Читать книгу "Расшатанные люди - Нана Рай"

сном, представлять в деталях, что бы такого прекрасного ей хотелось добавить в свою жизнь. Практиковали с ней методы свободного письма, даже гипноза, и результаты не заставили себя ждать. Ближе к концу терапии она начала «вспоминать». – Юлиана нервно крутит обручальное кольцо на пальце. – Только я недооценила степень Вериного душевного расстройства. Видимо, в какой-то момент она все же осознала, что это ложь. И сделала то, к чему стремилась ее больная душа. Взяла самый большой кухонный нож и… перерезала мужу горло, пока тот спал. – Юлиана закрывает глаза, чтобы восстановить самообладание. – Нужно было настоять на том, чтобы Веру положили в лечебницу. Но Никольский умолял помочь… И я взялась за непосильную задачу.

– То есть вот так просто? Берешь и придумываешь себе воспоминания?

Марии приносят второй коктейль, но она этого не замечает. Ее глаза широко распахнуты, в них плещется недоверие.

– Любому человеку легко внушить вымышленные воспоминания, если это делает авторитетный для него человек. Достаточно сказать: эй, помнишь, лет десять назад мы катались на лыжах в горах. И все, ты уже начинаешь сомневаться, а где сомнения, там и вымысел. На самом деле возможности нашей памяти до сих пор до конца не изучены, потому что они безграничны.

Именно поэтому я так сопротивляюсь словам Ильи.

Юлиана хмурится и не сразу отвечает на вопрос Марии:

– Ну, а ты? Ты сказала, что тоже не помнишь своего прошлого?

Юлиана поднимает на нее тяжелый взгляд, впервые за последние дни осознав, что попала в жуткую паутину лжи.

– Знаешь, после разговора с тобой я уже не уверена, что у меня амнезия.

II

Юлиана задумчиво крутит в руках мобильный, борясь с диким желанием позвонить Валентину. Сейчас, когда в голове сумятица после разговора с Марией, хочется забыться в его объятиях. Именно его, а не мужа. Потому что Илья – последний человек, которому она может доверять.

– Подожди, – Мария поднимает руки, словно признавая поражение в их негласном поединке «Чья история амнезии звучит круче?» – то есть всë говорит о том, что ты забыла родную дочь? Есть документы, фотографии, могила, даже заключение гинеколога, плюс три человека утверждают, что Зоя существовала, но ты все равно сомневаешься?

– И ты туда же, – устало отмахивается Юлиана. Разговор с Лизой завел ее в те же дебри.

– Я хотела сказать, что тебе надо сходить к другому гинекологу.

Перед Марией стоит огромная тарелка со свиным стейком, в котором та лениво ковыряется. Странное меню: сначала алкоголь на пустой желудок и только потом еда.

– Ты серьезно допускаешь мысль, что вокруг меня заговор? – Юлиана с жадностью хватается за подобную возможность.

– Такая уж у меня профессия: сомневаться во всем и все перепроверять. В твоей истории есть существенный момент: муж, свекровь, твой начальник – они знают друг друга и могут иметь общие интересы. И даже к гинекологу тебя директор направил, я ведь правильно уловила?

– Да, – потухшим голосом соглашается Юлиана.

Она, наконец, услышала то, о чем просила, но мысль, что родные люди сознательно обманывают – душит.

– Зачем? – шепчет она. – Зачем им этот спектакль?

– Откуда мне знать? – фыркает Мария. – Ты уверена, что до Валентина не изменяла мужу? Может, это месть? А может, ты просто спятила от горя и отрицаешь очевидное. Во всяком случае, версия с погибшей дочерью звучит убедительно.

Юлиана хватается за голову. Мнение Марии меняется по щелчку пальцев. С другой стороны, какая Юлиане разница? Ей надо принять собственное решение, на чьей она стороне. На их или на своей.

– Нет, не изменяла. Хотя до Ильи жила не как пай-девочка. Я бы и сейчас даже не подумала изменить ему, но столько всего произошло. История с Зоей, неизвестный, который прикидывается умершим Никольским, появление в моей жизни Валентина… Все наложилось одно на другое. – Когда Юлиана начала рассказывать свою историю, она сама не заметила, как с ее губ сорвалось имя Валентина, а потом уже было поздно идти на попятную.

– Точнее, вы с Валентином наложились друг на друга, – хихикает Мария и снова напоминает старшеклассницу, которую допустили до взрослых разговоров. – Ты хоть его любишь?

Отрезвляющий вопрос, ничего не скажешь. Юлиана вздыхает:

– Вряд ли мне сейчас до любви. Теперь я даже не уверена, способна ли на нее. Думала, что люблю Илью и была счастлива все эти годы, но после вскрывшейся правды, если это действительно правда, я не смогу с ним остаться. Мне всегда будет казаться, что он что-то утаивает от меня. А Валентин… Это лишь попытка найти кого-то, кому можно доверять.

– Ну да, ваша история жутко романтична. Секс на рабочем столе, перестрелка в подворотне… – Мария жует кусок мяса с таким видом, будто это изысканный и редкий деликатес.

– В твоих устах это звучит скорее пошло, чем романтично. – Юлиана чувствует, как щеки горят от стыда. – И перестрелки не было, только два выстрела, – быстро переводит она тему.

– Хм, ну, если ты поможешь мне, я дам тебе адрес возможного кандидата в стрелки.

От неожиданности Юлиана забывает дышать. В голове миллион вопросов, а в реальности она лишь беззвучно раскрывает рот.

– Хорошо, – смягчается Мария. – Если не учитывать, что мишенью мог быть твой любовник, то остается лишь один человек, который может желать тебе смерти.

– Сын Никольских, – выдыхает Юлиана.

– Ага, он самый.

– И что ты хочешь в обмен на его адрес?

– Проведи для меня несколько сеансов. Помоги вспомнить. Не знаю, внуши мне мысль о том, что я хоть что-то помню. Мне все равно, я готова на любые эксперименты! – страстно произносит Мария, и от ее лихорадочного взгляда становится не по себе. – Пойми, я не смогу спокойно жить, пока не узнаю, кто меня похитил!

– А если у меня не получится тебе помочь?

– Но попытаться ты можешь…

Кажется, Юлиана подписалась на нечто невыполнимое. Восстановить память – за такое она еще не бралась. А если эта затея провалится? Она всерьез опасается за душевное здоровье Марии. Повторять опыт с Верой Никольской ну никак не хочется.

И все же сейчас в сумке прячется клочок бумаги с адресом. Вот только вряд ли она соберется с духом поехать туда одна.

Мобильный звонит, и от неожиданности Юлиана чуть не роняет его на колени. Она так задумалась, что забыла завести машину, и теперь ледяными пальцами едва может принять вызов:

– Здравствуй, Илья, – устало произносит она.

– Привет. Ты как? В порядке? – то ли сердито, то ли взволнованно спрашивает Илья.

– Да, все о’кей.

– Я бы хотел, чтобы ты вернулась домой. После вчерашнего тебе безопаснее рядом со мной.