Читать книгу "Белая дорожка, черная судьба - Леонид Сухоруков"

Дома Настя объявила маме о том, что ей дали полтора года условно. Та была рада и полезла целоваться и обниматься, но Настя ее оттолкнула. Затем она полностью сняла верхнюю одежду и осталась в джинсах и свитере. Дома было холодно, потому что Настя уходя забыла закрыть окно в своей комнате. Навалило много снега прямо на столик с ноутом и на стул. Также в снегу был и пол. Какая-то его часть успела растаять. Они принялись руками выкидывать снег в окно. Когда с этим было покончено, Настя грубо крикнула маме, что ей не требуется помощь. Мать, сникнув, покинула комнату дочки. На душе у нее было серо, ей было жутко обидно, когда Настя так с ней обращалась, ведь она делала для дочери все, чтобы той было как можно лучше. Настя это не ценила. Но включить характер мама даже не подумала, ведь дочурке и так приходилось несладко. Она это прекрасно понимала, да еще надо было думать об аборте. Она не знала, как намекнуть Насте на то, что это лучший вариант развития событий, поэтому она оставила в кухне на столе брошюру из частной клиники, которая занималась такими вопросами, и стала ждать реакции, а сама удалилась в комнату. Настя сделала бульбулятор и покурила через него амфетамин. Всю ночь не спала, отмечала победу.

К утру Настя вышла покушать и наткнулась на брошюру. Она подумала, что это выход, но благодарить мать не стала. Она позвонила в клинику, там условились о дне и времени. Назначено было на понедельник к 12 утра. Стоимость процедуры – пять тысяч. Настю это устраивало. Можно было дальше обдалбываться и не думать о последствиях. В интернете она нашла курсы по карточным фокусам и начала учиться чисто по фану, чтобы занять себя чем-то под кайфом. Заказала пластиковые карты через ебэй, несколько разных колод, а пока училась на том, что было – на картонной колоде покерных карт. Научилась паре трюков. С сайта по обучению перешла в онлайн-казино, там зависла. Сыграла в покер, рулетку, еще пару игр. Так она просадила около 50 тысяч рублей, почти все, что было на карте. Азарт захватывал. Ко всем проблемам на этом этапе можно было бы еще отнести игорную зависимость, но Настя не стала проматывать все и отложила азартные игры, хоть адреналин ей и понравился. Она прекрасно понимала, что деньги на наркотики ей нужнее, чем эмоции, полученные через игру.

Она сходила в магазин за энергетиками и вином, вернулась и стала думать о своей жизни. Мысли были мрачные. Ей хотелось соскочить с системы и отправиться жить в развитую страну, например США, или в Китай. Китай в двадцать первом веке только набирает обороты и по технологиям не уступает США, хоть и ворует идеи у Америки. Но на фейковых айфонах тоже красуется яблоко… Ведь так? Она рассуждала, запивая энергетик вином, и на некоторое время отвлеклась от реальности, которая ее окружала. На мгновение ей показалось, что все может быть хорошо, но когда она отвлеклась на стук в дверь, то вернулась в суровую реальность с проблемами, которых было хоть отбавляй. Она открыла, перед ней стояла мама с подносом еды. Настя взяла его и грубо закрыла дверь у мамы перед носом. Еду отложила на потом и пыталась возобновить свой эскапизм, но это тяжело давалось. Поэтому она скачала фильмы в интернете и стала смотреть все «американские пироги» по порядку. Без дозы уже было трудно сосредоточиться и сфокусироваться на фильме, она то и дело проверяла в окне, нет ли патрульных ППС или подозрительных личностей, которые могли бы причинить вред. Паранойя – страшная штука, Настя сгрызла все ногти. То и дело она проверяла, не стоит ли за дверью мама, чтобы проследить за ней, и вся издергалась. В итоге, когда Настя посмотрела на часы, был уже следующий день. Ее мучила бессонница. Девушка крутилась в постели с боку на бок, в голове звучали голоса. Как и прежде, их было не разобрать, но теперь громкости добавили. Было страшно. Она придумала, как выместить злость, нашла форум гей-сообщества и стала писать гадости. На время полегчало. Со спокойной душой она легла и уснула.

Снился ей психоделический кошмар, в котором она шла по краю земли, в небе летала мать и просила ее остановиться, путь прерывался, и она летела вниз в преисподнюю, где ее ждали жертвы, зараженные ВИЧ-инфекцией. Проснулась она в холодном поту, но это состояние было ничто по сравнению с той паникой, которая была накануне – за просмотром «американских пирогов». Настя съела с подноса бутеры с шоколадной пастой, запила энергетиком и стала выбирать, что надеть для похода в клинику. Выбрала кофту, клетчатую юбку и белые кроссовки. Наверх, единственное, что было из чистого,– пуховик, погода позволяла. Она сходила в душ и застряла у зеркала – не узнавала себя. Ей стало казаться, что личность напротив с ней говорит. Настя попыталась отвлечься и стала наводить макияж. Руки не слушались, тряслись, как под тремором. Ко всему прочему добавилась ломка. Порывшись по карманам и в сумке, нашла немного стаффа, чуть подлечилась и пришла в норму.

