Читать книгу "Экстремальная Маргарита - Наталия Левитина"

— Отпусти, — запищала Настасья. — Вцепилась! Маргарита освободила Настасьину руку. На ее лице выражалось удивление пополам с настойчивой решимостью не дать себя побить. В комплекс услуг не входила обязанность подставляться под удар, если клиенту захочется сорвать злость на телохранителе.

— Ты что?! — возмутилась Маргарита.

— Я ведь спрашивала тебя про любовницу! Ты знала, что у Никиты она была! И ничего мне не сказала! — закричала Настасья, приближаясь к той заветной черте, где начиналась полноценная, живописная истерика.

— Так. Пойдем.

Усадив агрессивную гостью на диван, Маргарита слетала на кухню и принесла холодной воды, вылив предварительно в стакан полфлакона пустырника.

— Пей!

— Фу, какая горечь! — сморщилась Настасья, глотнув бледно-зеленой отравы. — Маргарита, ну как ты могла меня предать? — уже не злобно, а жалобно спросила она.

— А что мне было делать? Стучать? — Как противно ощущать себя последней дурой! Ты хотя бы намекнула мне! Ведь ни одного, представляешь, ни одного подозрения ни разу у меня не появилось… А ты все знала…

— Да ничего я не знала! — возмутилась Маргарита. — Случайно увидела их вместе. Никиту Андреевича и эту девушку. Я честно предупредила твоего мужа, что оказалась в двусмысленном положении. Поэтому и собиралась уволиться.

— А Никита? Что он тебе сказал?

— Чтобы успокоилась и не суетилась.

— Подлец!

Настасья опустила глаза. Когда она вновь подняла их на Маргариту, в ее взоре светилась горечь и обида.

— Знаешь, для человека ужасно чувствовать, что он безразличен другому человеку. А я всегда знала, что в глубине души тебе на меня абсолютно наплевать!

— Отлично! — изумилась Маргарита. — Кому ты это говоришь? Для меня забота о твоей жизни и здоровье — предмет профессиональной чести. Я расшибусь в лепешку, чтобы с тобой ничего не случилось

— А ты утверждаешь, что мне на тебя наплевать!

— Да, именно! Ты как врач советской закалки. Они привыкли видеть в пациенте не человека, а воплощенную болезнь. И ты тоже воспринимаешь меня как предмет, который надо охранять и беречь. А что творится у меня в душе, тебе безразлично. Более того, подозреваю, что и функции телохранителя для тебя в тягость. Ведь тебе нужен риск, опасность. Ты устроилась работать в охранное агентство лишь потому, что знала: здесь будет больше возможностей пощекотать себе нервы, чем в каком-нибудь скучном офисе. Ну почему, почему ты не сказала мне о любовнице?

— Потому и не сказала, чтобы не травмировать твою нежную душу! — заорала Маргарита, окончательно выходя из себя. Настасья была близка к истине. — Любовница могла появиться и исчезнуть, ты бы ничего не узнала, ваши отношения с Никитой не изменились бы. Удовлетворив свое любопытство, он убедился бы, что ты ему дороже всех на свете.

— Да? Однако эта девица, прежде чем исчезнуть, его отравила…

Маргарита, уже разинувшая рот для нового аргумента, осеклась. А Настасья, немного помолчав, нерешительно спросила:

— А как она выглядела?

— Ты прекрасно знаешь, как она выглядела, — пожала плечами Маргарита. Она взяла полотенце и вытерла лицо. После отчаянной разминки полагался душ, но дебаты с Настасьей никак не прекращались. — Тебя ведь спрашивали о ней оперативники в день… в ту самую субботу. И описывали ее внешность. Фигуристая полуодетая блондинка, ярко накрашенная. Именно ее я видела вдвоем с Никитой.

— Я понимаю. Только я хочу знать твое мнение

— Как ты ее оцениваешь?

— Настасья! Какое это теперь имеет значение!

— Меня мучает вопрос, который преследует всех обманутых жен: чем она лучше меня?

— Она совсем не лучше тебя. Вульгарная, нагловатая девица.

— Да?

— Точно. Несомненно, этим и купила Никиту Андреевича. Мужчины жаждут разнообразия. После знакомства с утонченными шедеврами искусства их тянет на грубую порнографию. Пойдем выпьем кофе. Я еще не завтракала, — вспомнила Маргарита, стараясь уйти от неприятной темы.

— Я тоже. Только я ничего не хочу.

У меня ничего и нет. Кроме кофе, — успокоила Маргарита начальницу, больше похожую на подругу. — Правда, сначала мне надо в душ. Я занималась, когда ты ворвалась ко мне, размахивая граблями.

— Извини, я такая нервная в последнее время

— Сама на себя не похожа.

— Было бы удивительно, если бы ты хранила олимпийское спокойствие, — заметила Маргарита и направилась в душ. — Я быстро, буквально десять минут.

— Можешь особо не торопиться. Потом выпьем кофе и отправимся в контору.

* * *

Каждое утро для Александра начиналось с трудовой повинности: немного сдвинутый на аккуратности, он гладил себе свежую рубашку или футболку. Пульсатилла задумчиво наблюдала за процессом, сидя на табуретке, и ее усы мелко подрагивали, когда утюг с шипением выпускал пар.

— Ты пойми правильно, Пульсатиллочка, — разглагольствовал капитан, лихо орудуя утюгом. — Настасья для меня — субъект оперативно-розыскной деятельности. Да, конечно, она произвела на меня впечатление существа возвышенного, тонкого, интеллигентного, ну, и просто очаровательная женщина — «нежнее нежного лицо твое, белее белого твоя рука, от мира целого ты далека», как сказал поэт, ты его не знаешь, Мандельштам. Но меня привлекает Маргарита, я тебе уже говорил. Короче, Настасья как объект сексуальных домогательств меня совершенно не волнует. Меня волнует один-единственный вопрос — почему из двух молодых людей, с которыми ей довелось общаться, она выбрала не феноменально симпатичного, образованного, вальяжного, потрясающе интересного джентльмена Валдаева, а этого неотесанного чурбана Здоровякина? Ответь мне, Пульсатилла, не отводи в сторону взгляд. Нет, ты пойми, Настасья мне не нужна, мне нужна Маргарита. Но самолюбие-то играет, требует объяснений подобной несправедливости. Думаешь, эта неповоротливая горилла, этот туго соображающий питекантроп, этот простой, как шуруп, парень, напрочь лишенный эротической фантазии, проснулся сегодня утром в собственной постели? Как бы не так! Ставлю двести долларов, которых у меня нет, что сегодня утром он проснулся на огромной кровати в особняке Настасьи. Единственное объяснение, способное родиться в моем изощренном мозгу, заключается в том, что Настасья не устояла перед размерами. Да, как им всем нравятся двухметровые амбалы типа Здоровякина, на фоне которых можно воображать себя крошечной наивной первоклассницей в белых гольфиках и с бантиками. Другого объяснения, Пульсатилла, я не могу тебе предложить.

Пульсатилла смотрела на Сашу золотисто-желтыми глазами и молчала. Кончик пушистого жемчужно-серого хвоста нервно трепетал на гладком пластике табуретки, показывая, что какие-то мысли одолевают и Пульсатиллу тоже.

Когда, напялив идеально отглаженную рубашку, схватив папку, звякнув ключами от машины (сегодня Саша решил отправиться на работу на своей неновой «девятке») и дружески прикоснувшись к спине кошки, Валдаев покинул квартиру, Пульсатилла, оставшись в одиночестве, вздохнула и тоскливо мяукнула. Она была слишком горда, чтобы выразить Александру сожаление по поводу его ухода.