Читать книгу "Последний рывок - Игорь Черепнев"

— Повторяю, вы неприкосновенны. Даю в этом слово офицера. Разрядите пистолеты, — говорю по-немецки, чтобы Нольд сгоряча не взбрыкнул — с него станется.

Летёха пристально смотрит мне в глаза, затем выщёлкивает магазин из своего люгера, дожидается, пока слегка взбледнувший Гольдбах не сделает то же самое, и передаёт их мне вместе с запасными.

— И что теперь, господин подполковник? — майор потихоньку приходит в себя.

— Мы сделаем то, зачем пришли, затем отпустим вас и уйдём сами.

— Что конкретно вы хотите сделать?

— Как правильно догадался лёйтнант Нольд, провести акцию возмездия. Для начала наведаюсь в гости к Халиль-бею, выясню, что сподвигло его на подобные действия…

— Он и его солдаты тут ни при чём, — немец почти успокоился. — Это дело рук ублюдка Бахчо и его швайнехундов. Энвер-паша использует курдские племена в качестве добровольцев…

— В основном для карательных операций. Вам наверняка известно, что тысячи погибших армян на совести таких банд, которые стыдливо именуются турецким командованием «иррегулярной конницей».

— Да, я знаю, что их привлекали к поддержанию порядка внутри империи и охраны выселяемых армян по пути следования в лагеря…

— Вырезать всех поголовно в Ване вы называете поддержанием порядка?! Выгнать стариков, женщин и детей в пустыню и там изрубить в куски — это, по-вашему, называется «охранять»?! Не лукавьте, герр майор!..

— Это внутреннее дело турецких властей и нас не касается. — Ганс быстро идёт на попятную. — Но даже если то, что вы говорите — правда, нужно ли равняться на этих фанатиков?

— Нужно! Вы же хорошо знаете русский, слышали такую поговорку «Клин клином вышибают»?..

Спор прерывает появление Остапца в сопровождении подъесаула и двух его пластунов. Батя, улыбаясь, протягивает мне мою «бету», а казак старается скрыть вздох облегчения.

— Командир! Живой?..

— Как видишь, Иваныч, даже почти здоровый. Камушком по голове прилетело, а так ничего… Как прошли?

— Группа обеспечения взрыв услыхала, доложилась. А там всех на ноги поднял. Этот, из армян главный который, провёл. Во тьме как кошка видит… Часовые сняты, блиндажи блокированы, на флангах пулемёты развернули, дальше что делать будем?

— Так, пиротехнику с собой всю брали?

Остапец утвердительно кивает.

— Тогда готовьтесь минировать эти крысиные норы. На каждый вход — по «зорьке» и по паре лимонок. Берёшь три «пятёрки», две идут со мной. Подъесаул, не обижайтесь, но оставляю за главного своего подпоручика. Это его работа.

— Добро. Не время погонами мериться. — Пластун весело улыбается. — Заодно поучимся малость… А сами-то куда?

— Надо ещё в одно место наведаться. Найти курдов. Головы на кольях — их рук дело.

— Командир, а если нам первыми шумнуть придётся? — Остапец, похоже, не очень доволен идеей. — Здесь-то мы всех кончим, но и уходить придётся не мешкая. А с вами что?

— Тоже всех перебьём и будем уходить отдельной группой. Если за вами погонятся, ударим с фланга, возьмём в два огня. Опознаёмся как обычно. В первый раз, что ли?

В глазах бывшего погранца читается твёрдая уверенность в том, что встреча командирской головы с куском древнего гранита не прошла бесследно, но спорить он не решается.

— Да, ещё — германцев не трогать, даже не дышать в их сторону. Выставить охрану — и всё. Иваныч, имей в виду: лейтенант — из егерей. Очень нам хорошо знакомых… — в двух словах инструктирую своих, затем поворачиваюсь к гансам. Лейтенант шёпотом что-то продолжает горячо доказывать херу майору. — Господа, вы остаётесь здесь до моего возвращения. Под охраной. Ещё раз прошу не делать необдуманных поступков.

Нольд бросает вопросительный взгляд на Гольдбаха и, поймав его еле заметный кивок, чеканит на немецком:

— Герр оберст-лёйтнант, стоянка Бахчо в трёхстах метрах на юго-запад, за каменной грядой. Вы найдёте её по двум кострам. Сейчас там восемь человек, остальных он отпустил за припасами.

— Благодарю вас, лёйтнант. До скорой встречи…

Глава 22

Костры показались сразу, как только мы обогнули одно из нагромождений камней. Лагерь курды разбили в небольшой ложбинке между скальными грядами. Разведка бесшумно уходит вперёд, а мы делаем передышку. Из-за гостей. С несколькими своими добровольцами к нам почти насильно присоединился Гурген, приведший второй волной пластунов и часть своего отряда. Захотел вот человек лично отомстить за Вачэ. Единственное, что удалось добиться — обещания без команды ни чихнуть, ни пёр… шевельнуться.

Через несколько томительных минут возвращаются разведчики, старший сразу пробирается ко мне.

— Правый костёр — коновод, лошади рассёдланы, рядом ручеёк журчит, так что подобраться легко будет. Остальные — у левого костра. Насчитали шестерых, спят вповалку, часового нет. Рядом палатка стоит, главный, наверное, там.

— Щур, Сыч, ко мне, — негромко подзываю командиров «пятёрок». — Щур, тебе — левый фланг, но двоих бойцов мне сюда. Сыч, отправь двоих убрать конюха, сам с остальными — справа. Палатка моя. Сигнал — крик совы. Скоро совсем рассветёт, начинаем через пять минут. Отсчёт пошёл…

Диверсы неслышно расползаются на исходные, а я, не отрываясь, смотрю на часы и вслушиваюсь в тишину, нарушаемую пока только недовольным шёпотом Гургена:

— Пачэму ми здэс? Нада идти их рэзат…

— Подожди две минуты. Полезешь сейчас — всё испортишь, да и под свою пулю попадёшь ненароком.

— Я смэрты нэ баюс. Атамстыт хачу…

— Ещё минута, и идём. Жди…

Секундная стрелка обегает последний круг, трогаю за плечо «призрака», тот подносит руки ко рту, и дважды негромко ухает сова. Вскакиваем и несёмся вперёд. Возле костра угадывается короткое множественное движение, пара теней вскакивает и тут же падает обратно на землю…

Вот и палатка. Как раз вовремя! Полог откидывается в сторону, бью с ноги, любопытный улетает обратно с удивлённым всхрипом. Ныряю следом, маленького светильничка хватает, чтобы сориентироваться. Бахчо в одних штанах, но уже с люгером в руке пытается подняться со своей кошмы. Уже в прыжке перехватываю нож в левую руку, секущий удар по запястью, пистолет вылетает из ставших непослушными пальцев. Приземляюсь коленом чуть пониже грудины, выбивая воздух из лёгких, правой ребром ладони — удар по сонной для верности. Хватаю первый попавшийся ремешок, перетягиваю жгутом руку басмача повыше резаного запястья, нечего ему слишком рано умирать, у меня на этот счёт другие планы… Ага, вот ещё плетёный какой-то ремень, как раз подойдёт… Вот, локти почти к лопаткам притянуты, грудь «горделиво» колесом выгнулась. Теперь ноги спутать… А вот эта тряпка за кляп сойдёт… Всё, готов урод.

Без особых нежностей выволакиваю «трофей» из палатки.