Читать книгу "Одержим тобой - Тата Чепурнова"

Небольшой укус его зубов отрезвил меня, но не остановил Арчи. Он упёрся ладонями в диван, выпрямился и оттолкнулся. Расстегнул пуговицу и молнию на моих джинсах. Рывком стянул их с меня и не глядя, отшвырнул в сторону. Не дав мне возможности возразить, снял трусики, подцепив те лишь большими пальцами за резинку.

Подтянул меня к краю дивана, коленом раздвинула мои бёдра и лёг между ними. Приятной тяжестью припечатав своим телом.

— Арч, — рвано выдохнула прямо в его открытые губы.

— Помолчи… всё потом, ладно? Потом.

Ноющее желание покусывало разгорячённую кожу. Я послушно замолчала, плотно зажмурилась, отдаваясь чувствам.

Медленное томное проникновение наполнило меня удовольствием до краёв. Яркой вспышкой загоревшись под закрытыми веками.

Каждый толчок, каждый укус напряжённого соска, каждое мягкое прикосновение — толкало меня навстречу Арчи.

Я бесстыдно приподнимала бёдра, погружая возбуждённый член всё глубже в себя. Отвечала на хриплое дыхание Арчи стонами и ликующими вскриками, пока он, остервенело наращивал темп. Обхватывала широкие плечи, отдавая всю свою страсть и любовь, подстраиваясь под быстрые теперь уже толчки. Стараясь приблизить оргазм и непременно кончить вместе.

Остановившись, Арчи перевёл дыхание, перед тем, как толкнуться в последний раз на всю длину.

Наши тела затрясло от оргазма одновременно. Воздух наполнился запахом секса и нашим тяжёлым дыханием. Арчи дёрнулся внутри меня ещё несколько раз, прежде чем расслабленно уткнуться в мою грудь взмокшим лбом, так и не выходя из меня.

Раскаяние долго не могло перебить ощущения счастья от свершившегося. Сердце глухо и быстро разбивало грудную клетку, а тело всё ещё объятое жаром близости, абсолютно не чувствовало тяжести мужского торса.

— Здесь есть душ? — спросила словно спустя вечность, всё ещё не переведя дыхание.

— Да, дверь рядом со спальней.

Арчи нехотя отстранился, поцеловал впадинку между ключиц. Встал с дивана и принялся собирать нашу разбросанную в спешке одежду. Шумно подвинул к камину стул и разложил на нём мокрые вещи. Он двигался по комнате, абсолютно не стесняясь своей наготы, пока я сидела на диване, обхватывая себя за плечи.

Как только схлынула волна острого удовлетворения, я начала паниковать. Корить себя за лишне выпитый алкоголь и измену. И за то, что эта измена самая яркое по ощущениям событие за последний год.

Вскочив с дивана, стыдливо сбежала в ванную комнату. Заперла дверь и не включая свет, встала под тёплые струи воды. Долго простояла под душем, каждый раз делая воду погорячее. Смывая с тела совершенную ошибку, я прекрасно понимала, что совесть мне уже не отмыть.

К тому моменту как я вернулась из ванной комнаты, Арчи нашёл постельное белье. Застилил им диван и укрывшись с головой тёплым одеялом, спал.

Устроившись с краю, легла рядом, продолжая почти всю ночь смотреть в потолок. Уже к утру Арчи начало бить ознобом, последствия долгого нахождения под осенним дождём в мокрых насквозь вещах, дали о себе знать. Арчи температурил и спал беспокойно, ища в моих объятиях облегчение своего недуга.

40. Лика

Дождь не прекращался вот уже несколько часов. Непогода набирала обороты, но не она была виновата в том, что я оставалась в чужом доме. Меня держал здесь Арчи, вернее, его нарастающая болезнь. Я не могла бросить его одного, так же как и не могла простить себе необдуманный поступок.

Арчи спал беспокойно, хмурился, что-то изредка нашёптывал. Сухие губы, не потерявшие из-за внезапного недуга всей соблазнительности, едва шевелились, будто в безмолвной молитве. А сам Арчи иногда судорожно вздрагивал всем телом.

Беспокойство за него нарастало, как и совестливые уколы за проведённую ночь. Слишком жаркую, откровенную, как когда-то иссушающую изнутри.

Но отбросив позднее сожаление, я бесшумно подошла к кровати. Оставшись в тени, продолжила украдкой смотреть на мужественные черты лица. Знакомые. До сих пор любимые и находящие в моём сердце отклик.

Полноватые, чётко очерченные губы, только они умели целовать до помутнения сознания. Волевой подбородок, покрытый лёгкой щетиной. Серебристая штанга дерзко поблескивала в проколотой брови. До неё хотелось дотронуться, как бывало не раз, ощутить холод металла и твёрдость шариков на концах серьги.

Но вскользь коснувшись брови, почувствовала даже на расстоянии исходящий от кожи жар.

Лоб Арчи буквально пылал, а раскрасневшиеся щёки, как маячки сигнализировали о повышенной температуре. Я только сейчас заметила, как его било ознобом, а подступившая лихорадка выкручивала мышцы.

Он ожидаемо проснулся от моего лёгкого прикосновения. Сонно взглянул мутным взглядом, сосредотачиваясь скорее не на моём лице, а на руке, которую я прижимала ко лбу.

— Ты болен, Арчи, — я не успела отдёрнуть руку, ледяные пальцы плотным кольцом легли на запястья.

Без промедления он нервно дёрнул на себя. Не удержавшись на ногах, я рухнула на Арчи сверху, почувствовав даже сквозь плотное одеяло крепкое тело, охваченное жаром.

— Нет, Лика. Я одержим… тобой! — хрипло простонал он, оставив обжигающий след на губах. Признание вышло искренним и горьким, царапающим незажившую рану на сердце. — И ты об этом прекрасно знаешь.

В этом он был прав. Я знала, что его чувства всегда граничили с безумством. А поведение и вовсе часто выходило из-под контроля.

Ему была нужна я. Всегда и везде.

А я продолжала его любить, как никогда ДО, как никого ПОСЛЕ.

Возражений он не принимал, отказы игнорировал, но с особой жадностью питался моими эмоциями и правом единоличного обладания тела.

Вот и сейчас, оставляя поцелуи на запястьях, он словно клеймил меня, при этом пожирая глазами. Я же, обеспокоенная состоянием его здоровья, впадала в панику.

Испарина поблескивала на лбу Арчи, а нездоровая поволока в глазах выдавала не то крайнюю степень болезни, не то дикую одержимость. Любой этот признак не сулил ничего хорошего в вынужденной изоляции.

В наличие имелась скудная аптечка, но даже в ней я не отыскала ни обезболивающих, ни жаропонижающих средств.

А навязчивая эмоциональная зацикленность Арчи на мне, как на единственно нужной ему женщине, усугубляла положение.

Я не смогла ему помочь переболеть ещё тогда, когда сама умирала от переизбытка чувств и сложившихся обстоятельств, что развели нас на долгие месяцы.

Не смогу и сейчас. Ведь случайная встреча снова даст рецидив.

— Арчи, — слишком жалкое моё сопротивление, раззадорило его, словно игра в подчинение помогла ему оправиться от лихорадки, но не от любви. — Я помолвлена.

— Когда меня останавливало наличие у тебя любовников?!

— Я серьёзно, Арчи.