Читать книгу "Ключ из желтого металла - Макс Фрай"

— Тысяча триста восемнадцатый раз повторяю… — начал он.

— Не преувеличивай, тренер. Всего сто пятьдесят девятый. — Черепаха поджала губы. — И ты меня пока не убедил.

— Не догонит! — простонал Зенон. — Мамой клянусь, не догонит!

— Не убедил, — повторила Черепаха. — Тебе хорошо рассуждать, ты философ. А мне каково? Что будет с моей спортивной репутацией, если он меня все-таки догонит?

— Чего ты от меня хочешь? — вздохнул Зенон.

— Мне было бы спокойнее, если бы в день состязаний он слегка прихрамывал, — осторожно сказала Черепаха. — Совсем чуть-чуть. Ничего серьезного. С тем, кто носит сандалии на босу ногу, всякое может случиться. Например, в сандалию может попасть острый камень. Или, скажем, стрела…

— Что?! — Зенон не верил своим ушам.

— Стрела, — невозмутимо повторила Черепаха. — Вражеская, разумеется. В последнее время вокруг так много вражеских стрел! Летают и летают… Когда человек идет на войну, надев сандалии на босу ногу, он подвергает себя большой опасности. И если ему в пятку попадет стрела, никто не удивится… Ну что ты так на меня смотришь? Я же не предлагаю стрелять ему в сердце. От ранения в пятку еще никто не умирал. А мне будет спокойнее.

— Ладно, — сказал Зенон, — не ной. Я поговорю с Парисом.

Я улыбнулся, захлопнул книгу и снова уставился в окно. Раздираемый противоречивыми желаниями: прийти на вечеринку пораньше, чтобы ничего не пропустить, и явиться туда с изрядным опозданием, чтобы не выдать своего нетерпения, — я нашел прекрасный компромисс. Заблаговременно занял место у окна в ресторане «Золотой лев», расположенном напротив абрикосового дома, и теперь вовсю пялился на прибывающих гостей. Несколько шикарных автомобилей с грехом пополам приткнулись у тротуара — процесс парковки всякий раз представлял собой душераздирающее зрелище. Изредка у подъезда останавливались такси. Но по большей части гости все-таки прибывали пешком, так что я мог разглядывать снующую по Нерудовой толпу и заключать с собой бесконечные пари: спорим, что этот тип в желтых штанах «наш»? Ага, точно, зашел! И вот эта стриженая… оп-па, промазал. Старички в зимних пальто, конечно, идут мимо… что, остановились? заходят?! Ну ничего себе.

Я угадывал примерно в половине случаев, очень уж разношерстную публику созвал к себе Лев. Тем лучше, думал я, тем интереснее. Но с места не поднимался: ни кофе, ни счет мне пока не принесли, а значит, еще как минимум одну сигарету придется…

— Я тоже люблю это делать, — сказал Лев, усаживаясь рядом. — В смысле, наблюдать, как они идут по улице и заходят в дом. Правда, обычно я довольствуюсь монитором камеры слежения. Можно довольно много понять о человеке, глядя, как он ведет себя в ожидании, пока откроется дверь. Некоторые хмурятся, другие натягивают любезную улыбку, с явственным усилием, как тугую перчатку. Иные прихорашиваются или просто проверяют, нет ли в усах застрявших крошек, — разумная предусмотрительность. А встречаются бедняги, которые беззвучно шепчут себе под нос: «как поживаете», «как приятно снова вас видеть», «прекрасно», «невообразимо» — репетируют предстоящую им светскую болтовню. Этих иногда становится даже жалко.

Я не заметил, как Черногук вошел в ресторан. Да что там, я был готов поспорить, что в течение последнего часа он не выходил из дома.

— Попробую снова ответить на ваши невысказанные вопросы, — улыбнулся Лев. — В прошлый раз неплохо получилось, верно?.. Так вот, все очень просто. Я владелец этого заведения. Поневоле приходится проводить здесь какое-то время. Хотя ресторанный бизнес вгоняет меня в тоску.

— Это заметно, — бестактно сказал я. — Такое классное место — я имею в виду и локацию, и интерьер, — а кухня здесь, прямо скажем, не очень. И все ужасно медленно. Я еще четверть часа назад попросил кофе и счет. И до сих пор, как видите…

— Да-да, знаю, — невозмутимо ответствовал Лев. — Так и задумано. Простите, не догадался вас предупредить, чтобы вы здесь ни в коем случае не обедали.

— То есть вы нарочно поддерживаете свой ресторан в таком состоянии? — опешил я. — Но зачем?

— Как и все жители Нерудовой, я ненавижу туристов. С утра гомонить начинают, и до глубокой ночи нет от них никакого спасу. Прогуляться по собственной улице — сомнительное удовольствие даже в будний день, а уж в выходные и вовсе кошмар творится. Соседи ворчат, но терпят, а я решил нанести ответный удар. Например, открыть для наших дорогих зарубежных гостей уютный аутентичный ресторан с отвратительной кухней, запредельно высокими ценами и скверным обслуживанием. Испорченное настроение клиентам гарантировано. А я кладу деньги в карман и наслаждаюсь местью.

— О, — уважительно сказал я. — Так вот почему на самых красивых улицах больших европейских городов такие скверные кабаки.

— Боюсь, что так, — улыбнулся Лев. — А теперь пойдемте. Кофе у меня дома лучше, чем здесь, а счет вам не нужен, денег с вас за это безобразие не возьмут, и не просите. По-хорошему, с меня еще и причитается — за моральный ущерб. Ничего, придумаю что-нибудь.

— Сперва, если вы не против, покончим с делами, — бодро говорил Лев, увлекая меня за собой по коридору. — Чтобы потом чувствовать себя свободно. Заодно напою вас кофе, как и обещал. Если, конечно, вы не против, — настойчиво повторил он, распахивая передо мной дверь в кабинет.

Это было небольшое помещение с паркетным полом, темными деревянными панелями, старыми, но прекрасно отреставрированными книжными шкафами и громоздкими викторианскими креслами. Я бы никогда не предположил, что у головокружительной черно-белой комнаты, где меня потчевали завтраком, и этой старомодной деревянной шкатулки один и тот же хозяин. Интересно было бы взглянуть на остальные помещения, подумал я. Особенно на хозяйскую спальню. Познавательное должно быть зрелище.

На стене висела картина в простой темной раме: огромный, потрепанный жизнью кот с рваным ухом и закисшими глазами сидел на берегу затянутого тиной пруда. У его ног стояло маленькое плетеное лукошко. В лукошке копошились совсем уж крошечные человеческие младенцы. Намерения и дальнейшие действия кота были предельно четко прописаны на его лице — язык не поворачивается сказать «морде». При всей удручающей незатейливости сюжета картина вовсе не походила на лубок, это была очень хорошая живопись, тот самый редкий случай, когда мороз по коже и шерсть на загривке дыбом — на ровном, казалось бы, месте. Особенно притягателен был кот. Исполнен в реалистической манере, не к чему придраться, таких серых полосатых васек на любой помойке пара штук обретается, а все-таки сразу видно, что перед нами не просто кот. Гораздо больше, чем кот, и одновременно нечто абсолютно отличное от человеческих представлений о котах, настолько страшное и восхитительное, что хоть на колени падай.

— У этого художника дар иконописца, — сказал я.

Сам не понял, как вырвалось. Оставалось надеяться, что хозяин дома сочтет мою реплику шуткой. Но Лев выслушал меня вполне серьезно и кивнул.