Читать книгу "Рога Добра - Вика Кисимяка"

Предстояло встретиться с Алексом Авдеевым один на один. Возможно, Смерть не следует за ним по пятам. А если и так, что она мне сделает, если сейчас не мое время? Смерть может быть всесильной, отнимать жизнь вечную и щелчком пальцев прекращать жизнь обычную, но есть законы жанра. Нельзя умереть раньше своего срока. Об этом заботится Бог. Мне ничего не было известно об отношениях Бога и Смерти, но никто еще не отменял его привычку на правах хозяина устанавливать правила. Оставалось лишь верить, что мне еще рано умирать, а, значит, со мной ничего не должно случиться.

Я тихо собрал вещи, не оставив Ирину даже записки. В случае чего, он поймет, что произошло, и ответственно подойдет к работе в этом офисе или, что намного лучше, сменит эту по истине чертову профессию на что-то лучшее. Закрыв за собой дверь и закутавшись в плащ, я направился вон из здания, на ходу вызывая такси.

* * *

Серый «Volkswagen Polo» лениво свернул с МКАД на Торговую улицу, открывая передо мной Резиденцию Сколково. Вскоре машина затормозила. Дальше парковки ехать было запрещено, так как начиналась «зеленая зона» без частного колесного транспорта.

Мир Сколково, как елочная игрушка, сиял яркой оберткой, но был пустым внутри. Утопая в темени осенней Москвы, район пытался осветить себя лампами, однако выглядел одиноким и оторванным от остальной России и даже от столицы. Там не было таких необычных зданий. Они не могли гордиться такими передовыми технологиями. Сколково ослепляло неискушенного визитера так, что у того не хватало времени разбираться, сколько все это стоит и что из этого по-настоящему работает.

Лаборатория, при которой состоял Авдеев, однако, была активна. В ней на государственные и частные деньги проводились исследования, включая выполнение заказов для иностранцев. Сложно сказать, как и на каких основаниях заграничные компании получали право проводить исследования в местном научном центре: возможно, не такие уж они были заграничные. В любом случае, мой путь лежал именно к ним. Авдеев вел свои исследования на доллары. На них же была арендована и лаборатория.

Большое здание, щеголявшее причудливым архитектурным дизайном, светилось изнутри. Оно только казалось теплым и приветливым. Я подозревал, что внутри лаборатории Сколково мало чем отличались от зданий советских научных институтов: такие же безликие и унылые.

Мне повезло, и на подходах к зданию никого не было. Оставив позади парковку, я направился к центральному входу, но вовремя остановился. Это было глупо, никто не пустит меня внутрь даже с адвокатским удостоверением. Я знал все об исследовательском центре, в том числе имя его руководителя, но мне не был назначен прием. Оставалось надеяться, что режим охраны в Сколково тоже был скорее показным, чем строгим и действенным.

Обойдя здание по периметру, мне удалось разглядеть несколько красных огоньков, мерцающих в сумерках. Работники лаборатории вышли покурить. Я тихо подошел ближе, благо, ботинки, подаренные силами Зла, совсем не скрипели. Двое лаборантов, прислонившись к стене, раскуривали уже третью сигарету. Их белые халаты были небрежно брошены на импровизированный крюк. «Курилка» работала не первый день, так как успела обзавестись не только держателем для спецодежды, но и несколькими банками для окурков, небольшой скамейкой и бетонной плитой, на которую можно было поставить ногу. Сегодня плита служила столом для двух стаканчиков и бутылки водки.

– Странно все это, конечно… – донесся до меня мужской голос, сопровождаемый кашлем. – Все анализы и тесты бесполезны, ни одного летального исхода.

– Радоваться надо, – ответил ему собеседник.

– Нечему радоваться, в отчетах ничего написать нельзя, а деньги дают именно за отчеты, – отозвался обладатель грубого кашля.

– Ты бы халат что ли надел, – посоветовал ему невидимый напарник.

– Нельзя, пахнуть будет, я жене обещал, что брошу курить, – новый приступ кашля прервал разговор.

Я тихо протянул руку и, не высовываясь, неслышно утащил белый халат. Никто из пьянствующих курильщиков ничего не заметил: один помогал второму снова начать нормально дышать. Я не видел их лиц, но был уверен, что только отсутствие Смерти удерживало кого-то из них от того, чтобы прямо тут упасть замертво, «сгорев» на работе от курения, алкоголя, холода и ненормированных смен.

«Что ж, если у меня ничего не выйдет, то любитель покурить будет жить вечно, до скончания веков отдавать тысячи рублей в месяц на сигареты, обогащая табачные корпорации и поражая жену, которой обещал бросить, желтеющими зубами…» – отметил я про себя, даже не думая, что судить людей нехорошо. Я никого не судил, я просто констатировал факт.

Принцип «не судите, да не судимы будете» в современном мире начинал напоминать устаревшую, никому не понятную поговорку. Все в современном обществе было настолько прозрачно и понятно, что осуждать кого-либо попросту не приходилось. Ты просто сталкиваешься с очевидными вещами. Вот этот человек, рассказывающий о том, как хорошо в России, из-за границы – лицемер. Тот господин, с пеной у рта порицающий гомосексуалов, но при этом живущий со своими мальчиками – ассистентами по работе – лжец. Есть еще женщина, требующая запретить молодым девочкам учиться после двенадцати лет, потому что пора готовиться к замужеству. Она сумасшедшая. Никто никого не судит, просто человечество уже дошло до той стадии разумности, чтобы быть в состоянии сделать несколько простых выводов. И если вам говорят, что вы идиот, в современном обществе это не осуждение, а всего лишь признание того, что, скорее всего, очевидно.

Я накинул халат и, опустив голову, тихо прошел мимо двух лаборантов в проход за их спинами. Служебный коридор и спецодежда должны были помочь мне пройти на территорию лаборатории без особых препятствий. Здание было огромным, вряд ли охранники знали всех работников в лицо.

Небольшое табло со вставленными в него распечатками надписей не давало никаких сведений о том, в каком помещении работают конкретные исследователи. В интервью Авдеев появился в довольно современной лаборатории с просторными металлическими столами, микроскопами и холодильниками, набитыми пробирками. Времени заглядывать за каждую дверь и искать это помещение у меня не было.

– Эй, парень, потерялся? – окликнул меня охранник, приятного вида дедушка в униформе с эмблемой частного агентства. Нашивка была синей, с белыми крыльями, сложенными в форме буквы «А».

– Третий день работаю, простите, – принял я сокрушенный вид. – Тут просто лабиринт.

– Это точно, – добродушно кивнул дед, явно совершавший обход. – Заглянешь не туда, едва ноги унесешь. В некоторых лабораториях, говорят, крокодилов на стероидах разводят. Или черепах…

– Серьезно? – прищурился я. – И часто у вас тут странности творятся? Может, пора увольняться?

– Работа сейчас всем нужна, – неожиданно серьезно заявил охранник, торжественно поправив край униформы. – Что до странностей, ничего криминального. Хорошие люди работают, профессиональные. На днях, правда, один доктор из двадцать пятой лаборатории притащил бабу. Ну, доктора – они же тоже люди…