Читать книгу "Настоящий Спасатель 3. Назад в СССР - Адам Хлебов"

и постарался всех запомнить.

Если адвокат получил информацию о складе, то он постарается вывезти товар в новое безопасное место в ближайшее время.

Но то нет так то просто, с учетом того, что склад ищет МВД, КГБ и одесская мафия.

Нужен транспорт, а за местным грузовым наверняка пристально следят.

Если Федор, действительно, хотел явиться с повинной, то он планировал использовать склад, как свою защиту. И был убежден, что знает о нем один. Максимум, информацией о местоположении обладает Солдатенко.

Он убедил в этом адвоката, который должен был бы предложить следствию своеобразную сделку.

Понятно, что наша милиция и прокуратура неподкупны и в законе нет понятия «сделка со следствием».

Но некоторые поблажки и снисхождение суда он все жа получить рассчитывал.

Он решил прийти с повинной, потому что его преследовали не милиция и комитет. Его прессовал кто-то из своих или блатных.

Одесситы нашли Федю? Это вряд ли. Адвокат, зная, на что способны эти люди точно не стал бы связываться.

Нет, его преследовали мелкие сошки. Может подельники или кто-то не очень значимый, кто был в курсе перевозок.

У меня оставалось два варианта. Обратиться к адвокату и получить информацию от него или обратиться к генералу.

Интересно, а в комитете и в милиции уже знают, что Федор того, фьють. Тю-тю, умер.

Должны знать, ведь наверняка ЗАГС подает данные. Хотя в праздники могли и зевнуть.

Процессия стала выходить из двора. Я вернулся к Тёме и подробно рассказал об услышанном.

Мы оба решили, что сейчас лучшее время для того, чтобы обратиться к моему партнеру по шахматам — генералу Нечаеву.

Тёма остался следить за «задержанным» и после окончания рабочей смены выяснил, где тот живет.

Я же позвонил генералу и хотел напроситься на срочную встречу. Но меня попросили перезвонить через пару недель. Потому что генерал еще до Нового года уехал в санаторий на лечение. Я обхватил голову. Нужно было придумывать новый план. Утро вечера мудренее. Я чувствовал огромную усталость и решил пару часов поспать.

* * *

Мне приснился новый сон. Я чрезвычайно явственно видел все интерьеры, себя и людей. Мне снилось будто я в тюрьме. Генерал Нечаев выслушал меня и помог.

Я так и не понял, как это у меня получилось. Но на следующий день после разговора с генералом в десять часов утра, я вошел в помещение для допросов. В строгом костюме и начищенных туфлях.

На левой руке у меня виднелись виднелись дедовские золотые наручные часы с коричневым ремешком.

От меня исходил запах парфюма под названием Арамис, что было редкостью в подобных местах.

Его всучил мне Тёма, стащив после завтрака флакон у своего отца.

Небольшое помещении имело чёрные стены, стол и пару железных табуреток, намертво вмурованных в бетонный пол.

Напротив двери почти под потолком находилось небольшое зарешеченное окно.

Но в самой решетке не было никакой надобности — проем был настолько маленький, что в него не протиснулся бы даже ребенок.

Тем более совершенно невероятно, что в него влезет взрослый мужик.

Возможно решетки нужны были для того, чтобы ни у кого не возникало соблазна что-нибудь передать наружу или обратно.

На потолке в антивандальном решетчатом чехле была смонтирована уродливя лампа освещения. Такие лампы встречаются либо в тюрьмах, либо в помещениях относящимся к армии.

Я посмотрел на сотрудника СИЗО и вошел внутрь.

— Ожидайте, — обратился он ко мне, лихо крутанулся на каблуках и вышел оставив дверь открытой.

Я осмотрелся и присел на одну из табуреток.

Ждать долго не пришлось. Я услышал, как в длинном коридоре конвоирующие надзиратели отдавали четкие команды тому, ради кого я сюда сегодня пришел.

— Стой. Лицом к стене. Руки за спину.

Наконец, они дошли до помещения, в котором я находился.

Я посмотрел на дверной проем и увидел его.

Сначала он остановился, но почувствовав легкий толчок в спину, перешагнул через порог.

За открытой дверью в коридоре стоял высокий широкоплечий надзиратель, возрастом немного за сорок. За ним второй. Спустя секунду они втроем вошли в помещение.

Конвоир заставил человека развернуться лицом к себе скомандовал:

— Руки перед собой.

Арестант недоумевал, он озирался на конвоиров потом смотрел на меня, но в конце концов подчинился и подставил свои запястья, на которых тут же защелкунлись наручник.

Его коротко остриженные волосы уже начали седеть, особенно на висках.

Он был одет в спортивные брюки синего цвета хаки, светлую футболку и джемпер совсем без карманов.

Конвоир подвел его к столу и пристегнул его к ножке дополнительно.

— Не по правилам, начальник, — возмутился арестант.

— Помолчи, если не хочешь неприятностей. Мы здесь за дверью, зови если что.

Последнее предложение было обращено ко мне. Я кивнул в знак того, что понял.

Затем оба конвоира развернулись, вышли и с оглушительным лязгом захлопнули металлическую дверь.

Я посмотрел на арестант и поздоровался:

— Здравствуйте, товарищ Солдатенко.

Глава 15

Я посмотрел на арестанта и поздоровался:

— Здравствуйте, товарищ Солдатенко.

— Начальник, я не буду с ним разговаривать. Уводите меня, — заорал Солдатенко. Он узнал меня.

— Уберите этого сопляка. Начальник!

Я спокойно разглядывал его. Где-то в глубине души я испытал чувство справедливости и большим трудом подавил в себе желание улыбнуться.

Мне вспомнилось, что этот человек испытывая животную ненависть ко мне и моему отцу, пытался и подкупить, и запугать, и убить меня.

Он похитил Тёму и был готов пытать его. Мне очень повезло, что я не потерял друга. Я не знал отдавал ли он приказ убить Ветрова, но он совершил множество других преступлений, которые выходили за рамки подпольной предпринимательской деятельности.

Хотя предпринимателем все же его назвать было нельзя. Еще не существовало этого термина. Пожалуй, начинающий мафиози или подпольный бизнесмен. Таких как он презирали во всех слоях общества.

Их принимали только свои, подобные. Да и не было никакого сообщества или подпольного профсоюза. Подобный бизнес предполагает, что человек должен обладать особыми качествами: крайний индивидуализм, и в тоже время умение выстраивать прочные деловые отношения. Способность рисковать ради прибыли, алчность.

Но им приходилось мириться с пониманием, что формальное «уважение» существовало только в момент личного общения, только потому что они полезны.

Забери у них бизнес, ресурсы, власть — они становились собственной тенью. Никем.

Хотя, некоторые из этих подпольных богатеев, все таки умудрялись выйти на пенсию и скрыв свои накопления, доживали дни в болезнях и тихой старости.

Их не любили в криминальных кругах, так