Читать книгу "Пиратская принцесса - Сабрина Джеффрис"

Нотка сарказма в слове «удовольствие» не ускользнула от внимания Камиллы. Она поспешно встала со стула.

— Не стоит беспокоиться, майор. Если вам больше по душе выпить с генералом…

— Вовсе нет, — Саймон обошел стол и встал рядом с Камиллой. — Пойдемте, мадемуазель.

Хотя до этого она только и ждала возможности побыть с ним наедине, чтобы поделиться своими мыслями, теперь, разозлив его, она побаивалась. Но ведь у нее не было выбора. Миссис Уилкинсон смотрела на нее выжидающе, и Саймон всем своим видом давал понять, что он так или иначе улучит момент, чтобы оказаться с ней наедине.

— Что ж, чудесно, — пробормотала Камилла, беря Саймона под руку. Ее бросило в дрожь, когда она почувствовала напрягшиеся мускулы его руки под своими пальцами. Похоже, он зол как черт.

Они пошли по длинному коридору, ведущему к двери в сад, а Уилкинсоны провожали их любопытными взглядами.

Камилла украдкой взглянула в лицо Саймона, и то, что она увидела, отбило у нее всякую охоту оставаться с ним наедине. Губы его были плотно сжаты, а подбородок упрямо выдвинут вперед. Он молча открыл и придержал дверь, глядя, как она спускается по ступеням в сад.

И только закрыв дверь и пойдя за ней по узкой тропинке в глубь сада, он заговорил низким голосом:

— Не кажется ли вам, что вы как-то слишком охотно рассказываете о своих похождениях, пусть и давних?

Она ускорила шаг, стараясь обогнать его на тропке между розовыми кустами и камелиями.

— Мне скрывать нечего. А если вы предпочли поступиться своим долгом перед отечеством и ввязаться в бесчестные сделки с моим дядей, я в этом не виновата.

Двумя широкими шагами он сократил расстояние между ними.

— А разве вы не ведете двойную жизнь? Пираты, а в их числе ваш дядя и отец, годами грабили корабли, и вы имеете наглость называть мой бизнес бесчестным?

Она задрожала и замедлила шаг.

— Я никогда не говорила, что одобряю тот способ зарабатывать на жизнь, который выбрали мои отец и дядя. А сама я в этом не участвовала. Поэтому я имею право высказывать свое отношение к этому, как любой другой человек.

— Вы сделали это только из желания позлить меня. Хотели повязать меня по рукам и ногам, так ведь? — он поймал ее за руку, заставив остановиться. — И все потому, что не умеете слушать. Вы с места в карьер обвиняете меня во всех смертных грехах.

Она обернулась к нему и открыла рот, чтобы возразить, но он не дал ей и слова вымолвить.

— Теперь моя очередь, Камилла. Несмотря на глупые мысли, которые роятся в вашей голове, я старался выполнить свое обещание. Я пытался сказать вам и, кстати, сказал бы, если бы нас не прервали, что я придумал способ выяснить имя любовника вашей кузины.

Она уставилась на него недоверчиво.

— Что… что вы имеете в виду? Вы ведь сказали, что у вас нет никаких возможностей допросить этих солдат.

Он отпустил ее руку.

— Совершенно верно. И это все равно не лучший метод добиться правды. Но я придумал более подходящий план, который может сработать в том случае, если вы для разнообразия захотите все же мне довериться.

— Что вы предлагаете?

Какое-то мгновение ей казалось, что он не скажет и будет терзать ее неведением в наказание за ее резкие слова, но этого не произошло.

— Единственный способ выяснить его имя — это заставить Дезире назвать его.

— Но я пыталась! Я пыталась…

— Позвольте мне закончить, — сказал он ледяным тоном. — Если бы можно было каким-то способом дать им возможность встретиться на людях, как вы думаете, выдала бы она себя, увидев своего любовника?

Лицо Камиллы просветлело. Почему же она сама до этого не додумалась?

— Но как?

— На обеде вроде этого. Я уверен, что миссис Уилкинсон будет счастлива помочь, как она помогла мне, только нужно снова выдумать правдоподобную причину…

— Ах, причину? — возмущенно заявила Камилла, вспомнив застольную беседу.

Он отвел глаза.

— Она согласилась устроить этот обед, потому что я сказал ей, что ухаживаю за вами за спиной вашего дяди. Боюсь, миссис Уилкинсон сильно увлеклась идеей женить меня.

— Понятно, — это объясняло все странные взгляды жены генерала и неудержимое желание отправить их гулять.

Она усмехнулась. Как будто он мог и вправду за ней ухаживать. Нет, все это — лишь предлог. Он мог дотрагиваться до нее, обнимать, но не ухаживать, нет. Как его, должно быть, злила необходимость притворяться, что он ею интересуется.

Камилла, разумеется, не хотела, чтобы он за ней ухаживал, нет. Вовсе нет. Ей, конечно, не нужно было внимание такого негодяя.

— Я уверен, что смогу ее уговорить устроить обед или званый вечер и пригласить вашу семью и моих «хороших друзей» из Батон-Руж, — объяснял Саймон. — Она будет счастлива помочь бедному влюбленному. — Он снова посмотрел на нее. — И когда вы войдете в зал, вы сможете проследить, как поведет себя кузина, увидев этих троих. А я позабочусь, чтобы они были единственными приглашенными солдатами, и вы смогли бы опознать их по форме.

Он явно продумал все до мелочей задолго до этого вечера. Стыд захлестнул ее. Он, значит, старается изо всех сил, чтобы придумать, как помочь кузине, а она за обедом чуть не погубила его.

Камилла потупилась, прикрывшись веером.

— Думаю, я должна… извиниться перед вами.

— За что? За то, что назвали меня бесчестным негодяем? Или за то, что пытались выдать меня генералу?

Она пробормотала еле слышно:

— Простите. — Когда она подняла голову, лицо ее было пунцовым. — Вы правы, я делаю слишком поспешные выводы.

Теперь взгляд его потеплел.

— У вас обо мне сложилось не очень высокое мнение, да? Вы действительно считали, что я не выполнил обещания?

В голосе его нетрудно было услышать уязвленную гордость.

Она чувствовала себя виноватой.

— Я не знала, что и думать. В конце концов, вы ведь дали это обещание под нажимом.

— Неправда. Я же сказал вам в ту ночь, что сам решаю — помогать вам или нет. И уж коли я решил что-то сделать, то я не сдаюсь из-за мелких трудностей. Что бы вы обо мне ни думали, я свое обещание держу.

Остатки злости все еще посверкивали в его глазах, но теперь в них было и что-то другое. Камилла пожалела, что согласилась выйти с ним ночью одна в пустынный сад. Нарождающаяся луна посеребрила камелии волшебной пыльцой. И от незатейливых песен горлиц ночь казалась еще очаровательней.

Саймон чувствовал это. Он сделал к ней шаг, и она отступила.

— Я… я уже попросила прощения, — запинаясь, пробормотала она.

— Вашего извинения недостаточно, Принцесса.