Читать книгу "Певица Перна - Энн Маккефри"

— Что случилось, Красотка?

Маленькая королева вскрикнула громче. Ей вторили Крепыш с Нырком. Обе Тетушки подползли поближе к Менолли, норовя укрыться у нее под боком. Лентяй, Кривляка и Рыжик зарылись в мех одеяла, яростно хлеща ее по руке раздвоенными хвостами, а Дядюшка, жалобно курлыча, топтался в ногах. Менолли понимала: они чего-то боятся.

— Да что это на вас нашло? — Менолли не могла вообразить, что же здесь, в Цехе арфистов, могло таить для них угрозу. Да, многие мечтают о файрах, но обидеть их — нет, исключено…

— Ну-ка, помолчите, дайте мне послушать. — Крепыш с Нырком боязливо пискнули, но повиновались.

Менолли напряженно вслушивалась в тишину, но ночной ветерок доносил только безмятежный гул мужских голосов да изредка чей-нибудь смешок. Значит, совсем не так поздно, как ей показалось, если мастера и старшие подмастерья все еще беседуют внизу.

Осторожно распутав сцепившиеся хвосты файров, Менолли выскользнула из-под мехового покрывала и подошла к окну. На мощеном камне двора светились несколько ярких квадратов — два — от окон Большого зала и один, повыше, — от окна кабинета мастера Робинтона, который располагался по соседству с ее комнатой.

Красотка испуганно пискнула и взлетела Менолли на плечо. Она плотно обвила длинным хвостом шею девочки, и зарылась ей в волосы, тельце ящерки сотрясала мелкая дрожь. Остальные, выглядывая из складок меха, подняли такой гам, что Менолли поспешила вернуться к ним. Сомнений нет — они просто в ужасе. Но Главный арфист может не одобрить идею Сильвины переселить ее в эту комнату, если файры будут мешать его вечерним занятиям. Девочка попыталась убаюкать их тихой песенкой, но резкий жалобный голос Красотки напрочь заглушил ее колыбельную. Тогда Менолли собрала всех файров вокруг себя. Они так крепко обвили ее руки своими длинными хвостами, что девочка даже не могла их погладить. Теперь она и сама ощущала смутное чувство надвигающейся опасности. Видимо, все файры реагируют на какую-то общую угрозу. Менолли старалась отогнать страх, тисками сжимавший ее сердце.

— Какие вы смешные! Что может нам угрожать в Цехе арфистов?

Красотка и Крепыш настойчиво терлись головками о ее лицо, в их криках звучала все нарастающая тоска. От их прикосновений и сумбурных мыслей у Менолли создалось отчетливое впечатление, что источник гнетущего файров страха находится где-то далеко, за пределами крепостных стен Форта.

— Чего же тогда бояться?

Внезапно их ужас ворвался ей в душу с такой сокрушительной силой, что девочка невольно вскрикнула.

— Нет! — вырвалось у нее, и она попыталась закрыться, защититься от неведомой опасности, но руки накрепко связывали цепкие хвосты файров. Безотчетный страх переполнял все ее существо. Сама того не ведая, она продолжала выкрикивать: — Нет, нет!

Вдруг, откуда ни возьмись, перед глазами Менолли возникла четкая картина какого-то бурлящего хаоса — тупого, безжалостного, несущего гибель. Он давил невыносимым, смертельным гнетом. Со всех сторон, вздымаясь и опадая, надвигались отвратительные скользкие серые глыбы. И жар — беспредельный, как океан… Страх! Ужас! Невыразимая тоска… В душе ее родился крик, пронзительный, как скрежет металла по обнаженным нервам:

НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНУ!

Менолли не понимала, что кричит сама. Она даже не была уверена, что слышала крик, но твердо знала: в нем билась чья-то отчаянная тоска. Вдруг дверь ее комнаты распахнулась настежь, и в тот же миг сторожевой дракон на огневых высотах Форт холда испустил пронзительный вопль, так похожий на тот, что прозвучал в ее душе, что девочка даже подумала: уж не он ли кричал в прошлый раз? Но драконы не умеют говорить…

— Что с тобой, Менолли? — К ней торопливо приблизился мастер Робинтон. Файры взвились в воздух и, обезумев от страха, заметались по комнате, то вылетая наружу, то снова возвращаясь.

— Дракон! — указывая на окно, воскликнула Менолли. Ей хотелось доказать мастеру Робинтону, что она не одинока в своей тревоге. Они оба увидели, как сторожевой дракон, отчаянно трубя, взмыл в ночное небо — один, без седока! В наступившей тишине послышались слабые отголоски ответных кличей, а потом — зловещий вопль объятого ужасом стража с площади Форт холда.

— Похоже, все крылатые твари сегодня ночью выжили из ума, — заметил Робинтон. — Скажи, Менолли, отчего ты так кричала? Что тебя испугало? — Не знаю, не знаю! — рыдала Менолли, слезы струились по ее щекам. Теперь на смену страху пришла невыносимая тоска. Сжавшись в комочек, чтобы хоть как-то спрятаться от леденящего душу одиночества, не в силах выразить словами то, что ощущала с такой ужасающей силой, она только беспомощно повторяла: — Не знаю, не знаю…

Робинтон пригнулся — файры с Красоткой во главе молнией вылетели из окна; маленькая королева, настойчиво и властно крича, увлекала стаю за собой. Их силуэты мелькнули на фоне света, падающего из окна Главного арфиста — и исчезли. Не успела Менолли, испуганная тем, что файры покинули ее навсегда, поделиться своей тревогой с мастером Робинтоном, как в комнату ворвался Домис.

— Робинтон, что здесь происходит…

— Потише, Домис, — строго прервал его Главный арфист. — То, что так напугало Менолли, заставило сорваться с места сторожевого дракона. А вой стража может разбудить даже мертвого. Слыханное ли дело — чтобы дракон ушел в Промежуток без всадника!

— Вы серьезно? — сразу остыв, изумился мастер Домис.

— Менолли, — обратился к девочке мастер Робинтон, положив большие теплые ладони ей на плечи, — ну-ка, вздохни поглубже. Хорошо, теперь еще раз…

От него веяло спокойствием и добротой.

— Нет, не могу… Происходит что-то ужасное, — Менолли содрогнулась от рыданий, леденящий душу страх все крепче сжимал свои объятия, грозя неизвестной бедой, — что-то кошмарное…

Обитатели Цеха арфистов, разбуженные ее криками, толпились в дверях. Кто-то громко заявил, что ни во дворе, ни на соседних дорогах не видно ничего подозрительного. Кто-то заметил, что глупо обращать внимание на капризы истеричной девчонки, желающей во что бы то ни стало привлечь к себе внимание.

— Придержите язык, Моршал, — проталкиваясь сквозь толпу, отрезала Сильвина — И вообще, отправляйтесь-ка вы все спать. Все равно толку от вас никакого.

— Я тоже прошу вас удалиться, — произнес Робинтон, и все переглянулись: в голосе Главного арфиста клокотал с трудом сдержанный гнев. — Я надеюсь, яйца еще не проклюнулись? — осведомился заспанный Сибел.

Менолли покачал головой, она изо всех сил старалась овладеть собой и побороть судорожные приступы ужаса, лишавшие ее возможности членораздельно объяснить, что же с ней стряслось.

Сильвина принялась ее успокаивать.

— Робинтон, у девочки руки как лед, — заметила она. Менолли прижалась к женщине, словно ища у нее защиты.

Робинтон, присев на край топчана, поглаживал ее содрогающиеся плечи.

— И, если хотите знать, это совсем не похоже на истерику.