Читать книгу "Другой мужчина - Ксения Черногорская"

- Что там? - заинтересованно спросила я.

- А ты посмотри, - улыбнувшись, ответил он.

Раскрыв конверт, я увидела билет в Неаполь. Увидела фотографии синего моря под голубым небом в ясную, солнечную погоду и слёзы навернулись мне на глаза.

- Ты чего? - нежно взяв меня за руку, спросил Игорь.

- Ничего, - шмыгнув носом, тихонько ответила я. - Прости.

- Да ты чего, малышка? - спросил Игорь, подсаживаясь ко мне.

Он обнял меня и я уткнулась ему в плечо. Он погладил меня по спине и, смеясь, спросил:

- Ты каждый раз будешь реветь при встрече со мной?

- Это другое, - прошептала я. - Спасибо тебе...

Но потом, когда я узнала, что он не полетит со мной, что этот отдых только для меня, я расстроилась и стала отказываться. Мне стало настолько неловко из-за того, что он просто решил оплатить мой отдых, что он даже немного рассердился. Правда, скорее расстроился.

- Оленька, это подарок, - сказал он. - Не обижай меня, пожалуйста.

И я решила этот подарок принять. Тем более, что мне действительно очень хотелось на море. Тем более, что я никогда не была в Италии.

А потом оказалось, что подарков два. Потому что в конверте, как я узнала уже на работе, когда во время взятого на краткое кофепитие перерыва, оказалась ещё и сумма в тысячу евро десятью свежеотпечатанными хрустящими банкнотами, пахнущими типографской краской. Конечно, я тут же набрала Игоря и принялась было отказываться, но он очень быстро завершил этот разговор:

- Это тоже подарок. На восьмое марта.

- Вообще-то сейчас октябрь, - возразила я.

- Оль, ну придумай сама название праздника, если тебе нужен повод для того, чтобы мужчина, которому нравится женщина, что-то ей подарил.

- Не что-то, а деньги.

- Преврати их мысленно в джелато, например, и всё - и надуманная тобой проблема решится сама собой.

- А что такое "джелато"? - спросила я.

- Очень вкусное итальянское мороженое. Всё, Олечка, не могу сейчас говорить, работы полно. Правда полно. Не сердись.

- Да ты что! - воскликнула я. - Я совсем-совсем не сержусь! Я наоборот...

А потом я пила кофе, смотрела в окно и думала о том, что это ведь уметь надо - так не пошло подарить деньги женщине.

Неаполь встретил меня ясной, солнечной погодой, нисколько не разочаровав в былом предвкушении тёплой и красочной итальянской жизни. Всё было ровно так, как я себе и представляла, купаясь в грёзах о предстоящем отдыхе в Италии, когда пристегнувшись в самолёте, смотрела в иллюминатор, за которым тоскливо серела пасмурная и унылая подмосковная осень.

Октябрь в Неаполе разительно отличался от октября московского, был радостным, ярким и очень-очень тёплым - когда в Москве выпадают такие тёплые деньки, люди обычно радуются. С огромным удовольствием по прилёту я сменила куртку на футболку, а горячий чай ради того, чтобы согреться на вкусное джелато - Игорь был прав, мороженое было просто потрясным.

В отель я заселилась с комфортом, приняли меня радушно и вскоре после того, как я разложила свои немногочисленные вещи в шкафу номера с видом на набережную, я уже стремительно шла к морю в одних только шлёпках.

Тёплый морской ветер трепал мои волосы, солнце грело кожу, а ноздри улавливали солёный и успокаивающий аромат моря, мешавшийся с запахами каких-то мясных блюд и варёной кукурузы.

Сбросив вещи на песок, я побежала по горячему песку к пенящемуся из-за приливов береговому краю и вскоре уже, обнимая себя за плечи, вошла в тёплую, согретую солнечными лучами воду. Кругом все говорили по-итальянски, я разбирала в этой разговорной какофонии некоторые знакомые с детства слова, вроде "чао", "грацие", "бамбино" и "синьора" и балдела от того, что благодаря Игорю смогла наконец-то прилететь в Италию.

Тирренское море однако было совершенно обыкновенным - синим вдали и сине-зелёным на мелководье у берега, разве что показалось теплее Чёрного. За спиной и с боков высились средневековые итальянские постройки, гудели машины на дорогах, то и дело раздавались звуки клаксонов, а впереди преимущественно белыми пятнышками светлели среди волн яхточки и моторные лодки. Загорая под итальянским солнцем, я, недавно искупавшаяся, вся в искрящихся, стекающих по бледному ещё телу морских каплях, брела вдоль кромки прибоя по песчаному пляжу и вскоре выходила на обычный для Неаполя каменистый берег.

Купание в море я сочетала с чтением книг в смартфоне, которые давно хотела прочесть, чтение с походами по музеям Неаполя, их в свою очередь с прогулками по набережной, а последние с посиделками в кафе и общением с сыном и мамой в Вотсапе. С Игорем мы перекинулись парой слов в первый и третий день моего отдыха, но созваниваться он не хотел - говорил, что чем больше времени я проведу наедине с собой, тем лучше. У меня не было оснований ему не верить, да и скучать в Неаполе я не скучала - всё время была занята чем-то интересным: то слушала уличных музыкантов, то рассматривала граффити, то изучала древние постройки, то дегустировала вкусную местную кухню и пыталась учить итальянский.

И потому три дня пролетели, как один. Садясь в самолёт до Москвы я с удовольствием смотрела на свой золотистый загар и чувствовала себя совсем иначе, нежели до этого отдыха.

Совсем иначе.

Я чувствовала себя независимой.

И было ещё кое-что. За все эти три дня я думала о Жене минут двадцать от силы. И то, лишь потому, что размышляла на тему того, что же сказать ему про прилёту, когда он позвонит. Я совершенно точно по нему не скучала.

Зато скучала по Игорю. Очень.

Но самое удивительное произошло тогда, когда я вернулась в Москву. И произошло это не вне меня, а именно что в моей душе.

Я и забыла, что осенние дни могут быть такими чудесными! Пожалуй, они для меня были таковыми только в раннем детстве, а дальше я стала напрямую связывать осень с порой увядания природы - именно с тем, о чём часто говорили в школе на уроках литературы и биологии. И листья из-за этого перестали быть для меня красивыми, а стали мёртвыми. Несмотря на всё это золото. А ветви перестали быть изящными, а стали голыми, одинокими и замерзающими. Осень постепенно, незаметно превратилась для меня в пору увядания природы перед белоснежной зимой. Пору, которую нужно было просто переждать. Всю эту слякоть конца октября, всю эту серость начала ноября, всё это охватывающее душу осеннее уныние, когда начинало рано темнеть и с работы приходилось возвращаться уже не в золоте солнечного вечера, а в оранжевом свете уличных фонарей.

Но после того, как я вернулась из Неаполя, оказалось, что московсая осень - прекрасное время года! Оказалось, что в солнечные утра чудесно сидеть на лавочке и слушать пение птиц, прыгающих по обнажённым ветвям, наблюдать разнообразие цветов в листве под ногами и вообще наслаждаться мягким осенним светом. Оказалось, что если внимательно посмотреть вокруг, вовсе не все люди осенью носят чёрно-серую одежду. Что немало людей от осени балдеют и радуются этому обилию красок.