Читать книгу "Петров, к доске! - Павел Ларин"

истуканами и таращатся на учителя, не отрывая от нее взгляды.

Учитель, кстати, тоже не понимала, что происходит. Где шуточки? Где комментарии? Где, в конце концов, записочки, которые летают по классу? Почему все усердно слушают новую тему, а потом так же усердно выводят буквы в тетрадях? Прежде столь фанатичной любви к русскому и литературе она за 7″Б" не замечала.

Поэтому, спустя десять минут, Светлана Николаевна начала нервно коситься в сторону самых выдающихся личностей, а именно — в мою, Макса и Строганова. Видимо, подозревала какую-то подставу. Когда поняла, что подставы вроде нет, попыталась осмотреть себя со всех сторон. Даже спросила девчонок с первой парты:

— Я сзади ни во что не испачкалась? Может, мел?

Получив отрицательный ответ, русичка озадачилась ещё больше.

Хотя версия с мелом была достаточно глупая. Если бы Светлана Николаевна испачкалась, мы бы ржали как кони. Ну я-то не ржал бы, это понятно, а вот остальные — наверняка. В классе же стояла полная тишина.

Даже на перемене между русский языком и литературой никто не выскочил в коридор, чтоб носиться там, вылупив глаза. Это уже совсем из ряда вон.

А дело было в том, что все мои одноклассники глубоко прониклись ситуацией.

Не из-за сломаной двери и, конечно, не из-за директрисы, нет. На директрису как раз большей части учеников искренне начхать. Хотя орала она, конечно, сильно. Так орала, что из соседнего кабинета прибежала учительница биологии, дабы проверить, какая беда приключилась и не пора ли на всякий случай писать заявление на увольнение, потому что громкий начальственный крик:«Да я вас в бараний рог! Да вы у меня попляшете!» не имел определенного адресата и мог относится к чему угодно. А горячий нрав директрисы– дело известное. Причем, даже за пределами школы.

Биологичка робко заглянула в дыру, которая имелась теперь в двери, увидела за первыми партами некоторых представителей 7″Б", поняла, что связь между дырой, нашим классом и орущей директрисой точно есть, и успокоилась. Значит, можно выдохнуть, а затем вернуться к оставленным без присмотра ученикам.

Скажем прямо, не пользовался наш иногда дружный коллектив любовью учителей. А если уж совсем откровенно, то имел даже не самую лучшую репутацию. Ладно. Поганую репутацию. Чего уж там. Нам в классные руководители Нинель Семеновну не просто так отрядили. Никто другой просто не справился бы. Только женщина, которая прошла войну и лично по брянским лесам с партизанами врагов мочила, могла держать под контролем 7″Б".

Поэтому к крикам директрисы, которую ученики за глаза звали «ласковым» прозвищем Жаба, конкретно мы были привыкшие. Это она все никак не могла принять тот креатив, с которым наш класс подходил к каждой выходке. Так что не особо кто-то расстроился из-за ее очередных воплей. Пожалуй, кроме Строганова. Но это понятно. Серёге предстояло сообщить родителям, что их вызвали к директору.

— Ты, Строганов, какое-то исчадие ада! Один человек наносит столько урона школе, что тебя страшно вообще в нее пускать. Завтра мать или отец должны быть в моем кабинете. А лучше — оба! — Выдала Жаба под конец своей гневной речи и гордо удалилась.

— Ну вообще отлично… — Протянул Серега, прежде чем сесть на свое место, за парту. — Главное, Кашечкин с новеньким все затеяли, а я виноват. Двери надо крепче делать!

Строганов на последней фразе голос, конечно, повысил. Но не очень. Чтоб выглядело так, будто он героически директрисе ответил, но ей бы этого лучше не слышать. А то вернется и пойдет все по второму кругу.

В принципе, хорошо, конечно. Урок идёт, а мы стоим и слушаем про свой идиотизм. Но Жаба может слишком сильно себя накрутить. И тогда карательные меры коснуться всего класса. А у нас дискотека на носу. Праздник осени.

Трудовик за то время, пока директриса орала, успел что-то наколдовать с замком, дыру обещал заделать позже. Поэтому едва Жаба вышла из кабинета, он рванул вслед за начальством, что-то тихо впаривая по дороге. Видимо, выпрашивал очередной инвентарь для своей мастерской.

Вот уже после того, как руководство скрылось из вида, мы уселись по местам и коллективно впали в состояние тоски.

На самом деле приникся 7″Б" из-за сложившейся внутри коллектива ситуации. Да, бывали ссоры. Иной раз даже громкие. Но чтоб вот так, конкретно…Прежде ничего подобного не случалось. А здесь созрели сразу две критические ситуации. Два мощных противостояния. В первом случае — Деева против Рыковой. Во втором — вообще все пацаны против новенького.

Вот и сидели мои одноклассники, словно пыльным мешком пристукнутые. Видимо, предчувствовали, ни к чему хорошему это все не приведёт.

А уж я-то как предчувствовал, вообще словами не передать. Тем более на данный момент выходило так, что ситуация вдруг вообще начала развиваться куда-то не туда. И как, скажите мне, можно исправить то, с чем я, получается, в первый раз столкнулся.

Все должно быть иначе. Масштабы меньше, сюжет немного в другой интерпретации, главные действующие лица не совсем те.

В оригинальной версии событий наша компания закусилась на новенького, а потом уже это переросло в вяло текущую войну, которая со временем набирала обороты будто снежный ком.

Теперь же еще и девчонки в открытое противостояние вступили. С другой стороны, может, в этом и есть большой плюс? Может, такие изменения позволят избежать прошлых ошибок?

В любом случае поведение 7″Б", который всем составом внезапно вдруг стал примером прилежного поведения, выглядело немного странно. Особенно для учителей.

Например, Русичка Светлана Николаевна из-за того, что весь урок родного языка, который был у нас сразу после алгебры, прошёл исключительно тихо, а причины для таких новшеств не имелось, начала уже просто откровенно переживать. На литературе она не выдержала.

— Наташа, как староста, ответь, у вас что-то произошло? Говори правду. Все вопросы можно решить. Расскажешь? — Спросила учительница, с тревогой оглядывая каждого ученика.

— Нет, Светлана Николаевна. У нас все хорошо. — Ответила Деева. Правда таким тоном, что, мне кажется, даже клинический идиот понял бы –нет, ни хрена не хорошо.

— Наташа, точно? — С нажимом переспросила русичка.

— Точно. — Категорично ответила Деева и отвела взгляд. Врать-то наша староста не умеет.

В итоге русичка и на Дееву начала подглядывать с легким недоумением, даже с подозрением. Потому что прежде Наташка всегда докладывала учителям обо всем. Причем делала это совершенно искренне, вслух, прилюдно. Тут даже не подкопаешься. Когда человек не бежит «стучать» на перемене, а в присутствие всего коллектива сообщает, что этот коллектив в очередной