Читать книгу "Велесова ночь - Лариса Капелле"

– Ну что, вышло у тебя?

– Все как по маслу прокатилось? Вы – великого ума женщина, государыня. Щенок, не задумываясь, наживку заглотил и сам не свой от радости скачет. А то, что Щавей идею наследнику нашему подал, никто и не помнит. Я ему в точности все ваши слова передал. Даже если искать будут, не найдут. А Ивашка-глупыш пылает от хотения отцу отвагу свою да храбрость показать. Самолично к нему отправился!

Софья вытащила очередной туго набитый кошель.

– Это передашь в подарок Скрябину, но только осторожно, чтобы ни одна живая душа тебя с ним не видела. Понял?

– Не беспокойтесь, княгиня.

– А это тебе, за службу верную, – Софья сняла с одного из пальцев кольцо с огромным рубином и протянула его Гусеву.

Тот обомлел от сиявшего камня и упал в ноги государыни.

– Ваш вечный раб!

Поднимись, ты не раб мне, а друг и сподвижник мой, – спокойно произнесла Софья, – а для верных моих людей я ничего не пожалею.

А этот момент величавостью Софьи можно было залюбоваться. Сама кровь Палеологов нашла наконец свою законную наследницу.

* * *

На обратном пути, недалеко от великокняжеских покоев, Анна неожиданно встретила взмокшую Василису с ведром колодезной воды. Подождала, пока карлица затащит воду в дом, вошла следом и не откладывая в долгий ящик спросила.

– В ближнем колодце вода кончилась?

– Да нет, барыня, не кончилась, – проговорила неохотно та, отводя почему-то взгляд.

– Тогда почему ты с ведром около того колодца болталась? – учинила она допрос Василисе и, посмотрев на бегающие глаза карлицы, догадалась, – это случаем не Маврин способ выправления голоса решила попробовать?

Карлица закивала головой и зачастила:

– Вы, может, боярыня, и не верите, а я верю. Вот послушайте, сначала надо набрать воду из трех разных колодцев, бросить в нее немного тертой меди от зазвонного колокола. Поставить большую чашу, вокруг четыре свечи зажечь, а на саму чашу два ножа крест-накрест положить. Только потом можно воду из ведра в чашу лить и трижды сказать: "Глас грома Твоего осветит, молния Твоя вселенная подвиже и трепетна бысть земля, в соре путы твоя, а стези Твоя в водых многих…"

– Какая связь между всей этой белибердой и твоим пением?

– А вот какая. Как только я это произнесу, выпью часть воды через лебяжье горло, а остальной окучусь с ног до головы, произнесу: "И яко потрясением поклебатися всем умом человеческим" и все!

– Что все? – еле сдерживая смех спросила Анна.

– Запою, – пообещала Василиса, – как соловушка запою, сами заслушаетесь!

– Ладно, – махнула рукой Анна, – делай, что хочешь, только мне не мешай.

Василиса выскочила, словно за ней гнались гончие. Анна только слышала шум и возню за перегородкой. Потом раздалось самое обыкновенное Василисино завывание. Анна привычным жестом заткнула уши. Через минут десять карлица осторожным колобочком вкатилась в комнату. На лице ее читалось горькое разочарование.

– Врет она, Мавра! – с хватающей за сердце печалью произнесла она, – нисколько голос мой не выправился, осипла только, да горло болит.

– Когда уже ты всякой дури верить перестанешь! – сокрушенно вздохнула Анна. – Присаживайся лучше к столу и будем разбираться в нашем деле.

Карлица была незаменимой помощницей. Она не только добывала одной ей известными путями информацию, но и умела часами слушать боярынины рассуждения. И часто именно во время собственных размышлений вслух и ответов на вопросы в голову ее хозяйки приходили самые странные идеи, оказывающиеся на проверку истинными. Своими незамысловатыми, на первый взгляд, вопросами Василиса наводила свою любимую боярыню на отличные мысли.

* * *

С утра Анна крутилась бесцельно по палатам, чувствуя странную опустошенность и усталость. С ней такое бывало нечасто. Сама себе она напоминала гончую, которая крутится на одном месте, а след никак взять не может. Конечно, кое-что у нее уже было в запасе. Но этого было явно недостаточно. Во всяком случае никакой светлой идеи в ее мозгу не появилось, одни головы без хвостов и хвосты без голов. Села к столу и еще раз просмотрела свои записи. Она знала, что должна делать. В всех событиях была определенная логика. Нужно было ее найти, как определяют по звездам судьбу или по симптомам находят болезнь. Главное было четко следовать определенным правилам, порядку развития событий, и нить Ариадны приведет к убийце. И еще искать ошибку. Она еще не знала ни одного убийцы, который не допустил бы одну маленькую, ничтожную ошибку. Все в мире связано, и самая маленькая, ничтожная деталь выведет ее на след. Надо было всего лишь запастись терпением. Анна была терпеливой гончей.

Начала день, разбирая свои записи, расставляя по местам рукописи и толстенные пергаментные тома, вытирая пыль и выметая удобно устроившихся по углам пауков. Периодически ей нужно было это ощущение налаженности, убранности, словно, наводя чистоту в своем кабинете, она приводила в порядок собственные мысли. Наконец, окинув взглядом светлицу, она осталась довольна. Василиса вкатилась клубочком.

– Что будем делать барыня?

– Пока не знаю, но для начала наведаемся еще раз к Лыковым и к Альбинони.

Она была не уверена, но после всего того, что узнала от Мавры, ей просто необходимо было еще раз пообщаться с братьями. Дорога на этот раз показалась ей совсем короткой. К братьям ее провели сразу же, не задавая никаких вопросов. И с порога она почувствовала странное напряжение, повисшее в воздухе. На этот раз и Луиджи, и Лоренцо говорили нехотя, цедили сквозь зубы короткие ответы и отводили глаза, упорно рассматривая нечто у нее за спиной. В их поведении чувствовалась если не откровенная враждебность, то очевидная неприязнь. В один момент ей даже показалось, что братья каким-то одним им известным способом догадались, что ей известен их секрет. И еще в комнате завис липкой пеленой тяжкой страх.

– Вы – странная женщина, боярыня Анна! – неожиданно вырвалось у Луиджи.

– В чем же моя странность? – ответила она, внимательно рассматривая Альбинони. Она наблюдала за братьями, как они говорили, двигались, складывали изящные ручки, украшенные разноцветными перстнями, на животе. Действительно, было в них нечто женское, констатировала Анна, не зная, как подойти к более интимным подробностям. Ей совершенно не хотелось допрашивать братьев об их странных склонностях. В конце концов, если Бог их сотворил такими, то в чем их вина? Она слишком хорошо усвоила уроки Паоло, чтобы пытаться осуждать кого бы то ни было. Но прояснить ситуацию с молодыми пасарями было необходимо. Тем временем Луиджи продолжал тем же раздраженным тоном:

– Вроде бы жизнь таких людишек, как Варвара, никогда особенно в Московии не интересовала, а вы уцепились за это расследование и крутитесь как стервятник над дичью! И одна смерть следует за другой! Мы завалены по горло работой, мы все поставили на этот собор и на проигрыш не имеем права! Неужели Великую Княгиню больше интересует смерть никому неизвестной ключницы, чем будущий храм? В конце концов, если вы не желаете оставить нас в покое, то для нас будет лучше оставить работу над этим проектом и вернуться домой! – говорил он осторожно, но угроза была слишком явной.