Читать книгу "Торнатрас - Бьянка Питцорно"

оставаться красивой и элегантной. Вот поэтому мама сама должна быть элегантной и в хорошей физической форме. Ее консультантку зовут Тамара Казе.2 Она будет подбирать маме меню, стиль, наряды, макияж и даже репетировать с ней ответы перед интервью.

– Положись на меня, Эви, – говорит она. – Я лучше других знаю, чего ждут телезрители. Это моя работа. Поверь, что уехать с детьми на море бы ло бы сейчас непоправимой ошибкой. Ты бы только устала и, питаясь чем попало, испортила себе желудок и фигуру. От солнца на лице появились бы пятна, а волосы стали бы сухими и ломкими… Ужас! Все, что тебе сейчас нужно, – это месяц полного расслабления и отдыха в «Боттичеллиане» и потом две недельки с мужем на термальных источниках в Сатурнии. Я буду все время рядом, поработаем вместе, и – вот увидишь – в сентябре ты предстанешь перед зрителями идеальной будущей мамой – свежей, сияющей и красивой как никогда.

А мы с Лео? Боюсь, пока мама будет заниматься собой, нам придется торчать в Милане под присмотром Мильярди и двух «вампиров», а потом еще скучать с мамой и с ним на источниках.

Но Риккардо Риккарди не имел никакого желания провести целый месяц с пасынком и падчерицей. Не спросив ни их, ни жену, он поручил своей секретарше узнать, где проводят каникулы дети известных ему миллионеров-предпринимателей – тех, что панически боятся похищений. За безопасность Коломбы и Лео он не боялся. Просто не хотел ударить в грязь лицом.

Через несколько дней после этого он вернулся домой с буклетом швейцарского центра «Ласточки», в котором была изложена программа летних курсов. Секретарша уже все оплатила, включая железнодорожные билеты первого класса из Милана в Лозанну. Выехать Лео и Коломба должны были уже на следующий день, а вернуться – в конце августа. Проводить их до места назначения Риккарди поручил Клотильде.

Чтобы не оставлять Липучку мучителям, Лео попросил Накпилов с четвертого этажа взять ее на это время к себе. Он только успел передать Диего и Рамону все Липучкино хозяйство, включая коробочки с кормом, лоток с песком и когтедралку, как отчим сообщил, что Донат уже ждет со своей машиной.

Совершенно нет желания рассказывать про полтора месяца, проведенные нами в Швейцарии. Ничем особенным мы не занимались. И я была ужасно зла на этого ползучего гада за то, что он распоряжался нами не как людьми, а как вещами.

Несмотря на все обещания, которые мама давала нам перед нашим отъездом, у нее не нашлось свободного времени, чтобы нас навестить. Два или три раза в неделю она нам звонила. Я спрашивала у нее:

«Живот вырос? Сильно? Братик уже шевелился? А УЗИ сделала? Когда мы узнаем точно, мальчик или девочка?»

А она вместо того, чтобы ответить на мои вопросы, просила:

«Пожалуйста, не говори об этом ни с кем! Риккардо хочет, чтобы все узнали новость от него. Если он обнаружит, что ты уже разболтала, то влетит и тебе, и мне».

По ее тону я поняла, что мама действительно боится Мильярди. Вместо того чтобы защищать ее и успокаивать, гад ползучий не нашел ничего лучше, как угрожать и запугивать.

Я очень переживала, что не могу быть с ней рядом, и еще боялась, как бы за время нашего отсутствия, может быть, убираясь в моей комнате, Донат и Клотильда не открыли секрет моего телефона. Вернувшись в Милан, я первым делом это проверила. Но нет, к счастью, никто ничего не заметил.

В «Ласточках» был только один телевизор, в фойе главного корпуса. В дождливые дни мы ходили туда, чтобы посмотреть в записи какой-нибудь фильм. Программ он принимал мало, потому что там не было спутниковой антенны и горы вокруг не давали принимать другие каналы, кроме каналов Французской Швейцарии.

Так что, когда накануне открытия школы Клотильда приехала, чтобы забрать нас обратно в Милан (мама с Мильярди вернулись туда на десять дней раньше), мы с Лео уже почти отвыкли от телевизора и не знали, какие новые программы показывали по каналу «Амика» начиная со второй половины августа.

Глава четвертая

Прошел год. Целый год с тех пор, как мы покинули Геную и переехали жить в Упрямую Твердыню. За это время произошло столько всего, что можно написать, наверно, целый роман.

Кто бы мог подумать, что спустя два года после крушения «Геркулеса» мама снова выйдет замуж и будет ждать ребенка? Что из своего кресла перед телевизором она сама переместится на экран, станет ухоженной крашеной блондинкой, непринужденной и веселой, и будет беседовать со зрительницами о кремах от растяжек и дизайне комнаты для новорожденного?

Агнесса сказала, что у «Радости ожидания», вышедшей в эфир, когда мы были еще в Швейцарии, уже очень высокий рейтинг (она прочла об этом в газете) и что моя мама возглавляет список самых популярных телеведущих.

Снова начались занятия в школе, и Мильярди со своими «вампирами» не может запретить нам видеться с дикими монстрами. Тамара Казе, которая успела поселиться в нашем доме, предложила, чтобы Клотильда провожала нас в школу и потом приводила домой, чтобы не дать нам с ними общаться. Но это был тот редкий случай, когда мама сумела ей возразить:

– Какие глупости! Все равно в классе они сидят рядом и проводят полдня вместе!

Хорошо, что Кукарикарди не додумался отправить нас в другую школу или, еще того хуже, в пансионат.

У тибурона теперь тоже новая передача, которая началась еще раньше маминой. Называется «Защитим себя сами». Это программа для доносчиков – телезрителям предлагают писать и звонить с жалобами на иностранцев. Почему-то «грязной акуле» не приходит в голову, что кто-то из зрителей-иностранцев мог быть обижен итальянцами.

Некоторые жалобы просто абсурдны: «Старая негритянка в трамвае не уступила мне место» (звонит двадцатилетний парень). Или: «Наша филиппинская домработница хочет, чтобы мы платили ей тринадцатую зарплату. И это притом что мы недавно подарили ей пару туфель, которые моя жена проносила не больше двух лет!» Вот еще: «В китайском ресторане „Вкус Востока“ официантка принесла мне спагетти с соевым соусом вместо заказанных рисовых клецок». «В классе моего Бренно есть марокканец, которому учительница всегда ставит высокие оценки – нарочно, чтобы унизить итальянских детей».

Нашим жильцам все это очень не нравится. Чиро Эспозито сказал, что одна из первых передач этой программы была посвящена «недопустимой ситуации», сложившейся в Упрямой Твердыне. Поскольку они всегда дают