пришли. — Сэр Льюис провел Брэма через ряд двойных дверей, обшитых панелями, и громко объявил: — Сюзанна, сегодня вечером у нас гость! Прикажи сервировать стол на троих!

«Вот и хорошо, — подумал Брэм. — Сейчас я поужинаю, затем поблагодарю ее за гостеприимство и за оказание помощи, после чего поцелую ей руку и попрошу разрешения откланяться…»

И он больше никогда и пальцем не прикоснется к Сюзанне Финч — в этом Брэм был абсолютно уверен.

Пока не увидел ее.

Он замер и вдруг почувствовал, что вот-вот упадет в обморок. Но его головокружение не имело ничего общего ни с недавним ударом по голове, ни с голодом — это его состояние было связано только с ней, Сюзанной.

Если забыть про отвратительный купальный костюм и мужские бриджи, то он не видел, чтобы она надевала что-нибудь еще, помимо простенького платья из муслина. А сегодня она оделась к ужину. На ней было роскошное фиолетовое шелковое платье, обшитое бисером и отделанное парчой. Хрустальные винные бокалы, стоявшие на столе, отражали свет свечей, и все платье, казалось, сверкало — сверкала каждая жемчужина на поясе и каждая ленточка в ее чудесных мерцающих волосах, искусно завитых и обрамлявших ее очаровательное личико.

— Добрый вечер, лорд Райклиф.

Она робко ему улыбнулась.

Брэм не мог вымолвить ни слова. Она выглядела…