Читать книгу "Хакер. Охота - Анна Риттер"

секретарю.

— Тебя уже ждут, проходи. — Женщина пропустила Чарскую и та, отворив дверь кабинета директора, прошла внутрь.

— Дина Чарская собственной персоной. — Довольно протянула Татьяна Петровна, улыбаясь. Чарская продолжала держать морду утюгом, ничем не выдавая свою озадаченность.

— Здравствуйте, Татьяна Петровна. — Прошелестела Дина и села на указанный директрисой стул.

— Мне надо с тобой поговорить. — Женщина заняла своё рабочее место, положила перед собой тугую папку, которую Дина не видела уже много лет. И не видела бы всё оставшееся ей время.

Понимая, что сейчас раскроются все карты прошлого Дины, Чарская выпрямилась, старательно отводя взгляд от директрисы.

— Судя по твоей реакции, ты поняла о чём пойдёт речь. Ты ведь знаешь, что это такое? — Татьяна Петровна показала Дине ту страшную папку.

— Знаю. — Прозвучал надтреснутый голос Дины. Она-то думала, что речь пойдёт о Троицком и её шикарной успеваемости.

— Почему ты не сказала об этом сразу? Почему мне пришлось делать запрос в твою предыдущую школу, чтобы достать это дело? Всё бы было гораздо проще. Не находишь? — Татьяна Петровна плавно перелистывала страницы, а сердцебиение Дины с каждой секундой ускорялось.

«Не хочу. Не хочу. Я не хочу это слышать». — Назойливо сверлили мысли в голове Дины, заставляя съёживаться девушку, выставляя наружу все свои иглы. Чарская не позволяла никому говорить о произошедшем. И слушать это она тоже не собиралась.

— Твоё молчание не исправит ситуацию. — Спокойно, даже слишком, начала Татьяна Петровна, но была тут же перебита самой Диной, рьяно выразившая своё негодование.

— В тот раз ни одно моё слово также не исправило ситуацию. — Схватившись за ручки кресла, Дина всеми силами заставляя себя не вскочить на ноги и не уйти, хлопнув дверью.

Дина была зла. Нет! Она была в ярости, которая отчаянно клокотала в грудной клетке, давя всей своей мощью на лёгкие и сердце.

— Верно. Не исправило. — Татьяна Петровна согласилась со словами ученицы. Она читала это дело и то, что произошло, никак не могло уложиться в голове взрослой женщины. Сейчас директриса хотела лишь услышать версию самой Дины. — Но сейчас ты можешь рассказать это и забыть. Отпустить прошлое и вздохнуть спокойно.

— И что мне это даст? Какой смысл ворошить дело трёхлетней давности? — Сердито ответила Дина.

— Тогда я буду думать, что ты убийца. — Вдруг жёстко выдала Татьяна Петровна, сложив руки в замок. — О тебе также думают все из школы 514. Ведь ты оттуда бежала?

Дина взорвалась, услышав те же слова спустя три года. Она убийца. Чарская из кожи вон лезла, чтобы доказать обратное. Доказать, что она невиновна! То, что произошло в тот страшный день, это какой-то бред! И именно этот бред навсегда перечеркнул жизнь Дины Чарской.

Глава 17

Омывая кровью

— Тогда я вообще не понимаю, что вы от меня хотите? — Прозвучал острый, как лезвие голос Чарской.

Дина заглушила боль прошлого, отвлеклась от своих мыслей, которые вытягивали из девушки все жизненные силы и перенаправила боль в холодное безразличие. Будь она ещё той маленькой, пятнадцатилетней девчонкой, так сильно желавшая, чтобы её полюбили и родители, и весь окружающий мир, Дина бы не думая выпалила всю историю произошедшего.

Но той Дины больше нет. Её убили взрослые ещё, в 2018 году. Её уничтожило человеческой жестокостью и нежеланием слушать девочку-подростка, отчаявшуюся и потерявшуюся в океане лжи, безжалостности и презрения.

— Я хочу услышать твою версию произошедшего. — Лицо Татьяны Петровны разгладилось. Она поняла, что своими словами, возможно, навсегда испортила о себе мнение в глазах ученицы.

— Если собираетесь считать меня убийцей, то для чего вам моя версия?

— Прекрати всех людей считать своими врагами. Это не так. — Татьяна Петровна отложила папку и внимательно посмотрела на девочку, что сидела перед ней.

Дина молча встала со стула, не разрывая зрительный контакт с директором школы.

— Я не считаю людей врагами. Просто у каждого человека его гнилая натура всплывает в разное время. Но она всё равно всплывает, как дерьмо. Я тысячу раз оправдывала себя, молила поверить мне, но за три месяца меня никто так и не услышал. Никто так и не поверил. И я не хочу это повторять.

Чарская развернулась, чувствуя спиной взгляд Татьяны Петровны, и вышла из кабинета директора.

Это чувство, что засело глубоко внутри, спустя столько лет снова дало о себе знать. Чувство абсолютной безысходности и отчаяния пугают до ужаса, заставляют человека буквально каменеть, терять себя в этой пучине страха. Заворачивая и поглощая на самое дно, куда не доходит свет, где вечная мерзлота и удушающие петли, не дающие сделать глубокий вдох. Унижение, которому была подвергнута Дина, было сродни атомной бомбе, которая взорвалась у неё в душе.

Чарской пришлось нелегко. Откровенно говоря, ей пришлось мерзко. Склеивая оставшиеся куски, она поняла, что не выйдет из неё больше той хорошенькой девочки Дины. От неё осталась та страшная боль, ночные крики и адское пекло. Дина отключила в себе все чувства, затопив себя страшным равнодушием и отрешённостью от всего мира.

— Я не хочу это помнить. Я больше не хочу. — Шептала себе под нос Дина, не замечая, что ноги ведут её к выдоху из школы.

Дойдя до парка, в котором учащиеся ближайших школ проводили уроки физкультуры в теплое время года, Дина нашла пустую скамейку на отшибе. Кинув на неё свою сумку, Чарская села на скамью, прикрывая глаза.

Это был февраль. Понедельник, когда за окном было ноль градусов и в воздухе отчётливо пахло наступающей на пятки весной. Дина Чарская — отличница, которая шла семимильными шагами в сторону своей заветной мечты.

— Динка, ты подготовила доклад? — К Чарской на всех порах бежит её лучшая подруга, Диана.

Дина и Диана. Две отличницы. Две красавицы. Две лучшие подружки, которые были не разлей вода уже долгие годы.

Диана отличалась своей нежностью, мягким нравом и милыми чертами лица. Она дополнение своей подруги Дины.

Дина же, напротив, немного сумасбродная, яркая, эксцентричная, заводная и смешная.

Даже их имена говорили за девочек.

— Да, просидела всю субботу с ним. — Ухмыляясь, с гордостью заявляет Дина.

Только Дина умалчивает, что всё воскресенье у неё жутко болели глаза и она не могла их даже открыть. Дина не хочет пугать Диану. Не хочет, чтобы та от переживаний из-за подруги начала нервничать.

Только вот от Савельевой всё равно невозможно ничего скрыть. Она как рентген, видит Дину насквозь.

— А что у тебя с глазами? — Внимательно вглядываясь в лопнувшие капилляры, Диана подхватывает Чарскую за руку и отходит с ней к окну.

— Не знаю. — Выдыхает Дина. — Вчера