Читать книгу "Музыкант - Артур Жейнов"

Четыре дня шел дождь. Солнце появлялось с утра, но ненадолго: к обеду и до самого вечера небо заволакивало тучами. Саня то и дело поскальзывался на листьях и глинистой почве. Разбитые ноги покрылись волдырями мозолей. Первые три ночи он разводил костер, на четвертую спички отсырели, да и сухих веток было не достать. Под ногами чавкало, с широких листьев на голову и плечи лились нескончаемые потоки воды. Выжимать одежду не имело смысла. Идти становилось все труднее, даже сон не восстанавливал сил, не избавлял от боли. Рита непрерывно жаловалась, не переставая ругала Кастро, которого интересовало только, как там виолончель. Но с последним все было в порядке: инструмент был плотно обмотан целлофаном, найденным Саней в передней части самолета еще в день аварии. Больше ничего: ни живых людей, ни еды, ни одежды не было.

Сильно изводил голод. Встречались деревья со странными плодами, но те, что Кастро разрешал есть, были безвкусными и почти не насыщали. Больше всего Саню мучила мысль, как плохо сейчас Рите. Казалось, сам он может перенести любые невзгоды, но то, что вместе с ним и, может, даже из-за его нерасторопности мучается дорогой ему человек, заставляло торопиться. Обижаться на кого-то, жаловаться на боль и усталость – нет, не теперь. Три жизни на кону, слишком много от него зависит, чтоб паниковать и быть слабым. Трудности мобилизовали силы, обострили чувства.

Кубинец обратил внимание на завалившееся трухлявое дерево, и Саня, не раздумывая, принялся отдирать от ствола исцарапанными пальцами пласты черной коры. В древесной мякоти копошились жирные белые личинки.

– Сможешь? – спросил Кастро.

Саня уверенно положил несколько личинок на ладонь и сдул налипшую рыжую труху.

– Мы не умрем, Рита, – сказал вслух, закинул личинок в рот, несколько раз клацнул челюстями, проглотил и сквозь зубы добавил к сказанному: – Не сейчас, Рита, не здесь.

Встречались поляны, но, как правило, заболоченные. Саня отдыхал на окраинах, сушил носки, кроссовки, шляпу и двигался дальше в определенном Кастро направлении.

Часто попадались следы крупных животных. Как-то, переходя через ручей, увидел у самого берега отпечаток тигриной лапы. Зверь прошел недавно: вода быстро размывала след.

Теперь приходилось часто останавливаться, прислушиваться, – не крадется ли кто сзади. Чтобы поспать, приходилось забираться на деревья повыше.

На седьмой день за ним увязался дикий кабан. Совсем маленький. Саня наткнулся на него у реки в высоких мангровых зарослях. Коренастый, коротконогий, он пытался убежать от золотистой, похожей на рысь, кошки. Она играла с ним: легко догоняла, сбивала с ног, подбрасывала и отпускала, и все повторялось по новой… Саня прикрикнул на нее и бросил камень. Кошка убежала, а полосатый поросенок поплелся за ним.

Парень кормил его толстошкурыми, похожими на яблоки плодами. Хрюн (как назвала его Рита) уже две ночи подряд засыпал у него на руках, пробирался за пазуху, свернувшись, чавкал и протяжно сопел.

«Спи, пушистый, ничего не бойся, – говорил Саня, – и вырастешь ты бо-о-олыпой свиньей».

– Это ж сколько мяса! – негодовал Кубинец. – Он просто просится на вертел.

«Не-е-ет. Пушистого я вам не отдам».

– Вот идиот! Ты тут не один, между прочим. Давайте голосовать. Маруся, что скажешь?!

– Я тебе не Маруся, – злилась Рита. – Саша, а ты не притворяешься? Ты вот такой и есть?

– Какой еще такой? – говорил Кубинец. – Обыкновенный эгоист. Возьми из пакета полтысячи и убей эту тварь. Я покупаю этот бифштекс.

Кабаны на пути стали попадаться чаще. Через три дня Хрюн ушел.

На десятый день, ближе к обеду, Саня наткнулся на людей. Их было много, человек двадцать. Их рюкзаки, цветные шорты и рубашки диссонировали с этим диким миром. Когда послышалась английская речь, Саня убедился, что это туристы. Медленно, смеясь и переругиваясь, друг за другом группа продиралась сквозь чащу.

Только увидев их, Саня обессилено рухнул на землю.

– Спасены! Спасены! – прошептал он.

Смысл этих слов доходил постепенно, наполняя радостью все три измотанных за эти дни сознания.

Хуши сказал: «В детстве я кутался в холодные пеленки и думал, что трудности закаляют меня. Вчера посмотрелся в зеркало и понял, что жил на износ»

Всю дорогу до Пномпеня Саня промучился на заднем сидении. Никак не мог уснуть. Перегруженный пассажирами автобус двигался медленно, но и при такой скорости на скользкой дороге заднюю часть мотало из стороны в сторону. Санина голова утвердилась на мягком плече толстой соседки справа. А когда при резких поворотах голову отбрасывало, она стукалась о жесткие ребра виолончели и откидывалась обратно.

Ночной сельский автобус ехал на городской базар. Пассажиры разговаривали громко, их смех заглушало нескончаемое блеяние скота и кудахтанье домашней птицы.

Старик, сидевший впереди, часто оглядывался на Саню, что-то воодушевленно рассказывал, подмигивал, смеялся. Молодой человек, не понимая ни слова, сонно вскидывал голову, вежливо улыбался, а через секунду, закрыв глаза, опять ронял голову на чужое плечо.

– Мы никогда отсюда не выберемся! – хныкала Рита. – Ну, когда, наконец, твой проклятый Сингапур? Чтоб он сгорел вместе с вами и этой дрянной деревяшкой. Ну не бейся ты об него лбом, ну больно же! Ухх… эти индюки!.. О боги, пусть они замолчат! Скажи, чтоб замолчали! Я устала! Где мой крем для лица? Где мой папа?! Комары заели! Как все чешется! Где моя сумочка? Я хочу спать…У-у-у…

Наступило утро, выглянуло солнце, голоса притихли и даже Рита, поддаваясь общему настроению, незаметно перестала брюзжать. Шум перенесся на улицу. Лес становился реже, город наступал: замелькали заправки, показались многоэтажки, слева и справа загудели машины.

– Видите, как все просто. Друзья, наше маленькое приключение подходит к концу, – обнадежил Кастро. – Дальше – легче. Отсюда до Сингапура добежишь – дыхание не собьется.

«Так близко?»

– До моря километров сто, от силы двести, а там…

«А что там?»

– Это будет сюрприз.

«А можно без них?»

– Расслабься, Геркулес. Не о чем беспокоиться. Я рядом.

«Вот об этом лучше не напоминай. Ну что там?»

– Есть пара знакомых контрабандистов. За ними должок. Довезут с комфортом. Яхта, бриз, шезлонг, соломенная шляпа и холодный апельсиновый сок через соломинку. Это то малое, чем могу отблагодарить за все ваши страдания. Здоровяк, я научу тебя разбираться в винах. Познакомлю с подводной охотой. Маруся, для тебя наймем самого сексапильного массажиста. Наконец, отдохнем. Это будет незабываемая прогулка.

«Может, лучше массажистку?»

– Что?