Читать книгу "Кречет 2 - Константин Георгиевич Калбанов"

— заметил батя.

— Это же не работа, а спекуляция. Всегда может найтись рыбка покрупнее, и сожрать тебя, или в какой-то момент ты зарвёшься и сделаешь слишком крупную ставку. Наладить своё дело куда надёжнее. Ещё лучше устроить какое-нибудь производство, но я уже взял направление на логистику.

— Ну, здесь конкуренцию тоже никто не отменял, — покачал головой батя.

— Согласен. Но тут всё же от меня зависеть будет куда больше. И цена ошибки не так высока, как в финансовой сфере, где тебе может прилететь только потому что где-то в десятке переходов от какой-нибудь хрен с горы ненароком чихнул.

— Сын, ты конечно повзрослел, повоевал, хлебнул лиха…

— Батя, тётя Глаша, извините. Больше не буду. В смысле, я очень постараюсь впредь обходиться без брани, — поняв в чём суть, поспешил перебить его я.

— Садитесь уже, — наблюдая за нами, вновь озарилась улыбкой она.

Обед вышел на славу. Давненько я не ел домашнего. Батя у меня готовил отлично. Правда, в таком случае его жена, ну и чего уж там, моя мачеха, готовила исключительно. Когда уже закончили есть проснулась сестрёнка, и я дождавшись когда её покормят выцыганил её на погулять. Мне вручили коляску, и отправили с богом на набережную.

Перед этим моя новоявленная мачеха всё же выглядела встревоженной. Начала было меня инструктировать, но потом махнула рукой и наказала через два часа возвращаться, а буде случится что-то и малютка начнёт капризничать, срочно вызывать её. М-да. Кажется нет у неё мне доверия ни на грамм. Да оно и понятно, из меня няня, как из дерьма пуля. Но Маша ведь пока спит.

Что такого занимательного в прогулке с коляской в которой лежит сопящий младенец? Без понятия. Правда. Смотрю на себя со стороны, выгляжу однозначно глупо. Но ловлю себя на том, что постоянно заглядываю за кружевную накидку на коляске, всматриваюсь в личико сестрёнки, и просто млею. Дурдом. Никогда о себе такого не подумал бы.

Мы гуляли уже около часа, когда малышка проснулась и начала кряхтеть. Я решил, что причина в раннем пробуждении и попытался её укачать. Но не тут-то было. Возмущённая подобным обращением Мария огласила набережную таким ором, что тут же развеяла, и я бы даже сказал разорвала в клочья мою картину очарования.

И что делать? Вызывать мачеху? Пожалуй это будет самым верным решением, а ещё следует самому направиться ей навстречу под аккомпанемент этого колокола громкого боя.

— Ты чего над ребёнком издеваешься, бестолочь, — послышался сзади знакомый голос.

— Анастасия Семёновна? — удивился я этой встрече.

— Да я это, я. Зачем над ребёнком издеваешься?

— Да не издеваюсь я. Вот домой направляюсь, чтобы матери отдать.

— А самому слабо?

— Да мне-то откуда знать, что тут делать.

— А что же тебе мама не рассказала.

— Ну-у, она рассказывала.

— Ай, ладно. Отойди, бестолочь.

Настя подхватила младенца и сунув нос в пелёнки понюхала. После чего осуждающе покачала головой. И гадом буду, это относилось именно ко мне.

— Мальчик? — деловито поинтересовалась сестра.

— Девочка. Маша, — на автомате ответил я.

— А мама кто?

— Тётя Глаша.

— Кто? Клим ты чего вообще куку. И когда только успел-то?

Держа младенца на руках, княжна подтянула к себе коляску, и открыв висевшую на поручнях сумку начала доставать оттуда и выкладывать на скамейку пелёнки, подгузники, ещё чего-то там. При этом шевеля одними губами проводила что-то вроде инвентаризации.

— Чего успел? — не понял я её вопроса.

— Ребёнка родить. Чего ещё-то, — укладывая Машу поперёк лавки уточнила она.

— А-а-а, вон вы о чём, — наконец понял я, наблюдая за тем, как княжна начала освобождать Марию от пелёнок. — Это не моя. В смысле, моя, но сестрёнка. Батя сподобился, женился на тёте Глаше.

Настя посмотрела на меня, хмыкнула и понимающе кивнула. И будь я проклят, если не с облегчением. А её резкие и где-то раздражительные движения сразу стали плавными и мягкими. Правда, от этого не менее уверенными.

— Выброси, — протянула она мне дурно пахнущий свёрнутый подгузник.

Я молча принял его и забросил в урну. Настя же вооружилась влажными салфетками и сноровисто обтёрла Машу. Испачканные салфетки так же были переданы мне, и перекочевали в урну. Ещё немного и младшая сестрёнка была туго спелёната. Княжна взяла её на руки и начала убаюкивать. Похоже та не успела ещё проголодаться, и поэтому уснула довольно быстро.

— В сумке нет бутылочек, — заметила Настя.

— Мачеха кормит грудью, — ответил я.

— И когда сказала вернуться?

— Через два часа. Уже через сорок минут.

— Ну пошли тогда потихоньку, — уложив Машу в коляску и укрыв одеяльцем, распорядилась Настя.

— Ловко у вас выходит управляться с младенцами, — наконец высказал своё удивление я.

— Так у меня четверо племянников и две племянницы, и все прошли через мои руки. Мне невестки всегда без опаски их оставляли. Я с ними даже в дочки матери играла, — улыбнулась она, катя перед собой коляску.

— Понятно.