Читать книгу "Беременна от брата жениха - Ксения Громова"

- От тебя действительно пахнет женскими духами. Но ты ударил меня, помнишь? В первые месяцы после рождения Ульяны, когда я крутилась возле детской кроватки, а ты ждал, когда же я приду к тебе, когда же уделю тебе время. Ты ударил. Помнишь?

Он ударил, а я упала и ударилась о ножку детской кроватки. Тогда я лежала со стеклянным взглядом и видела, как рушатся остатки того самого фундамента, что мы строили несколько лет вместе с Андреем. Сейчас, спустя время, я могу говорить об этом спокойно, а тогда я не осмелилась рассказать об этом даже Лере.

- Хватит об этом напоминать! – широкая вена вздулась прямо на лбу некогда любимого мужчины, - она кричала уже несколько часов, а ты никак не могла успокоить свою дочь! В конце концов, у всех это бывает. Подумаешь, дал пощечину…

- Она и твоя дочь тоже. И это была не пощечина, Андрей, - пытаюсь возразить мягче, ведь демон просачивался все больше и больше.

И Андрей меня уже просто не слышал.

- А я пришел после тяжелого рабочего дня и всего лишь хотел твоей любви…

- В тот день от тебя пахло другой женщиной.

- Если бы ты была более ласковой со мной!.. Но это уже слишком, когда собственная жена воротит нос! Хотя ты даже в порядок себя привела после родов, фигура стала еще лучше…

В следующую секунду глаза Андрея сощурились, а я поняла, что демон жил в нем всегда. Сначала демон проявлялся в невнимательности – Андрей не замечал того, что происходило между мной и Тимуром. Затем демон проявлялся в равнодушии – Андрей замечал, но не реагировал… словно боялся чувства дежавю, ведь нечто подобное было в истории Аси, которую вспоминать он просто-напросто не хотел. Если вспомнит – то все пропало. Теперь демон проявляется в обиде и негодовании, что же будет дальше? Я не знала, но точно поняла одно – пора было уходить.

- Для кого ты приводила себя в порядок? Если не для меня, то для кого?

Едва не поперхнувшись, я не смогла ничего ответить. Он словно чувствовал, что Уля – не его дочь. Мужчины ведь тоже что-то чувствуют, так? Поэтому он так мало времени уделяет ей, потому что чувствует.

- Все свободное время я уделяю Ульяне. Я даже не притрагивалась к тренажерам, только изредка плавала в бассейне. Ты об этом?

Пытаюсь оправдаться. Но зачем?

- Между нами больше ничего нет. Ты стала холодна, ты стала чужой, словно вы с ней, - он махнул рукой в сторону нашей с Улей спальни, - чужие. И она тоже!

Сказал Андрей и замер.

Я тоже застыла изваянием, не в силах что-либо сказать.

Да, она тебе чужая. Не пора ли сказать правду? Сердце трепыхалось в груди, израненное…

Правду?.. А если снова ударит? Но это было не так страшно, как если он тронет мою дочь.

После этого разговора прошло немного времени, но я так и не осмелилась сказать Андрею правду. Да, я тогда промолчала, а он развернулся и ушел.

Я чувствовала, что время еще не пришло, нам с Ульяной было некуда уходить – риелтор говорила: «Уже вот-вот, вот-вот», но видимых результатов не было, а рисковать я не видела смысла, ведь Андрей затих и несколько раз даже предлагал какую-то помощь.

Со дня на день я скажу Андрею о разводе, а там, если он начнет угрожать о лишении родительских прав, я расскажу правду, что ребенок не его. И будь, что будет, к тому времени я буду готова.

Еще чуть-чуть, уговаривала я себя, еще чуть-чуть.

Особенно я уговаривала себя так в момент нашей последней близости – именно та ночь заставила меня переехать в спальню Тимура…

Около года назад…

Рука Андрея беспрепятственно скользнула к моей груди и сжала ее, а я от бессилия прикусила губу и едва не взвыла от отчаяния. Его сильные руки притянули меня к себе, и я уперлась спиной в его грудь. Это было состояние ни жива, ни мертва, именно оно.

- Андрей, я устала... Давай просто ляжем спать?

- Я сниму твою усталость, милая...

Задрав мою сорочку, Андрей что-то прошептал мне на ухо, сместил трусики в сторону и приподнял мою ногу, чтобы было легче войти в меня. грязная картина заставляла меня морщиться от неприязненности, все с Андреем стало таковым – противным, ужасным, тошным…

- Прекрати. Сказала же, не хочу, - процедила я.

Но он не слышал меня. Или не хотел слышать.

Где-то шустро зашумела упаковка презерватива, а в следующую секунду он толкнулся в меня.

- Я люблю тебя, Вика. И ты меня любишь, да? - шептал он.

Не знаю, сколько прошло времени, пока он стонал, а я вздрагивала от тупых механических движений в мое тело.

- У нас с тобой все хорошо, - убеждал он скорее себя.

Я выждала последние секунды, после которых Андрей поднимается и уходит в душ. Как обычно, надолго, этим самым позволяя мне уснуть или просто прийти в себя.

С неприязнью поднимаюсь с нашего супружеского ложа, неосознанно хватаю телефон с полки и ухожу в другую спальню, где тоже есть душ. Не хотелось ждать, пока выйдет Андрей.

С особой настойчивостью я намыливаю свое тело, стирая остатки прикосновений и жестоких ласк. Ласк, которые не приносили ровным счетом ничего. И я по-прежнему считала, что в этом была вина... Тимура.

Я больше не умела получать удовольствия. Или Андрей стал совершенно чужим, но я слишком запуталась, чтобы понять причину…

Глава 24

К счастью, несмотря на все переживания, мне удавалось не переходить на молочные смеси в кормлении Ульяны. Однако, после очередного кормления малышки мой мир вновь пошатнулся, когда мне на телефон пришло сообщение от известного абонента...

«Я хочу тебя услышать. Хотя бы по телефону»

Тимур…

Хочет меня услышать? А счастливую жизнь он не хочет вернуть? Не хочет отмотать время назад и все изменить, интересно?..

Меня обуяла злость, и я тут же стерла это сообщение и запихнула телефон подальше. Больше сообщений не приходило... пока не наступил глубокий вечер.

«Согласен, много прошу»

«Много», - сухо отвечаю я.

«Мы ложимся спать...», - добавляю я позже.

Смотрю на циферблат - два часа ночи. Значит, в Польше сейчас была полночь, и он тоже не спал.

 «Я уже не надеялся на ответ...»

Молчу, заглядываясь в непроглядную тьму за окном. Все равно ведь напишет, а у меня нет причин отвечать ему по-доброму.

«Я позвоню?»

«Я хочу тебя слышать?», - остро отвечаю вопросом на вопрос.

Со вздохом я откладываю телефон в другую часть подоконника, словно это поможет избавиться мне от настойчивости моего собеседника. Бросаю взгляд на дочку, которая в коем-то веке придерживается графика и сладко спит этой ночью. Хотя, признаться, только в последнее время она что-то стала буянить, раньше была более спокойной… Я не хотела думать, что негативная обстановка в доме так влияла на малышку, не хотела верить в это, но отрицать это было глупо. Даже крохотные – они, дети все чувствуют. Все. Поэтому задерживаться больше было нельзя.