Читать книгу "Опасные соседи - Лайза Джуэлл"

— Из чего следует, что ты любитель целоваться со свиньями!

И он зашелся в приступе хохота.

— Да, она свинья, а ты любитель целоваться со свиньями. Ты это знал, когда ты ее целовал… ты знал, что она свинья?

— Фин! — брезгливо поморщилась Салли.

— Генри видел, как отец целовал Берди. На прошлой неделе. Вот почему мы взяли все его деньги и пошли гулять, никого не спрашивая. Потому что я был на него зол. Но теперь я знаю, почему он поцеловал ее. Потому что… — теперь Фин хохотал до икоты и с трудом мог говорить, — …ему нравится целоваться со свиньями!

Я тоже хотел рассмеяться, потому что мы с Фином были одним целым, но это чувство куда-то ушло, эта мощная связь исчезла, и теперь все, что я чувствовал, — это холодный, жестокий ужас.

Салли выбежала из комнаты. Фин последовал за ней, затем Дэвид, все еще обернутый в банное полотенце. Я смущенно посмотрел на Берди.

— Извините, — сказал я, сам не знаю, почему.

Она лишь глянула на меня и тоже вышла из комнаты.

После этого остались только мы втроем — я и мои родители. Отец встал.

— Чья это была идея? — спросил он. — Наркотики?

Я пожал плечами. Кислота уже покидала мое существо. Я чувствовал, что возвращаюсь в реальность.

— Я не знаю.

— Это все он, не так ли?

— Я не знаю, — повторил я.

Отец вздохнул.

— Мы это просто так не оставим, молодой человек. Будут последствия, — хмуро сказал он. — Нам придется их обсудить. Но пока мы принесем тебе стакан воды и дадим что-нибудь поесть. Что-то простое, но сытное. Может, тост, Мартина?

Мама кивнула, и я, поджав хвост, поплелся за ней на кухню. Я слышал доносившиеся сверху голоса: резкие гласные Салли, рокочущий бас Дэвида, всхлипывания Берди. Я слышал шаги, слышал, как хлопали двери. Мама положила для меня в тостер ломоть хлеба, и мы с ней посмотрели друг на друга.

— Это правда? — спросила моя мать. — Что сказал Фин про Дэвида и Берди?

Я кивнул. Она прокашлялась, но ничего не сказала. Мгновение спустя мы услышали, как хлопнула входная дверь.

Я выглянул в прихожую и увидел Джастина. В руках он нес полотняные сумки. Он вернулся из своего субботнего похода на рынок. Вскоре в симфонию криков, доносившихся сверху, влился и его голос.

Мама передала мне тост, и я молча принялся его жевать. Я вспомнил странный ужас, который обуял меня, когда я на прошлой неделе увидел, как Берди и Дэвид целовались. Ощущение было такое, будто в мир проникла какая-то мерзость, будто они были ключами и открывали двери друг друга. А потом я вспомнил ощущение руки Фина в моей руке, там, на крыше, и подумал, что мы с ним тоже ключи, которые открывают друг друга, но выпускают наружу что-то приятное и доброе.

— Что теперь будет? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответила моя мама. — Но явно что-то нехорошее. Даже не сомневаюсь.

30

Майкл лежит в подвале, а Люси уже более часа убирает в доме. Она берет пакет с мусором у входной двери. Тот набит пропитанными кровью бумажными полотенцами. В нем также лежит пара латексных перчаток Джой и остатки их трапезы: пустые винные и пивные бутылки, так и несъеденная панзанелла. Порезы на спине она залепила пластырем, найденным в ванной Майкла, и положила в сумочку три тысячи евро, которые взяла из ящика тумбочки в его спальне.

Проходя мимо «Мазератти», она смотрит на автомобиль, и на нее накатывается странная волна грусти. Майкл больше никогда не сядет за руль очередной показушной машины. Никогда больше не закажет очередной рейс на Мартинику, никогда не откроет дорогую бутылку марочного шампанского, никогда не напишет свою глупую книгу, никогда не прыгнет в одежде в бассейн, никогда не подарит женщине сто красных роз, никогда никого не трахнет, никогда никого больше не поцелует…

Никогда никому не сделает больно.

Чувство грусти улетучивается. Она бросает мешок в огромный муниципальный мусорный бак на пляже. В ней бурлит адреналин, придавая сил и уверенности в себе. Она покупает два пакета еды и напитков для детей. Марко пишет ей в пять часов вечера эсэмэску. Ты где?

В магазине, отвечает она. Скоро буду дома.

* * *

Дети послушны и готовы помочь. Они недоверчиво заглядывают в сумку с бутербродами и конфетами.

— Мы едем в Англию, — игриво говорит она им. — Мы встретимся там с дочерью моего друга и отпразднуем ее день рождения.

— Малышка! — восклицает Марко.

— Да, — говорит она. — Та самая малышка. И мы будем гостить в доме, в котором я когда-то жила, когда была маленькой. Но сначала у нас будет приключение! Сначала мы поедем в Париж! На поезде! Затем мы сядем на другой поезд и отправимся в Шербур. Из него мы поплывем на маленькой лодке к маленькому острову под названием Гернси и проведем ночь или две в симпатичном маленьком домике. После этого мы пересядем в другую лодку и поплывем в Англию и на машине приедем в Лондон.

— Мы все? — спрашивает Стелла. — И даже Фитц?

— И даже Фитц. Но мы должны упаковать вещи, хорошо? И нам нужно немного поспать, потому что завтра мы должны быть на вокзале в пять часов утра! Так что давайте что-нибудь съедим, вымоемся, соберем вещи и ляжем спать.

Она оставляет детей собирать вещи, а сама идет в комнату Джузеппе. Пес радостно прыгает на нее, и она даже позволяет ему облизать ей лицо. Она смотрит на Джузеппе и думает, что ему сказать. Он верный друг, но он стар и может многое напутать. Она решает солгать ему.

— Мы с детьми собрались в отпуск, — говорит она. — На Мальту. У меня там друзья.

— О, — говорит Джузеппе. — Мальта — волшебное место!

— Да, — соглашается она, и ей грустно от того, что она вынуждена лгать одному из самых добрых людей, каких она только знает.

— Но там жарко, — говорит он, — в это время года. Очень жарко. — Он смотрит на пса. — Ты хочешь, чтобы я присмотрел за ним?

Пес. Черт, она не подумала о нем! Люси на мгновение впадает в панику, но затем она собирается с духом и говорит:

— Я возьму его с собой. В качестве терапевтической собаки. От приступов тревоги.

— Ты страдаешь приступами тревоги?

— Нет. Но я сказала своим друзьями, что у меня случаются тревожные приступы, и они разрешили приехать к ним с собакой.

Джузеппе не станет подвергать ее слова сомнению. Он плохо знает, как устроен современный мир. В мире Джузеппе на дворе сейчас примерно 1987 год.

— Как мило! — говорит итальянец, гладя пса по голове. — Ты едешь в отпуск, мальчик! Приятного тебе отдыха! И надолго ты уезжаешь?

— На пару недель, — отвечает она. — Может даже, на три. Если хотите, можете пока сдать нашу комнату.