Читать книгу "Логист - Роман Романович"

каких-то наёмников.

Подействовало на всех, кроме странного.

Его тоже дернуло, голова склонилась, и, если бы я не сделал шаг в сторону, он бы коснулся меня. Почему-то от этого простого действия веяло опасностью.

Может, хватит играться? Или ситуация достаточно под контролем, чтобы изучить новую угрозу? Рискованно, но мне надоело снова и снова оказываться неготовым.

В помещении царил полумрак. Светильники висели на потолке, давая холодный, грязный свет. Никаких окон или чего-то подобного. Когда странный приблизился, я увидел, что его кожа совсем чуть-чуть отдаёт синевой. На лице едва заметно, а вот рука, что тянулась ко мне… Она отдавала холодом гораздо сильнее.

Я отмахнулся молотом, но он отпрыгнул и увернулся, демонстрируя возможности, выходящие за те мерки, которые я снял. Будто слабый бес в одну секунду превратился в высшего. Ещё одна странность.

Мужчина развёл руки в стороны и резко хлопнул в ладоши. В меня полетела синяя пелена — ровно в тот же момент, когда я топнул по бетону, заставляя его пойти рябью и превратиться в шипы. Противника подкинуло и отбросило в сторону, вместо того, чтобы пробить насквозь. Я же скользнул назад, но… Пелена оказалась слишком быстрой. Я вырвался из-под этой атаки, однако доспеха коснулась изморозь, и он словно потяжелел на десяток килограмм.

Опустив взгляд, я увидел, что один из боевиков, которого я едва не задел при смещении назад, попал под край волны. Его левое плечо промерзло, превратилось в настоящую ледышку. От этого он очнулся и заорал, с ужасом смотря на свою руку.

Тем временем странный тип вскочил и снова бросился на меня.

Проверять, почему доспех потяжелел, не было времени. Когда он снова развёл руки в стороны, я швырнул молот. Мужчина пригнулся, согнул ноги и прыгнул в сторону, уходя перекатом. Молот пролетел мимо, врезался с гулким стуком в стену и выбил крошево.

Странный тип вскочил на одно колено и снова развёл руки в стороны, собираясь послать в меня новую волну холода. Я дернул рукой, притягивая по дуге молот, и тот снёс мерзавца. Хорошо так впечатался, что-то затрещало, но точно не ребра.

С удивлением я понял, что это кожный покров. Походило на то, будто этот человек себя льдом покрыл, увеличивая защитные свойства.

— Это было подло, — заговорил он.

Ещё и молот схватил, махнув им.

Я выставил руку, собираясь притянуть, но… Мужчина усмехнулся, и оружие осталось в его руках, покрываясь синевой и изморозью.

Связывающие печати на молоте исчезли.

Это было невозможно. Это было немыслимо. Но произошло. Кто-то смог разрушить алхимические печати.

— Да кто ты такой? — спросил я.

— Хотел бы я спросить у тебя то же самое. Но ничего. Ты всё расскажешь, когда мы закончим.

Ну-ну, размечтался.

— Эдгард? — раздался в наушнике голос Родиона.

— Пока рано, — ответил я, снова активируя блокировку звуков.

Ладно, шутки в сторону. Повелитель холода бросился в мою сторону, замахиваясь молотом. Я ударил ногой по бетону, выставляя перед ним стену. Молот врезался в неё, легко проломил, а мужчина проскочил вперёд.

Я выпустил ещё одну нить. Та оказалась достаточно быстрой, чтобы поймать его и обмотать. Но дальше… Стоило нити коснуться тела, как связывающие печати исчезли. Я потерял возможность управлять грузиками на концах нити.

Это становилось по-настоящему опасным. И поэтому следовало феномен изучить до конца.

Я снова отпрыгнул в сторону, пропуская волну холода мимо. На этот раз он выпустил её одной рукой, и та прошла не широкой волной, а узкой, где-то на метр в ширину. Задело одного из бойцов. Некоторые из них пришли в себя и предпочли отползти в сторону. Но здесь замкнутое помещение, особо не скроешься.

Уворачиваясь от ударов, я кинул повторно сканирующую печать, но она не сработала. Это точно как-то связано с холодом. Пока мужчина не окутался им, печати прекрасно работали. Если не считать того, что выдавали ложную информацию.

Находясь в бою, сложно было изобрести новый инструмент для анализа.

Пропустив очередную волну, вместо того чтобы отступать, я пошёл ва-банк. Прыгнул вперед, перехватил руку и сжал её до того, как эта часть брони перестала функционировать. Мужик заорал от боли, его лицо исказилось, и я воспользовался этим, чтобы схватить его за горло и поднять. Он был ниже меня, и приподнять его над полом труда не составило.

Пойманный занервничал, задергался и начал излучать синеву с удвоенной силой. Я почувствовал, как вес доспеха давит на плечи, а двигаться получается с трудом. Когда шлем заволокло льдом, и я потерял возможность видеть, передал Родиону:

— Я всё. Берите их.

Помещение наполнилось топотом ног и стрельбой. Не видя этого, я легко мог представить, как гвардейцы, пока я отвлекал отряд на себя, спустились по шахте и, воспользовавшись маскировочными артефактами, заняли позиции. Сейчас же темнота вокруг них спала, и они взялись за дело. Стреляли не боевыми патронами, а усыпляющими дротиками по тем, кто ещё представлял опасность.

Простоял я так где-то с минуту. Руку не разжал и продолжил удерживать вырывающегося мужика. Он хрипел, пытался меня заморозить, но не преуспел.

— Эдгард? — услышал я голос Родиона. — Вы долго будете прохлаждаться? Отпустите человека.

Хорошо пошутил. Остряк, блин.

Внезапно раздался звук бьющегося стекла, я ощутил вспышку холода — и пустоту в руке.

Твою ж мать.

Глава 12. Пропавшая голова

Я стоял в углу и думал о том, что меня опять удивили. Что-то я раньше не замечал за бандитами готовности самоубиться. Или это было не банальное самоубийство, а стремление выполнить задачу любой ценой? Тот, кто управлял холодом, до последнего пытался выбраться, а когда увидел Родиона, весь покрылся синевой и… Сам Родион описал это как облако ледяного пара, что раздалось в стороны. Никто не пострадал. Раздалось оно метра на три, а в отряде все поголовно имели отличную реакцию и успели отскочить.

Сам я тоже остался цел. Только мой доспех заледенел настолько, что я почувствовал холод. Когда мужчина умер — а он сам превратился в ледышку и рассыпался на мелкие осколки, — то и негативное воздействие на печати прекратилось. Я обновил броню и немного подогрел её, чтобы расплавить лёд. На всё про всё ушло минут десять.

Бой оставил странное послевкусие. Я столкнулся с чем-то новым. Способность разрушать печати в теории может принести много бед как лично мне, так и близким. Да и всем тем, кто пользуется моими артефактами. В контексте этого всю оборону, все меры защиты надо ставить под сомнение и быть готовым к тому, что они в ответственный