Читать книгу "Когда мы покинули Кубу - Шанель Клитон"

Мужчина остановился и смотрит на меня. Кусочки мозаики складываются воедино: загорелая кожа под расстегнутым воротником, широкие плечи, серьезные голубые глаза – я узнаю то тело, которое мне довелось так близко изучить.

Моргаю.

Он все еще тут.

Несколькими большими шагами он преодолевает разделяющее нас расстояние. Я поднимаюсь на нетвердые ноги, отряхивая с одежды песок.

– Здравствуй, – говорит он.

Все эти полтора месяца я гадала, когда Ник приедет в Палм-Бич и приедет ли вообще. Теперь он здесь.

– Здравствуй, – отвечаю я, как эхо.

Между нами свистит ветер. Ник делает шаг вперед и, слегка коснувшись губами моей щеки, тут же отстраняется.

Сердце у меня в груди грохочет.

– Как ты меня нашел?

– Я заходил к тебе домой. Это было глупо, я понимаю. Твоя сестра Изабелла сказала мне, что ты гуляешь по пляжу.

– Мать тебя не видела?

Пожалуйста, скажи «нет»!

Ник качает головой.

Уже хорошо. А то представляю себе, как мама начала бы суетиться перед сенатором, который пришел к одной из ее дочерей.

– Мне хотелось повидаться с тобой прежде, чем мы встретимся где-нибудь на вечеринке, среди чужих людей, которые будут глазеть на нас и перешептываться. Я не знал, какие у тебя планы: здесь ли ты, или вернулась на Кубу, или уехала еще куда-нибудь, или…

– Я рада тебя видеть.

– А я тебя. Пройдемся? – спрашивает он.

Сезон официально еще не открыт. Пожалуй, от невинной прогулки большой беды не будет.

Кивнув, я начинаю двигаться вдоль моря в восточном направлении. Ник размеренно шагает рядом со мной.

– Поздравляю с победой на выборах, – говорю я, искоса глядя на него.

– Спасибо.

– Наверное, это для тебя большое облегчение.

Не знаю, есть ли что-нибудь более неловкое, чем обмениваться с человеком ничего не значащими вежливыми фразами, когда хочется сказать ему столько всего другого – действительно важного!

Словно прочитав мои мысли, Ник улыбается.

– Да.

– И результаты президентских выборов тебя, наверное, тоже порадовали.

– Порадовали, – говорит он, улыбнувшись еще шире, и после короткой паузы спрашивает: – Нам сейчас обязательно вести светскую беседу о политике и погоде?

– Разве политика – это тема для светской беседы? Я думала, политические дискуссии так же опасны, как религиозные.

– Ах да, конечно. Значит, о погоде. Сегодня чудесный день, не правда ли?

– Ну все, хватит. Не хочу я разговаривать об этой ерунде.

– А о чем хочешь?

О том, что произошло в его жизни после нашего расставания, любит ли он свою невесту, назначена ли уже дата свадьбы, не появилась ли у него еще какая-нибудь женщина.

– Так, знаешь ли, нечестно, – говорю я вслух. – Я не ожидала, что встречу тебя сегодня, сейчас, в этом самом месте. Дай мне прийти в себя.

Ник смеется.

– Извини, но жалости ты от меня не дождешься. Сейчас ты в точности описала те ощущения, которые я испытываю с того момента, когда в первый раз увидел тебя на балу. Я сам все никак в себя не приду, причем уже почти целый год.

Меня волной накрывает чувство облегчения.

– Значит, ты по мне скучал?

– Ты даже не представляешь себе, как сильно.

– Но ты не пытался связаться со мной.

– Я не знал, хочешь ли ты этого. Ты не звонила.

– Это было бы неразумно. Да и что бы я тебе сказала?

– Я думал, тебя такие вещи не беспокоят.

– Может, я старалась проявлять такт.

– Боялась за мою репутацию? – спрашивает Ник с явным недоверием.

Я пожимаю плечами.

– Если кто-то из нас двоих чем-то рискует, так это ты.

– А как же твое доброе имя?

– Я тебе уже говорила. Замуж я не собираюсь. До тех пор, пока сплетни обо мне не слишком сильно тревожат мою семью, я не обращаю на них особого внимания.

– Потому что все это для тебя временно? Потому что ты по-прежнему планируешь вернуться на Кубу?

– Да.

– Послушай, тогда я тоже хочу, чтобы ты понимала: монахом меня не назовешь, но я никогда не встречался с такой девушкой, как ты.

– Такой молодой?

– Не только, хотя и это тоже.

– Невинной?

Мне трудно произнести это слово, не поморщившись. Сомневаюсь, что кто-нибудь мог бы так меня аттестовать, хотя до недавнего времени у меня не было сексуального опыта.

– Нет, наверное, я просто не хочу осложнять тебе жизнь.

– На этот счет не беспокойся. Фидель уже осложнил ее за тебя.

– Чтобы ты меня использовала для отвлечения, я тоже не хочу. Не хочу быть только обезболивающим.

– Это тебе не грозит.

– В таком случае к чему же мы пришли? – спрашивает Ник.

– А нам обязательно к чему-то приходить? Может, пускай все просто остается между нами?

– Ах, так теперь есть «мы»?

– Это ты мне скажи. Не у меня же невеста. Мне, кстати, неприятно причинять ей боль, хотя думать об этом надо было раньше.

– Нет… У нас не такие отношения… Понимаю, что мои слова звучат довольно цинично, но я не люблю Кэтрин, а она не любит меня. Мне тоже не хочется делать ей больно, только любовь здесь ни при чем. Моя задача не давать повода для сплетен, которые ее потревожат. Или твою семью. Или тебя.

– Тогда, наверное, нам не стоит стоять здесь вдвоем. Отведи меня куда-нибудь, – безрассудно предлагаю я.

* * *

Ник ведет меня по пляжу, мимо домов, пока еще закрытых в ожидании хозяев. Мы останавливаемся перед пустым особняком недалеко от отеля «Брейкерс».

Наша семья живет в менее роскошной части Палм-Бич, хотя трущоб, конечно, здесь нет в принципе. Весь остров – анклав богатства.

– Чей это дом? – спрашиваю я.

Просторная веранда и бассейн, обсаженный живыми изгородями, смотрят на море, а сам особняк немного утоплен в глубь квартала. Значительную часть фасада занимают огромные, почти во всю стену, стеклянные двери. Представляю себе, как здорово наблюдать отсюда восход и закат.

– Мой, – отвечает Ник с ноткой гордости в голосе. – Я купил его несколько месяцев назад. В октябре, как только он поступил на рынок, я поручил своему поверенному договориться с продавцом.

– Очень красивый.

– Меня покорил вид. Я вообразил себе, как буду стоять здесь и слушать шум волн. Избирательная кампания тогда была в самом разгаре. У моей семьи уже есть особняк в Палм-Бич, но там не отдохнешь. Постоянно наведываются какие-то родственники, во всех комнатах полным-полно званых и незваных гостей. Поэтому я решил обзавестись собственным домом.