Мать ушла на работу. Одиночество слегка пугало, поэтому она вышла на балкон и стала курить одну за одной сигареты. От такого количества табака потянуло на рвоту. Настя сходила к себе и включила в колонках музыку с ноутбука – громко, так, чтобы на балконе слышно было. Спустя какое-то время она поняла, что замерзает, и вернулась в комнаты. Выходя, споткнулась о половик, но поправлять не стала – выход на балкон был через мамину комнату. Последний окурок она затушила в цветке в вазе, все предыдущие летели с балкона на полянку под окнами. Настя включила телевизор, но ничего годного не нашла, собралась, поправилась понюшкой и отправилась в медицинский центр на метро (денег было не шибко много, поэтому пришлось экономить).

Все прошло без осложнений. Насте понравилось находиться под анестезией – новые ощущения. До этого момента она пробовала только шустрые наркотики. Ничего седативного она не принимала, и новый опыт ей понравился. На выходе из клиники она заказала себе пару граммов чистого морфина и героин. Когда Настя вернулась домой, мать уже была там. Половик лежал на прежнем месте, в вазе красовался окурок. Мать была немного не в себе, молилась и плакала. Увидев дочку, она потянулась к ней, но Настя запустила в нее телефонной трубкой – первым, что попалось под руку. Мать заплакала пуще прежнего и, сникнув, ретировалась. Настя же в своей комнате минут пять любовалась на пакетики с новым зельем и ампулу. Наркоз еще не отошел, и она легла спать пораньше, как была – в одежде. Когда проснулась, голова раскалывалась, от нее несло потом, так что все вещи были отправлены в стирку. Она надела халат и взяла ключи от чердака, чтобы покурить амфетамин на крыше. Романтика, что тут скажешь… Как была – в тапочках – пошарилась по крыше, закурила из бульбулятора амфик и впала в панику. Сначала она не могла найти обратную дорогу, а когда нашла, спряталась в комнате. Голоса отчетливо говорили, что мать не настоящая и приставлена, чтобы следить за Настей. Она выглянула из окна – показалось, что все прохожие настроены против нее. Тогда она легла в кровать и стала копаться в интернете. Только и там тоже казалось, что все написано ей лично. Адресата она искала в памяти, суматошно припоминала всех, кто мог ей мстить. Когда вышла из Сети, паранойя немного отпустила. Стало легче, захотелось еще курнуть. Настя догадалась, что забыла бутылку на крыше. Тогда она сделала себе дорожку, и тут вошла мама. Настя накинулась на нее и стала колотить. Мать снова ретировалась, но Настя продолжала нападать, пока они обе не очутились в комнате с балконом и мать не рухнула на свой диван. Тогда Настя немного успокоилась и отстала, вернулась в комнату и занюхала дорожку. Потом она испугалась, что оставила улики на крыше. Побежала, чтобы найти и исправить, чтобы не попасться ментам, все-таки условный срок… Она стала рыться в снегу и запутывать следы, носясь по всей крыше. Когда Настя вернулась домой, ног она уже не чувствовала. Захотела принять ванну, залезла, стала набирать воду. Вспомнила, что оставила включенным интернет на телефоне. Побежала исправлять ситуацию. Отключила (так, по ее мнению, менты не смогли бы отследить, что она делала и где она находится). Слегка успокоилась. Приняла ванну. Амфетамин закончился, уколола морфин, и ей стало хорошо. Паника исчезла, захотелось поспать. Она вырубилась и проснулась часов через пятнадцать обновленной и достаточно бодрой, с хорошим аппетитом. Настя поела, пока мать была на работе, вспомнила события прошлого вечера, взвесила происходящее, и ей захотелось соскочить с амфетамина. Так дальше продолжаться не могло, но она понимала, что через пару часов начнется ломка. В этом деле должен был помочь героин. Она послушала музыку, потроллила в интернете, скачала киношку, посмотрела ее, дождалась, пока накрыла ломка, тогда пошла на кухню, выбрала ложку побольше, налила в стакан воды, из куртки достала зажигалку и отправилась в комнату плавить героин. В шприц втянула раствор через фильтр от сигареты. Медленно и верно загнала иглу в вену на руке, потом ощутила экстаз всем телом, откинулась, достала сигарету, закурила, затем непослушными руками включила Земфиру на компьютере. Пепел упал прямо на клавиатуру, веки смыкались, было хорошо. Даже амфетамина не хотелось. Герыча в запасе было еще достаточно. Делать ничего не хотелось. В соседней комнате убиралась мать. Пылесосила, мыла полы, убирала пыль, избавлялась от мусора. Насте было отчего-то грустно, но от чего, она не понимала. Это чувство переросло в вину и не давало полностью ощутить кайф и отвлечься от всего на свете. Злиться сил не было. Она присела на стул и стала клевать носом, засыпая и просыпаясь, затем перебралась на кровать и уснула.