Читать книгу "Ледяное взморье - Александр Тамоников"

Мне надо время составить запрос агенту.

– Мне подождать?

– Нет. Идите к себе. Как подготовлю, помощник принесет.

– Есть! Буду ждать и лично проконтролирую отправку.

– В этом есть необходимость?

– На вас сейчас работает весь комиссариат по приказу товарища Сталина.

– Вы получили распоряжение?

– Естественно, как только его получил товарищ Берия.

– Хорошо, ступайте.

Как только Гусаров вышел, вошли Шелестов и Цветов.

– Накурились?

– Так точно, – ответил Максим.

– Тогда бери бумагу и ручку, пиши запрос «Гудвину», что конкретно требуется от него для решения задачи по операции «Снегопад» на подготовительном этапе.

– Так вы же в курсе.

– Хорошее дело, Максим. Старший по званию и должности, непосредственный твой начальник будет работать, а ты смотреть на это? И потом, тебе лучше знать, что вам понадобится за линией фронта.

– Все понял.

На составление записки ушло не более пяти минут.

Шелестов передал лист Платову.

Тот прочитал и кивнул:

– Согласен. – Повернулся к Цветову: – Давай, Олег, отнеси бумагу Гусарову и езжай домой, проведай семью. Утром, как всегда, быть здесь.

– Само собой, товарищ старший майор.

Он забрал документ и ушел.

Шелестов спросил:

– Мы и сегодня останемся здесь?

– Нет, выезжаем на базу. Я оставлю тебя там, сам тоже поеду домой. Нужен полноценный отдых, а то скоро в мумии превратимся. Тебе с группой ждать на даче. Предупреди ребят о предстоящей работе, ознакомь с важным донесением. Подумайте, как работать. Особенно по Грунову.

Шелестов недовольно пробурчал:

– И сдался товарищу Сталину этот предатель? Ломай теперь голову, как его вытаскивать.

Платов улыбнулся, кивнув на телефон с гербом:

– Разрешаю позвонить товарищу Берии, попросить аудиенцию у Верховного главнокомандующего и задать ему вопрос, на кой черт он приказал доставить Грунова живым. Сталин быстро и доходчиво все тебе объяснит. Так, что на всю оставшуюся жизнь запомнишь.

– Да нет, спасибо, как-нибудь обойдусь без этого, Петр Анатольевич. Мне мемуары не писать.

– Нам никому их не писать, если не выкинут из органов, да и то перед самой смертью, чтобы спокойно пожить на пенсии дома, а не в СИЗО.

– Кто знает, как все дальше сложится, Петр Анатольевич, никто из нас не вечен. Все в землю ляжем.

– И закончим на этом.

Платов вызвал помощницу:

– Валентина, я и майор Шелестов выезжаем за пределы города. Сегодня если и встретимся, то только в случае вызова наркома или начальник ПГУ. Старшего помощника тоже не будет. Но тебе придется до утра быть на месте. Как связаться со мной, знаешь?

– Узнаю.

– Сейчас сходи в буфет, купи себе чего-нибудь перекусить. Ночь, она длинная, мы подождем.

– Я ночью не ем.

– Бережешь фигуру?

– Женщина должна следить за собой.

– Ты, извини, замужем?

– Нет. Это имеет какое-то значение?

– Просто спросил. Значит, в буфет не пойдешь?

– Нет.

– Дежурить ночью – не значит все время сидеть за столом. Там у Данилина где-то раскладушка была.

– Я видела, тут она. Но лучше я почитаю. Знаете, очень люблю Толстого.

– Ну, дело твое. Как прибудет Данилин, возвращайся в свой отдел, капитан Гусаров предоставит тебе день отдыха. Я его попрошу об этом.

Женщина сказала:

– Не стоит. Олег Юрьевич сделает это и без просьбы.

– Ну, разберетесь. Шелестов, на выход. Счастливо отдежурить, лейтенант.

– Спасибо, товарищ старший майор.

Максим улыбнулся и подмигнул женщине:

– Удачи.

– Взаимно.

Платов и командир группы спустились во двор наркомата.

Среда, 12 августа, Рига

В 8.30 оберштурмбаннфюрер Рейтель по своему городскому телефону позвонил в штаб учебного центра «Тайфун». Краус настоял на том, чтобы в квартиру куратора была проведена отдельная, закрытая линия, но в спецотделе VI Управления РСХА посчитали это нецелесообразным. Проводка отдельной линии не осталась бы незамеченной для агентов вражеских разведок, подключиться к ней не составило бы особого труда: требовалось лишь приспособление, скрывающее подключение.

Ответил начальник центра.

– Полковник Грунов.

– Здравия желаю, полковник Грунов. Это Рейтель.

Высокомерный тон предателя тут же изменился:

– О, рад вас слышать, герр оберштурмбаннфюрер. Здравия желаю!

– Ну так уж и рады?

– Слово офицера.

Ремезов подумал: «Уж что-что, а слово офицера давать кому другому, только не тебе». Вслух же сказал:

– Доложите обстановку в центре.

– Объект полностью готов к приему первой партии кандидатов в курсанты. Не подскажете, когда их ожидать?

– Этим занимается штандартенфюрер Тимме. Я свяжусь с ним, узнаю и сообщу.

– Буду весьма признателен. Когда подъедете?

– Сегодня задержусь, возможно, не приеду. Ночью зуб заболел, что только ни делал, не помогло, позвонил в госпиталь, обещали принять.

– Хотите совет насчет больного зуба.

– Давайте.

– Пропитайте ватку одеколоном и вставьте в зуб. На время боль уйдет.

– И что, вы, русские, часто этим занимаетесь?

– Приходится. Где, скажем, в глухой деревне или на армейском полигоне взять зубного врача? Вот и приходилось лечиться подручными средствами. А еще можно к больному зубу подвести провод высокого напряжения.

– Что?

Ремезов, естественно, знал и этот способ, но должен был играть до конца.

– Нет, не тот провод, что в доме, а от машины. Объясняю: снимаете колпачек со свечи бензинового двигателя, прикладываете провод высокого напряжения к зубу, а кто-то в это время быстро прокручивает заводную ручку или стартер. Сначала ощущение, будто голова взрывается, потом боль проходит. Ток убьет нерв в больном зубе. Правда, потом зуб разрушится, его уже не восстановить.

– Вы садист какой-то, полковник. Вас надо было не начальником центра назначать, а следователем в гестапо.

– Я бы справился, герр оберштурмбаннфюрер. Значит, до обеда вас точно не будет?