Читать книгу "Заговор красных генералов - Вадим Хлыстов"

Берзин жестом попросил не продолжать и на некоторое время задумчиво смотрел куда-то в сторону. Потом, придя к каким-то своим выводам, перевел взгляд на меня и сказал:

— Это будет трудно связать и доказать. Тут должны быть железные аргументы. У Сталина работают, судя по всему, прекрасные аналитики в Коминтерне.

— Аргументы будут, Ян Карлович.

— Например?

— Например, отпечатки пальцев на письмах, расписках. Согласитесь, что для вашего времени создание таких отпечатков на фальшивках кажется невыполнимым. Вашей агентуре будет необходимо лишь намекнуть на факт их наличия на документах, а дальше все будет делом техники для спецов из Коминтерна.

— Здесь вы правы. Этого я представить себе не могу.

— И еще. В ближайшее время будет украдена большая часть архива Бурцева Владимира Львовича в Париже. Того Бурцева, который вычислил Азефа как основного провокатора третьего Отделения Департамента Имперской полиции.

— Ого. Вы даже знаете, где он хранит свой архив? Мои люди как-то совместно с ИНО проводили операцию по выяснению местоположения архива. Едва ноги унесли от белогвардейской «Внутренней линии», которая начала форменную охоту на них, только при единственном упоминании фамилии Владимира Львовича.

— Да, знаю. Скажу больше. Так же будет ограблен архив Русского общевоинского союза, находящийся в настоящее время в Свято-Троицком мужском монастыре в Джорданвилле, США. И по этому поводу начнется большой шум в прессе, естественно говорящий, что это все происки ОГПУ.

Берзин задумчиво проговорил:

— Так вот где они его хранят, — потом как будто очнулся и, смутившись, сказал: — Извините, Андрей Егорович. Просто задача найти архивы РОВС и Бурцева стоит перед всеми службами как одна из первоочередных. А тут раз, и так просто… Значит, в Свято-Троицком мужском монастыре в Джорданвилле… Никогда бы не подумал. А вы знаете, если действительно будет большой шум в прессе, то должно сработать.

— Шум и даже галдеж я вам обещаю, Ян Карлович. Вы же должны будете сделать так, чтобы Харон и Печатник получили информацию, что якобы выкраденная часть архивов была совместной операцией европейских спецслужб для контроля над русской эмиграцией. Особо отмечу, что в документах будет также переписка, указывающая на то, что военных в лице отцов-командиров, которых вы так умело допросили, ОГПУ зондировало на предмет вхождения в заговор, но они отказались. Это вынудит Сталина пойти на контакт с высшим командным составом РККА, что еще больше усилит недоверие Тухачевского и Якира к нему и подтвердит нашу первую дезу, что генеральный секретарь начинает демонстрировать им все более возрастающее доверие.

Берзин мрачно улыбнулся:

— Если вы сейчас мне скажете, что на этом все, я вам не поверю.

— Правильно думаете. Это действительно не все. Я дам вам фамилии людей в белой эмиграции, которые работают на ИНО ОГПУ. Это — Сергей Николаевич Третьяков — он же Иванов, председатель Русской торговой палаты, а также — заместитель главы Российского торгово-промышленного и финансового союза — Торгпром и жена генерал-майора Скоблина, певица Надежда Плевицкая. Работает под псевдонимом Фермерша. Знакомые фамилии?

— Да, но… никогда бы не подумал. Надо отдать должное, люди Артузова работают хорошо.

— Согласен. Фамилии неожиданные и на слуху, но факты есть факты. Так вот. Вам необходимо будет создать ситуацию, при которой эти двое захотят выйти также на вашу агентуру, через которую просочится информация, что Сталин готовит замену всего руководящего состава ОГПУ с помощью военных. И все это также произойдет на XVII съезде. Для этого через своих людей вбросите им информацию о внутренней группе Коминтерна, которая якобы по приказу Сталина проведет ряд диверсий в стране, к съезду, для дискредитации и показа несостоятельности руководства ОГПУ. Диверсии будут, я вам обещаю. Их проведут мои люди.

Берзин сощурил глаза и очень внимательно на меня посмотрел:

— Андрей Егорович, но ведь это получается…

— Да, да. Именно получится в итоге, что все будут против всех. И должны выступить в один день. Это называется управляемый хаос.

— Интересное определение. Сами придумали?

Я улыбнулся:

— Нет, не сам. Ваши коллеги по плащу и кинжалу. Правда, из другой епархии. Можно сказать, антипода.

— И что следует из этого выражения?

Я внимательно на него посмотрел:

— Помните, я вам обещал фильм показать, что у нас было после 1940 года?

— Да, помню. Вы тогда сказали, что время просмотра еще не пришло.

— Так вот, это время скоро настанет. Но пока давайте остановимся на конкретных делах, Ян Карлович. Пусть схема заработает. Что она заработала, мы узнаем из того, что в ближайшие месяцы Сталин пригласит всех военных на совещание, на котором определит для них задачи, выходящие за рамки обычной боевой подготовки. Тогда и поставим окончательную точку. И фильм посмотрим. А сейчас просто займитесь вопросами передачи документов. Без этого — все, о чем мы сейчас говорили, просто теоретизирование. Как вы думаете переправить документы?

Берзин на минуту задумался:

— Знаете, мне положено по инструкции проверять свою особо важную агентуру. Поэтому я этим делом займусь сам. Выехать смогу недели через три-четыре. Вас такие сроки устраивают?

— Да, устраивают. В последний день перед отъездом просто наберите на своем правительственном телефоне три двойки и назовите место и время встречи. Мне все передадут. Как я вам говорил, прослушки не бойтесь.

Проводив Берзина, я уже было собирался еще немного поработать, когда позвонил Вася Лупандин:

— Андрей Егорович, мне с поста внешней охраны сообщили, что Старик уже ушел. Я не хотел вас беспокоить до его ухода.

— А что случилось?

— Пока мы отдыхали, у нас появились гости. И поскольку они появились во время дежурства моих людей, о посетителях вам докладываю я.

— Какие гости?

— Похоже на элементарное прощупывание. Они сейчас под охраной. Я бы хотел, чтобы вы взглянули на них.

— Хорошо. Давай подходи, я буду готов через пять минут. Поведешь показывать.

Когда я вышел из кабинета, Лупандин уже ждал меня возле дверей.

— Пойдемте, они все внизу, в комнате возле гаража.

Мы спустились по лестнице, прошли охрану в подвал и оказались в небольшой комнате. Возле одной из стен, с черными мешками на головах, со скованными за спиной наручниками, на коленях стояли шестеро человек. Все они были раздеты догола, а их вещи грязной кучей валялись в углу. По бокам от них, наведя стволы автоматов, находились двое курсантов.

Я взглянул на Касатку:

— Как они к нам попали?

Он повернулся к сопровождавшему нас курсанту.

— Слепень, докладывайте.