Читать книгу "Магический Марксизм. Субверсивная Политика и воображение - Энди Мерифилд"

Маркс был одним из первых современных философов, который признал огромный потенциал новых технологий, их способность преображать природу и приносить достаток людям, делать жизнь плодотворной, а работу менее изнурительной. В каждой облегчающей труд машине, в каждом примере крупномасштабной человеческой кооперации он видел отблеск грядущей утопии. Но при капиталистических социальных отношениях эта лучезарная мечта остается только воздушным замком, «движущим мотивом и определяющей целью капиталистического процесса производства»; еще одним методом получения прибавочной стоимости. «Безвозмездный дар» коллективного труда, приводящий в действие все более хитроумные машины в процессе все более четко определенного разделения труда и способов «кооперативной» работы, превращается в изощренное разъединение, в гнетущее отчуждение. Потенциально легкая и увлекательная работа внезапно становится тяжелой и однообразной, она «ослабляет напряженность внимания и подъем жизненной энергии, так как лишает рабочего того отдыха и возбуждения, которые создаются самым фактом перемены деятельности».

«Общество GPL», напротив – это общество, в котором работа и понятие «работник» претерпели радикальное изменение, радикальное переосмысление. Работа здесь позволила бы людям раскрыться, словно они занимаются любимым хобби или искусством. Сегодня основанное на труде общество развивается тем путем, который делает людей ненужными в процессе производства. «Освобождение от уз капитализма, – полагает Стефан Мертен, – означало бы при таком развитии событий постепенное освобождение от принуждения и необходимости, расширяло бы пространство для процессов самораскрытия – будь то производственные процессы, вроде создания свободного программного обеспечения, или непроизводственные, как многие хобби. В отличие от капитализма, при котором автоматизация неизбежно уничтожает рабочие места и понижает уровень жизни, в “обществе GPL” максимальная автоматизация будет важной общественной целью». Мертен говорит:

Движение бесплатного программного обеспечения превосходит в некотором отношении прежние формы самораскрытия, и вот что делает его интересным на уровне социальных преобразований.

А) Большинство продуктов самораскрытия делаются по старинке, это, например, кустарные изделия. Бесплатное программное обеспечение производится при помощи самых передовых средств, доступных человеку.

Б) Большинство форм самораскрытия полезны людям, но только некоторым. Продукты бесплатного программного обеспечения полезны многим, практически всем, у кого есть компьютер.

В) Большинство продуктов самораскрытия сделаны одним человеком. Бесплатное программное обеспечение – это плод совместной работы: обычно оно разрабатывается командами программистов из разных стран, которым помогают пользователи продукта.

Г) Большинство продуктов саморазвития уходят в тень, когда аналогичный продукт появляется на рынке. Бесплатное программное обеспечение, напротив, уже начало теснить программы, разработанные ради максимизации прибыли[127].

Движение за бесплатное программное обеспечение, как указывает еще один его активист – Пекка Химанен, «взламывает капитализм» и в противовес протестантской рабочей этике, описанной Максом Вебером, предлагает «загрузить» новую этику – «хакерскую». Эта этика подразумевает более личное отношение к работе, главными мотивами работников становятся удовольствие, игра и увлеченность[128]. С точки зрения «Протестантской этики и духа капитализма» Вебера, работа – это самоцель, финал, естественное призвание, возложенное на нас Богом, сделавшим так, что мы скорее живем, чтобы работать, чем работаем, чтобы жить. «У меня есть работа», а не «я выполняю работу». Это скорее то, что тобой овладевает, чем простое действие. Из этого следует, что любая «неработа» (то есть не наемная работа) уподобляется лени и праздности, потере времени, становится достойной морального порицания. Трудовая этика, удерживающая твердые позиции в нашем помешанном на работе обществе, глубоко внедрена в нашу культуру, особенно в англосаксонскую. Она взята на откуп капиталом как богоданная бизнес-этика. Это, кроме всего прочего, приводит к проблемам, связанным с самомнением и самооценкой у тех, кто не работает или не может работать. По этой причине безработица рассматривается скорее как проклятие, чем как потенциальное благо. Социально она считается личной неудачей, бездеятельностью, не только в терминах приращения капитала, но в личностном смысле: такой человек считается бесполезным[129].

Хакерская этика противостоит идеологии, описанной Вебером, ее хакерское кредо имманентно субверсивно, это не просто разработка бесплатных программ, вроде Линукса или «Опен офис», но также другая философия жизни, философия образа жизни. «По хакеровской версии гибкого режима рабочего дня, – говорит Химанен, – различные составляющие жизни, такие как работа, семья, друзья, хобби и т. д., совмещаются в свободной манере, так что работа никогда не занимает центральное место». Работа над Линуксом происходит коллективно и добровольно; ее организационная структура горизонтальная, а не вертикальная, и она сфокусирована на распространении информации и инноваций, а не на том, чтобы запатентовать их, никакое частное лицо не налагает лапу на общее достояние, часто нет и зарплаты, которая делает работника зависимым от нанимателя[130]. Химанен подчеркивает, что хакеры бывают очень разные, от хакеров-журналистов и хакеров-ремесленников до хакеров-артистов, хакеров-сценаристов и хакеров-активистов («хакивистов»). Некоторые хакеры занимаются вардрайвингом: экипированные простой беспроводной антенной, они передвигаются на автомобилях в поиске бесплатных сетей и точек доступа; затем составляют базы данных и выкладывают в интернет для всеобщего пользования. Все хакеры исследуют новые типы отношений между человеком и технологиями. Их деятельность позволяет нам лучше понять и примириться с переменами и возможностями, открывающимися в сфере трудовых отношений и проектов самораскрытия – тем более что современный капитализм продолжает собственное «раскрытие», треща по швам.