Читать книгу "Брудершафт с терминатором - Татьяна Полякова"

— Экспедитором в одной фирме. Пельмени вожу. Работенканепыльная, платят прилично.

— Хорошо, — кивнула мать, но по-прежнему как-тонеуверенно.

Я усердно отводила взгляд. С одной стороны, такоеоткровенное вранье было мне противно, с другой — жаль женщину, ни к чему ейзнать, чем в действительности занимается ее сын.

Время шло, Екатерина Ивановна начала собирать со стола.

— Позвольте, я помогу, — попросила я.

— Чего уж, я сама, — сказала она. — Ты вгостях, отдыхай.

— Я действительно хочу помочь, и мне совсем не трудно.

Она как-то странно взглянула на меня, но больше невозражала. Алексей завалился в передней на диван, мать села рядом, и онипринялись тихо беседовать. Сашка возилась с котятами, сидя на полу на пестромпаласе.

С посудой я закончила и огляделась в поисках еще какой-либодомашней работы. В доме царила образцовая чистота, так что мне ничего неосталось, как устроиться возле окна за кухонным столом. Заметив это, ЕкатеринаИвановна вышла из передней.

— Развлечений у нас особых нет, — вздохнула она,точно извиняясь. — Летом все на речке, и сейчас позагорать можно, днистоят теплые. Телевизор одну программу показывает. Я-то целыми днями в огороде…Клуб есть, но в селе. Сходите…

— Нет-нет. Я, собственно… я бы с удовольствием помоглавам на огороде, если вы не против.

— Спасибо, — ответила она. — Тогда пошли.Самое время грядки поливать. У тебя есть во что переодеться?

— Да, конечно.

— И Сашеньку переодеть надо, платьице-то уж больнонарядное, а в огороде то здесь за что-нибудь заденешь, то там испачкаешь. ЯСашу на ночь в передней положу, на кровати, сама на диване лягу, а вы натерраске устраивайтесь, там хорошо, прохладно, никто вам не помешает. А вещисвои в шифоньере повесь.

Я растерянно кивнула в ответ. Выходит, Алексей посвящать еев наши проблемы не стал, и она решила… Господи, она думает… Я неожиданнопокраснела, злясь на себя за это, и поспешила на террасу переодеваться. Сашкаотправилась с нами в огород, вскоре присоединился и Алексей.

— Забор того гляди упадет, — заметила мать.

— Починю, — кивнул он и в самом деле занялсязабором, а мы стали поливать рассаду в теплицах.

В девять сели ужинать, потом я вымыла посуду и собраласьукладывать Сашку спать. Выяснилось, что Екатерина Ивановна уже успела еепереодеть, умыть и теперь сидела рядом с ее постелью и что-то тихонькорассказывала. Заметив меня, она махнула рукой:

— Не беспокойся, я уложу.

В некотором замешательстве я закрыла дверь и вышла на улицу,где на скамейке возле крыльца курил Алексей.

— Ты не сказал ей… — нерешительно начала я.

— О чем? — удивился он.

— Твоя мать думает, что я… что мы…

— Ну и пусть думает, тебе что? Порадуется немного… ВСашке она уже души не чает.

— Но это не правильно. Ты ведь ее обманываешь.

— По-твоему, мне ей следует правду сказать? Что я тебязнать не знаю, а сюда притащил, потому что за тобой полгорода охотится?

— Послушай, но мы не можем…

— Что не можем?

— Я имею в виду, ей надо как-то объяснить…

— Пошли-ка спать, — заявил он, потягиваясь.

— Вот именно это я и имела в виду, — собралась я ссилами.

Между тем он вошел в отведенную нам комнату, и мне ничего неосталось, как последовать за ним, чтобы договорить.

— Ты об этом? — спросил он, кивнув на постель.

— Разумеется.

— А в чем проблема? Один раз мы уже вместе спали, тоесть я хочу сказать вместе не спали, так почему…

— Прекрати, — перебила я, правда, шепотом, боясь,что Екатерина Ивановна нас услышит.

— Значит, так, — взглянув на меня, заявилАлексей. — Твои закидоны меня не волнуют. Хочешь усложнить себе жизнь, идии объясняй все сама. А я ложусь спать.

Совершенно не стесняясь меня, он разделся и лег, а япродолжала стоять возле двери, не в силах на что-то решиться.

Прошло минут десять, стоять так дальше не было смысла, яустроилась в кресле, пытаясь придумать, что делать, но так ничего и непридумала, поджала ноги и сама не заметила, как задремала.

Проснулась я на рассвете, ноги затекли, я озябла, натянулана плечи покрывало и заревела. Алексей спал, раскинув руки, лежа на животе, а япододвинула стул, пытаясь устроиться поудобнее. В шесть утра я опятьпроснулась, услышав, как по дому осторожно ходит хозяйка, и поспешила к ней.

— Доброе утро.

— Ты чего вскочила в такую рань? — удивиласьона. — Отдыхай.

— Я всегда рано встаю, привыкла. Можно мне с вами?

— Да я грядки копать. По холодку самое время, на солнцеголова кружится. А ты полежи, молодым спать надо, пока спится, в старости самане уснешь.

— Я с вами, — повторила я. Она, посмотрев на меня,покачала головой, но согласилась.

— Перчатки надень, руки испортишь. Пальчики у тебяточеные, а красоту беречь надо.

Мы вместе вышли во двор. Почти весь день я провела наогороде, в дом заходила, только чтобы поесть и покормить Сашку. Ранее трудитьсяв поте лица мне не доводилось, и оказалось, что дело это малоприятное. Но я стараласьизо всех сил. Я не хотела, чтобы обо мне думали как о неженке и белоручке, излилась на себя за это — какое мне, в сущности, дело до мнения этих людей?

Алексей продолжил возню с забором, я старалась не смотреть вего сторону, но как-то так выходило, что взгляды наши без конца встречались.Единственное, что меня радовало: Сашкин восторг от всего происходящего. Ейнравилось здесь буквально все и все было интересно. Она старательно помогаламне, потом бежала к бабе Кате, вертелась возле Алексея, подавая ему гвозди ичто-то там поддерживая. Слава богу, что хоть мой ребенок не чувствует ужасанашего положения, — для нее это увлекательное приключение.

Поужинали мы рано, а потом устроились на крыльце, наблюдаяза возней котят.

— Баба Катя, ты мне козлят показать обещала, —дергая женщину за рукав, начала приставать Сашка.

— Пойдем посмотрим. И козлят, и щенков.

— Я с вами, — брякнула я.