Читать книгу "Офис - Юрий Ра"

меркам завод производил остро востребованную продукцию — пиво. Под это дело они закупили у МПС большой парк крытых вагонов, но чуток обсчитались — взяли лишку. И теперь сдавали излишек в аренду на достаточно выгодных для фирмы Фролова условиях. Как лицо, с некоторых пор допущенное к условиям договоров, Пётр знал ставку аренды и про себя тихонечко удивлялся её скромному размеру.

В Казань два благородных дона ехали в поезде. И не это страшно — вечером лег на полочку в Москве, а утром продрал зенки уже в Казани, нормальная же тема! Беда была в другом: самый замечательный, самый лучший на свете человек, по мнению Карасюка имеющий полное праву путешествовать исключительно в вагонах класса «СВ», то есть он сам, в этот раз трясся в совершенно обычном купейном вагоне вместе с самым заурядным Фроловым. То есть, мы с вами знаем, насколько незаурядная личность — герой этого романа, но его шеф масштабов личности не представлял. И слава богу, конечно. Но его нудёж по поводу убогости купе и невыносимости помещения начальственной тушки в купе на четверых слегка огорчили начальника техотдела.

— Нет, ты представляешь! Для меня! Для меня не нашли приличное место! Сиди теперь как этот… как вообще!

— Так можно было всё купе выкупить, вот и вышел бы почти мягкий вагон. Сидели бы вдвоем в купе как люди.

— Да? Самый умный?

Было видно, что идея Карасюку показалась так себе. Я даже понимаю, почему. Во-первых, тогда и Фролов бы ехал как человек, вернее как большое началсьтво, а ему это не по чину. А во-вторых, он не был уверен, что бухгалтерия смогла бы возместить ему стоимость еще двух мест. Опять же сама идея не в его мозгу родилась, что сильно снижало её красоту и ценность.

— Не, ты прикинь! Видеть эти рожи, нюхать эти жопы!

— Не кричите, Владимир Иванович, мы с вами в приличном месте сидим. Не надо.

Я бы никогда не сказал про вагон ресторан, что это приличное место, а вот Петр счел его таким. Но если по чесноку, то да: надергушечку на столиках белые крахмальные, вагон чистый, публика соответствует фирменному поезду. Опять же из нажравшихся в ресторане пока один шеф Фролова. Не так, чтобы сильно, но клиент уже находился в стадии размахивания вилкой в такт своим словам и мыслям. А у приличных людей, особенно у военных в отставке это признак. На иного полковника в отставке посмотришь — всё лицо оспой побито, а фигушки — это следы от вилки.

— Чо, зачищаешь мне громко изъясняться? Правильно защища… запрещаешь, хвалю. — Неожиданно трезвым голосом произнёс технический директор и застыл. Почти трезвый голос порой как признак следующей стадии, и предвестник стадии заморозки мыслительной функции.

Клиент созрел — понял Фролов, а заодно понял и свою функцию в данной командировке. «Техническая поддержка и сопровождение» — так было записано в служебной записке на выдачу аванса. Пётр вздохнул и принялся осуществлять поддержку и сопровождение. Более всего его радовало, что у начальника нижняя полка, наверх такое не взгромоздить.

Наутро тренированный организм Карасюка проснулся как ни в чём не бывало. Фролов даже заподозрил, что шеф таким спектаклем проверял его лояльность руководству. Но вслух это произносить не стал, он вообще никак не акцентировал внимание на вчерашнем. Ди и не спрашивал Карасюк, как это водится у некоторых: «Я вчера сильно? А что было?» Вероятно, он знал про себя чётко, что у него никаких эксцессов по пьяной лавочке не бывает. Настоящий полковник. Или он подполом дембельнулся?

Пётр как ординарец при командире шел по перрону за своим шефом с той разницей, что ординарцы вроде как таскают чемодан начальника и лучше него знают, куда и зачем едут. Одним Фролов пренебрёг, вторым не мог похвастаться. Как оказалось, их здесь не сочли настолько важными гостями, чтобы встречать с машиной. Ну и ладно, для таких случаев есть такси. Карасюк сел сзади, Фролов тоже. Карасюк поторговался с таксистом, Пётр промолчал. «Волга» — автомобиль провезла их над Волгой-рекой, и через полчаса маленький отряд ворвался в офис дружественных им аборигенов.

Офис был свежий и как бы модный, даже на стенах по самому последнему писку этой самой моды висели не картины, а постеры непонятного содержания. Чертежи не то летящих дирижаблей, не то плывущих рыб. Хотя, если рыбы — то это уже не чертёж? Переговоры проходили без эмоций, слова произносились негромко, фамилии назывались незнакомые. В какой-то момент Пётр потерял суть беседы и погрузился в ничегонеделанье, сопровождаемое ничегонемыслением. Хоть не захрапел, и то хорошо.

А потом как-то резко проснулся. Разговор уже сменил тональность и начал превращаться в обмен претензиями. Его начальник настаивал на продолжении банкета, то есть аренды, а оппонент требовал денег.

— Какие деньги⁈ Мы вам платим согласно договорённости.

— По договору на счет завода деньги приходят. А где премия? Где бонус? Или вы в Москве считаете, что можно нас кидать?

— Погодите! Вы сами привели этого, Ильяса, сказали, что он контактное лицо, все вопросы через него. Вы сами говорили, что он двоюродный брат…

— Я помню, что мы говорили! Ильяс ничего не получал от вас. Он сказал, что вы не платите. — Полный человек славянской внешности с невыразительными глазами не сильно походил на решалу, но вполне уверенно выдвигал обвинения.

— Вот это здорово! Давайте сюда вашего Ильяса, будем вместе спрашивать, сколько и какими датами мы ему ни разу не привезли.

— Добро. Вы будете сидеть здесь и никуда не уйдете, пока мы не порешаем все вопросы. Я сказал. — Партнер по бизнесу, если это всё еще было бизнесом встал и потянулся к телефону, стоящему на столе.

И тут Фролов не выдержал, он решил, что пора подключаться к переговорам и осуществлять техническую поддержку. Он подошёл к столу и буквально вдавил хозяина кабинета в кресло, не давая ему взять трубку.

— Ты, как там тебя, друг! — Наконец он нашел подходящее обращение. — Ты берега попутал маленько. Мы будем здесь не просто сидеть, мы будем держать тебя тут, пока не порешаем все мутки с вашими вагонами, вашим муделем Ильясом, вашей гнилью. И не