Читать книгу "Корабли с Востока - Наталья Резанова"

А потом они слышат шаги и возбужденные голоса – и Датэ встает, чтобы приветствовать всех и с вежливым поклоном принять у Като оружие…

«Ушел в столб на пол-ладони – представляете?», «Туловище вчистую…», «Такой здоровенный черный парень – и как из соломы», «И смотрите, ни зазубринки», «Этому мечу нужно новое имя».

Хозяин меча кивает, принимает благодарности и поздравления, гладит рукоять. И если бы Дан мог верить своим двум глазам, он сказал бы, что в единственном глазу предателя и провокатора плещет тяжелая смертная тоска.

Потом пришел корабль.

Несколько лет спустя они оказались рядом во время любования цветами. Тайко любил все большое, и на празднества он сзывал десятки тысяч человек. Тут не захочешь, а с кем-то соприкоснешься рукавами.

– Спасибо, – глядя на дрожащий в небе розовый дым, говорит Дан.

Это оказалось очень своевременное «берегите себя». Он не поверил, но действовать начал, и вышло, что едва успел – и не предупредить удар, а прикрыть, что дорого. От смерти себя и своих Дан уберег сам. От ссылки его спас Маэда… Маэда Тошиэ был не союзник, он был друг, еще с тех времен, когда у маленькой провинции Овари и слабенького рода Ода впереди не просматривалось ничего, кроме скорой смерти. Человек, стоящий рядом, пришелся бы в их компанию как родной. Сейчас он, кажется, был врагом.

– За что? – удивляется его случайный сосед. Он и правда ничем не помог, сам оказался под ударом – и выкручиваться пришлось резче и громче, чем хотелось бы. Следующий раз, пожалуй, станет последним… но тайко болен, счет идет на месяцы. Может быть, и повезет.

– Следующая война, – улыбается Асано, – если она случится, будет идти за то, кому наследовать все это. Кому из стоящих близко. Вам не видать ваших знамен над столицей, исходите из этого.

– Поговорим через полвека, – смеется маленький князь. – У меня-то это время есть.

Поговорить выходит раньше. Прикидывая, причуды каких богов привели Асано в лагерь Токугава, Дан понял: эта дорога вела от крепости Кимхэ. Они выжили там и выжили потом. И оказаться могли только здесь, потому что это Исида Мицунари тогда искал жизней семьи Асано и, будем справедливы, искал не сам, а по приказу регента. Регента, родича, некогда друга. Сару, Обезьяны, с которым все возможно и достижим и край неба, и мир в Присолнечной – ничего для него не было жалко. Но узнай Дан заранее, что тайко собрался убить племянника, встал бы поперек, потому что интересы рода требовали наследника взрослого, способного удержать страну… И регент это знал. Регент рад был потом, что дело не зашло далеко, что Асано остались живы, но это потом. Дан не думал о мести, но забыть не смог – ни регенту, ни Исиде. Был бы жив Маэда Тошиэ, Дан бы стоял с ним, но раз вышло иначе… Да, дорога от крепости Кимхэ приводила только сюда. Задним числом это можно было понять, посмотрев на карту. Большая часть генералов, вернувшихся из Кореи, ненавидела новую поросль администраторов, ненавидела Исиду, презирала свору вокруг госпожи Ёдо – и Токугава подобрал их полной пригоршней. Очень хотелось бы знать, когда Дракон на самом деле договорился с тануки?

И еще никак нельзя было поверить в то, что Иэясу мертв. Все казалось: сдвинется перегородка, он войдет, чирикнет что-то про погоду и посмотрит круглым глазом, мол, хорошо мы вас?

Но Иэясу нет, а его сын на вопрос, не собирается ли он сменить начало имени, покачал головой. Не собирается. Так и будет жить с «Хидэ», доставшимся в наследство от регента[10]. Многие, услышав про то, задумались.

Сразу меньше стало врагов у господина Хидэтады, больше людей, готовых его слушать. И другие причины на то были, конечно. Вот и сейчас о них речь.

Странный совет и странный состав – и страннее всего заседать в нем самому, вместе с сыном… В качестве, спрашивается, кого? Союзника Токугава? Вассала? Не предлагали – и не соглашался. А вот сидит, слушает, как Хонда Масанобу карту делит.

– Госпожа Ёдо в своем мстительном рвении нам помогла дважды, – тем временем объясняет Хонда, – привязала колеблющихся и дала повод кое-кого укоротить.

Здесь предпочитают укорачивать не на голову, а на коку, на территорию и ее плоды. Прибирать себе, награждать своих. Только вот Асано на таком совещании делают… что? Сейчас посмотрим, что.

– Стеклось много, – соглашается Дан. – Земли погибших мятежников, земли вашего приемного сына, земли тех, чьи супруги оказались замешаны в заговоре госпожи Ёдо… И никто не скажет, что Токугава не были щедры к тем, кто поддержал их дело. – Это правда, хотя Асано получили немного, но они и не за землей шли, за жизнью. – Но не стоило ли вам проявить больше щедрости к тем, кто служил дому издавна, к вашим собственным вассалам?

Очень уж небольшими вышли прибавки тем, кто всю жизнь держал руку Иэясу и остановил все же ту ночную атаку. Вот сейчас и посмотрим, кто мы.

Хидэтада чуть кивает влево, и женщина из-за его спины говорит:

– Не кажется ли вам, высокий господин Асано, что для Присолнечной естественней будет иной порядок?

Когда тех, кто достоин доверия, награждают не деньгами, а властью?

И на эти слова кивают, как механические куклы, оба Хонды – дальние родственники, администратор Масанобу и острие копья Тадакацу. И смотрят друг на друга изумленно – в первый раз, видно, оказались в чем-то согласны.

Карта лежит, поблескивает плотной бумагой, отражает пламя светильников – и нигде не написано на ней, что вон тот поперечный ломоть северного острова еще не уступил новой власти, еще сражается. А вон та южная оконечность, подписанная «Сацума», из боя вышла, но и не подчинилась, не идет на поклон… Придется приводить?

Вряд ли, думает Дан. Дом Симадзу, хозяева Сацумы, слишком хорошо помнит, как тайко пришел на южный остров с войной. Потом родич дал пощаду всем, кто о том просил… Но просить пришлось, и поражение дорого встало. Симадзу знают, что против всей страны им не устоять, даже против половины. Сейчас они сидят и ждут, хотят увидеть, на что хватит пороху и сил у молодого Токугавы, но, если не показать слабости, память о старом поражении удержит их от слишком рискованных поступков.

Но этого мало, мало. Когда владетели уступали тайко, они уступали не только силе… Нужно что-то еще, даже не из-за самих Симадзу – сейчас вся страна смотрит и решает, будет ли ее правителем молодой Токугава, подходит ли он? Хидэтаде двадцать один, другому дали бы скидку, а этого будут сравнивать с покойным отцом, который в семнадцать уже был политической силой. И с еще живым союзником отца, которому было восемнадцать, когда на него навалились всем севером – и не справились. А Хидэтада… Если хотя бы три десятка владетелей решат, что у них есть шанс – все начнется сначала.

Никто не задает вопроса – но не нужно читать мысли, чтобы догадаться, о чем думает совет.

– Рюкю, – падает сверху, с возвышения. – Мы прикажем им подчинить Рюкю. Полагаю, – ни в словах, ни в голосе Хидэтады нет ни тени насмешки, она прячется в чистоте выговора, в официальности формулировок, – наши доблестные слуги из Сацумы с должным рвением отнесутся к этой непростой задаче.