Читать книгу "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

как судья Джефриз.

— А когда вы поедете к нему?

— Может быть, весной, а может, даже летом, ведь я не могу ездить в Лондон, когда мне заблагорассудится, а только по делам. Помни, Джек, когда ты с ним встретишься, смотри ему прямо в глаза и никогда не лги. Это могущественный человек, даже самые знатные люди трепещут от его взгляда. Впрочем, я засиделся у вас в гостях, может быть, от этого у меня и нервы расшалились. Хотя я согласен задержаться еще на денек, но только с одним условием.

— С каким же, дядя Бен? Жаль, что вам не понравилось у нас. Если хотите, мы пригласим еще раз Николаса, а еще для вас может спеть хор…

— И еще очаровательных дочек Сноу. Спасибо, Джон. Но уж очень они шумные. Мне вполне хватает твоих сестер. Нэнни очень милая девочка, пусть приезжает ко мне летом. — Дядя всегда называл сестру «Нэнни», говоря, что имя «Энни» кажется ему слишком утонченным и напоминает о французах. — Завтра, мой мальчик, если ты не откажешься, мы с тобой поедем к крепости Дунов. Я хочу оглядеть все собственными глазами, чтобы найти их слабые места и подготовить план нападения, когда придет время. Только сделать это надо тихо, чтобы никто не узнал. Поедешь? Я хорошо заплачу тебе.

Я тут же дал свое согласие, но отказался от денег, поскольку не считал себя бедным. На следующий день я расставил работников в поле, особенно обратив внимание на любопытного Джона Фрэя, вечно сующего нос не в свои дела, чтобы потом обо всем доложить жене, и мы с дядюшкой, которого я усадил на старушку Пэгги, отправились за запад сразу же после завтрака. Дядюшка Бен отказывался ехать безоружным, поэтому мне пришлось все-таки зарядить карабин. Правда, в те времена ружье никогда не мешало в дороге и каждый, у кого оно было, обычно брал его с собой. Таким образом, мы часто недосчитывались даже собственных овец. Правда, здесь я не могу обвинять Дунов, тем более, что они любили повторять, что сами они «не мясники». Дуны заставляли пастухов убивать для них овец, разделывать лучшим образом и приносить к воротам. Несчастные пастухи выбирали самый отборный откормленный скот, лишь бы уцелеть. Поэтому фермеры, владеющие стадами в пятьсот или шестьсот овец, частенько обнаруживали, что пропадают как раз те барашки, которых они намечали зарезать к празднику.

Но вернемся к рассказу. Дядюшка ехал на Пэгги, однако, не разрешал мне отходить слишком далеко. День выдался солнечным, но настроение от этого не улучшалось, и всю дорогу дядя молчал, погруженный в свои заботы. Я заметил, что тревога не оставляет его, и поэтому решил хоть как-то развеять его уныние.

— Выше голову, дядя Бен, не бойтесь ничего. Я тут знаю каждый куст, и нам никто не угрожает.

— Бояться? Кто говорит о страхе, Джон? Давай лучше думать о чем-нибудь хорошем, ну, хотя бы о цветах!

Мне представилась примула, и тут же воспоминания о Лорне Дун нахлынули на меня. Я вспомнил прекрасную девочку с огромными мечтательными глазами, смотрящую мне вслед. Помнит ли она меня? Или, может быть, забыла мальчишку с рыбой, который так дерзко вторгся в ее владения? Сердце защемило, мне захотелось снова увидеть ее, притронуться к шелковым волосам, прижаться щекой к гладкой коже. Сердце тревожно забилось, я уже чувствовал, как любовь завладевает всем моим существом. Я понимал, что та короткая встреча навсегда покорила меня, и никто, кроме моей Лорны, не сможет занять место в моем сердце.

Дядюшка прервал мои мечты, потому что теперь мы въезжали в леса Бэгворти — самое темное и безлюдное место во всей округе. Даже теперь, когда деревья стояли без листвы, черные стволы и ветви окружали нас, словно хотели накрыть невидимым плащом. Я шел рядом с дядей, и Пэгги время от времени оборачивалась ко мне и недовольно фыркала, видимо, почувствовав наше беспокойство. Правда, на пути мы встретили только несколько сов и ястребов и вскоре подошли к крутому склону, который Пэгги был уже не под силу. Дядюшка не хотел слезать с пони, считая, что в случае чего, он легко ускачет на ней, но я убедил его, что раз уж мы доехали сюда, то дело надо закончить. Кряхтя, он слез с Пэгги, и мы привязали ее в укромном месте. Потом дядюшка оперся на свою палку, я взял в руки карабин, и мы начали подниматься в гору.

Никаких тропинок тут не было, и это нас обнадежило. Значит, Дуны здесь не ходят. К тому же исключалась полностью возможность заблудиться, потому что мы поднимались именно по той горе, которая образовывала естественную каменную ограду вокруг крепости Дунов. Подниматься было трудно, слишком крутой оказалась гора, но нам помогали корни дубов и кусты, за которое мы цеплялись, чтобы не свалиться вниз. В конце концов, мне пришлось даже спрятать карабин в камнях, поскольку одной рукой я хватался за ветви, а другой поддерживал дядюшку.

Наконец мы добрались до вершины и оттуда, с высоты трехсот метров, осмотрели владения Дунов. Зрелище действительно было великолепным. Правда, семь лет назад мне пришлось побывать в этой долине, но те впечатления уже стерлись, к тому же я был мальчишкой, и красота природы меня не увлекала. А теперь, зная, куда именно я пришел, я осмотрелся повнимательнее.

Впереди на расстоянии в полмили находился еще один горный хребет, похожий на тот, на которым мы сейчас стояли, а между ними лежали расщелины. Одна такая расщелина и служила воротами на территорию Дунов, другая представляла собой пропасть, через которую я когда-то и проник к ним в долину. Там я увидел равнину овальной формы, окруженную черными скалами, полностью защищенную от ветра. Казалось, там, вдали, должны всегда царить мир и спокойствие.

Но дядюшка Рубен смотрел на обитель Дунов по-своему. Он понюхал воздух, словно определяя, чем может пахнуть это гнездо хищников, прищурился и произнес:

— Ты видишь, какие они глупцы?

— Конечно, — согласился я. — Все мошенники и негодяи дураки, это я выучил еще раньше, чем азбуку.

— Тупицы. Я думаю, что даже такой молодой человек, как ты, в состоянии сообразить, как можно взять эту крепость в течение получаса.

— Конечно, дядюшка, если только они добровольно сдадутся.

— Три пушки поставить вон на той горе и три на