Читать книгу "Солнце мое-2 - Владимир Олегович Войлошников"

тоже. Мы матушке твоей на днях с Василичем веранду закрывали, ничего в этом особо сложного нет, а тут кусочек маленький. Полы тоже сами положим. Короче, ты пока не парься, я с Василичем переговорю.

Ну и не стала я париться. У меня вон платье недошитое лежит! Королевское почти что, а вы тут со своими киосками…

И буквально через два дня Василич объявил, что бригаду нашёл. Сделают чётко ваще. Только надо сперва фундамент, и чтоб он месяц хоть отстоялся. Фундамент они сделать тоже берутся, жалко только, говорят, что работы мало на шесть человек.

С мыслями о фундаменте я пошла к папе. Сели мы с ним, как всегда, чаёк заварили. Папа достал свой нескончаемый (и постоянно пополняемый) пакет с печеньками:

— Думал я тут про пристрой.

— И чё надумал? Я вообще-то тоже про пристрой поговорить пришла.

— Во-первых, решил, что тоже буду строиться. Во-вторых, и это важно, — он посмотрел на меня со значением, — я думаю, что тебе, пока наши дорогие депутаты не отменили того, что насочиняли, надо не один этот киосочек поставить, а несколько. Смотри… — он взял журнальчик с кроссвордами (очень папа до всяким умственных задачек охоч) и начал рисовать на полях. — Вот туда, где у тебя залы начинаются, я думаю, не надо. Туда и не ходит почти никто.

— Так рядом же? — удивилась я.

— А вот! Вроде рядом, десять метров пройти — а всё, место уже непроходное. И как в лепёшку ни разбивайся, доходить до туда будут единицы. Нафига тебе помещение в вечном минусе? Или только если ты там капитальное утепление поставишь и дополнительные площади под кружки там сделаешь, тогда можно.

В моей буйной головушке щёлкнул маячок:

— О! Точно! Девки-танцовщицы уже приходили, просят их в коридор пустить с железными дверями, барахло какое-то своё танцевальное складывать, а я его Вове уже отдала. Сделать у залов пристрой, пусть им и будет там склад!

— И что у них, так много барахла? — скептически спросил папа.

— Полно! У маленьких даже декорации какие-то, прямо в зале стоят, столько места занимают! Да ещё коврики чисто детские. Плюс они тут обручи собрались покупать и какую-то дополнительную фигню. И вообще, туда же не только танцевальное можно сложить будет. Всякое, чтоб кабинеты не захламлять.

— Тогда, действительно, занять надо. Пока можно.

— В эти помещения даже окон не надо. Пусть будут глухие вообще!

— Темно будет, — не оценил папа. — И душно.

— А-а-а… — я подзависла.

Нда, темно-то — ладно, всё равно все тренировки в основном вечером, так и так без света не попрыгаешь. А вот душно — это аргумент.

— Не хочешь большие окна, сделай по одному узкому напротив зала, чтобы проветривать можно было. Только решётки обязательно надо.

— Думаешь, полезут?

— Х-ха! Обязательно полезут. Тем более, там на отшибе. Пей чай давай, остынет.

Я задумчиво отхлебнула из кружки.

— А, может, тогда туда вообще не окна? А типа железной дверцы, только размером с окно? И не разобьют, и не бросят ничего. И хрен расковыряют.

— Да-а, такое замучаются выкорябывать.

Мы сели с папой и принялись считать. Если реально сделать такую вот «обвязку» вдоль всего нашего помещения, то получалось… очень прилично получалось!

Только на две кладовки, если я сподоблюсь их построить рядом с залами, пятьдесят квадратов выходило. Да два тамбура на пятнадцать с половиной — перед входом в центр и перед магазином — там из-за крыльца по-другому не получалось никак. Двадцать с хвостиком — на два кабинета, куда я хотела бы посадить репетиторов. Ну и три помещения мал мала меньше общей площадью в шестьдесят квадратов с небольшим — под сдачу.

В общей сложности сто пятьдесят квадратов с копейками! Ширина, вроде, небольшая, но за счёт растянутости по фасаду…

— Блин, как в анекдоте про общагу, — обалдела я, когда мы всё это посчитали, — когда студент говорит: «Мне комнату выделили двадцать пять квадратов!» — «Пять на пять?» — «Не-е, двадцать пять в длину, проходную».

— Это коридор, что ли? — захохотал папа.

— Ага.

— Ну, у нас всё-таки ширина уже терпимая, где-то два восемьдесят получится.

— Н-да, куда лучше, чем метр, — я представила себе весь масштаб трагедии и пригорюнилась: — Это, конечно, всё здорово, только где я сразу столько денег возьму? Как вообще посчитать, сколько надо?

— Точно мы с тобой посчитать не сможем, — ободряющим голосом начал папа, — но прикинуть — вполне. Ты знаешь, что себестоимость постройки жилья обычно где-то составляет от четверти до трети продажной цены?

— Это уже вместе с оплатой рабочим? Или ты предлагаешь самим фундаменты заливать и вот это всё? — нет, наш человек способен на многое, но объёмы… — Я тут с Вовой про крышу и электрику разговаривала, но речь шла об одном крошечном павильончике, а не о стройке таких масштабов.

— Нет, это уже с работой! — уверил папа. — Если дом многоэтажный, там процент ещё меньше, дом в четырнадцать этажей первыми полутора-двумя железно отбивается.

— Ни фига себе!

— Да. Но у нас пропорции другие. Я бы рассчитывал на треть.

Если на рынке торгуют жильё по миллиону за квадрат…

— Блин, папа! Пятьдесят миллионов всё равно, вынь да поло́жь! Где я возьму?

— А у тебя сейчас сколько есть?

Я прикинула. С учётом того, что магазин со мной за июль уже рассчитался…

— Десятка. Я надеялась, что под кассеты хватит. С бригадой уже переговорила, гастарбайтеры, согласны фундамент залить и стены потом…

— А-га… — папа что-то прикидывал. — Тогда вот что. Ты общий план начерти, с циферками. Чтоб на приличном листе, а не как мы тут с тобой на газетке нарисовали. Я с юристом переговорю, чтоб оформили нам уже всё как надо. И начнём строить. Опалубку под фундамент пусть эта бригада сделает, я узнаю, дешевле будет им раствор мешать или бетоновозку заказать. У меня знакомые есть, поговорю. А в начале августа начнём строиться. Если что, я тебе на первый павильон займу.

— Ну… ладно.

Тем же вечером я выцепила Василича и озадачила его передать бригаде уже новую информацию. И обрадовать их, что строить всякого разного нужно будет куда больше, чем изначально предполагалось.

По итогу, все мужики собрались следующим вечером возле предполагаемой стройплощадки, заново всё обсудили, обмерили, рассчитали