Читать книгу "Странный мир - Сергей Калашников"

Сначала Зиночка на своём крейсере отвезла в Вишнёвку кирпича и, заодно, провела там астрономическую обсервацию. Когда точку положили на карту, оказалось, что ранчо находится совсем близко. Стали сравнивать с данными Мишкиных разведчиков и выяснили, что густые заросли они действительно встречали в этой стороне, но, начав пробиваться сквозь них, поняли, далеко им не продвинуться — очень уж плотно сплетались ветви, создавая непроходимый заслон. Стали обходить, и до реки не добрались. В общем, на первое место встал вопрос о прокладке просеки и налаживании сообщения с селением скотоводов, а то пять дней пешего пути через степь — утомительно всё-таки.

Потом из разведывательной экспедиции, ушедшей на север вверх по реке, вернулась лодка. Эта самая, из пластиковых листов. Первая построенная Славкой плоскодонка. Оказалось, что всего в десятке километров выше Вишнёвки река сходится в одно русло примерно полукилометровой ширины. И теперь разведчикам удобней разделиться на несколько групп, и нужны им для этого малые пронырливые челноки, которых они и забрали три штуки. Так удобней заходить в многочисленные притоки. Крупных среди них попадается немного, в основном речушки, похожие на Малую, протекающую через балку.

И теперь получалось, что их поселение находится не на Днепре, а на бывшем Ингульце. И проходит эта река через бывший же Криворожский бассейн. А вот сам Днепр они пока не нашли. И не найдут, ясное дело. Это в другую сторону.

Спутника своего Славка экипировал должным образом. Фараонская юбка и пелерина с широкополой шляпой для жары, и меховая безрукавка на случай, если погода испортится. Мальчику досталась из гепарда. Маловата она оказалась для взрослых, а второй шкуры не было. Эти звери нечасто попадают под выстрел, да и специально на них не охотятся.

Лапти взамен рассыпающихся кроссовок, копьё и топорик. Был у Фимы ещё лук со стрелами, но детский, слабенький. Неуклюжая самоделка. Максимум — уточку добыть. Матушка его Мария Викторовна, бывшая учительница начальных классов, легко вписалась в коллектив. Тут в Камышёвке всем заправлял Тучков — бывший Мишкин сержант, начавший еще с момента забивания первого кола. Порядок поддерживался, и дела шли нормально.

* * *

После поездки в Крым Славка хорошо управлялся с парусом, поэтому грести приходилось редко. В протоку, идущую по левому краю поймы вышли легко, да и поплыли себе вниз по течению. В селение островитян не зашли, только видели рыбаков, проверяющих сети. А вечером первого дня пути левый берег исчез, сменившись бескрайним водным простором. Черпнул пригоршней из-за борта — солоно. Нет Днепра, есть море. Опять у них география не складывается.

Заночевали на берегу, Славка не Зинка, которой в лодке, кажется, уютней, чем на суше. А утром отправились на восток. Чем дальше, тем сильнее отклонялась к северу береговая линия. Солёность воды уменьшалась. В полдень провёл астрономические наблюдения и определился. Глубокие заливы встречались часто, но не обманывали путников — были невелики. А потом они оказались в реке. Вода пресная, и другой берег виден с береговой возвышенности. Вот теперь сошлась география. Подниматься вверх он не станет. Туда нужно на крейсере идти, искать по берегам хвойные деревья, высаживать кладоискателей в окрестностях бывшего Запорожья. Для этого следует иначе готовиться. А они сейчас просто осматриваются.

Пересекли реку и двинулись к югу. Но берег повернул на восток. Сухая степь, скудная растительность — Славка этого здесь много встречал. Но с каждым километром природа на берегу становилась всё богаче, а солёность воды опять снижалась. На юге появилась суша. Это они опять в речное устье угодили. Ну, уж нет. Надо вернуться.

Потом снова долгий путь вдоль пустынных берегов с заходом в бесчисленные заливы. Береговая линия продолжала поворачивать и уже находилась южнее поверхности моря. Получалось, что перед ними та самая земля, что преградила им дорогу в Крым в начале апреля. Пролив сквозь неё не нашелся, зато они добрались до пирамидки, что была построена здесь вместе с Зоей и Зиной. Еще один контур замкнулся. Лагуна, в которую впадают и их Ингулец, огромный Днепр, и неизвестная река, текущая с востока — описана. А у путешественников на исходе пресная вода и дрова. Пора возвращаться на север. Заход за солью в этот раз делать не будут. Тары маловато, и пить уже сильно хочется. До Куренёвки они сегодня не дойдут, но до устья своей реки доберутся обязательно.

* * *

Возвращаться домой в Балковку Славка не торопится. По радио узнал, что там сейчас как раз обе его жены и… соскучился, конечно, но лучше с ними встречаться по одной. Поселились бы, что ли, в разных посёлках. Нет в нём замашек султанских. Так что в сопровождении Фимы он сейчас в Куренёвке, у кузнецов. Тут многое изменилось с тех пор, как уехали Квакушки. Кузница — дело чадное. Работает токарный станок, почти насквозь деревянный. И точат на нём тоже преимущественно деревянные детали для тачек и тележек. Дубовые подшипники, оси, втулки. Идут эксперименты по морению, а то слово такое, морёный дуб, слыхали все, а как оно делается — сплошные догадки. В энциклопедиях, конечно, есть упоминания, но тонкости приходится узнавать опытным путём.

Проблемы есть и со смазкой для трущихся деталей. Запасы, что нашлись в БТРах, скромны, а животный жир — это единственный пока возобновляемый источник основы производства скользких субстанций. Не брезгуют и мылом, благо уже варят потихоньку. И сало смешивают с толчёным древесным углем или сажей. Набираются опыта, одним словом.

Сегодня — поход в сад. Первое впечатление — отлично. Зимой и в начале весны здесь крепко поработали пилами парни под руководством Марковича. Громоздятся штабеля сучьев и сухих стволов, напиленных и нарубленных по размеру печной топки. Между деревьев образовались проходы, исчезло загущение крон. Отлично завязались абрикосы, и, кажется, орехи тоже нынче вырастут.

Углубились с Фимкой от края — картина первозданной запущенности. Среди плодовых деревьев масса кустов всех видов, акации, вязы, чего тут только нет. И пила слышна. Судя по звуку — конец пропила. Точно, вот и шорох падающего сука. Как интересно! Это Ольга Николаевна обчекрыживает старую засохшую акацию. А вот и Семён Аркадьевич оттаскивает сучья. Что тут скажешь, справедливое разделение труда.

* * *

Май месяц, а жара уже летняя. После обеда хозяева и гости остались в тени развесистого ореха рядом с мазанкой. Часок-другой, пока царит зной, напрягаться не стоит.

— Всеслав Ильич, а Вы раньше по какой части работали? — Ольга Николаевна собирает посуду.

— Учился в предпоследнем классе, — Славке лениво даже шевелить языком.

— Мы тут с Сёмой всё гадаем, как это у Вас всё так ладно получилось? В нашем-то посёлке поначалу дела неплохо шли. Люди сошлись на дымовой сигнал, объединили ресурсы, организовались. Охрану наладили, промысел рыбный. Построили укрытия от непогоды. А потом, чем дальше, тем гаже.

— Не знаю я ответа, Ольга Николаевна. У нас вообще всё наперекосяк шло. У одного травма позвоночника, у других машина потонула, четыре ребёнка с учительницей в прокалённой степи без капли бензина… не знаю, — Славке по-прежнему лениво, но мысли уже зашевелились. — Нам сразу пришлось приспосабливаться, привыкать к неудобствам и осторожничать.