Читать книгу "Верность - Меган Девос"

Неистовый поцелуй Хейдена ненадолго их приглушил. Он в последний раз качнулся во мне, потом всем телом напрягся, достигнув кульминации, после чего замер, выбрасывая в меня горячие струи. Напряжение в мышцах моих ног упало, их хватка ослабла. Я крепко обнимала Хейдена, притягивая к себе в предчувствии оргазма.

Наконец, после нескольких мгновений неземного блаженства, Хейден рухнул на меня, но тут же уперся локтями в матрас и вдавил губы в мои. В таком состоянии он оставался несколько минут, наслаждаясь отзвуками оргазма. Я пыталась унять дрожь. Поцеловав меня еще раз, Хейден отодвинулся и открыл глаза.

Взгляд его сверкал, по всему телу блестели капельки пота. Мы оба тяжело дышали ртом. Лицо Хейдена выражало блаженство, легкое удивление и очарованность нашей близостью. Удивительное зрелище. Я пыталась набрать воздуха, когда его рука нежно откинула мне волосы со лба. Сердце мое неслось со скоростью тысячи миль в час.

– Какая же ты красивая, Грейс.

Я улыбнулась, вздохнула и блаженно засмеялась. Говорить я пока не могла и лишь поцеловала его в ответ. Никто еще не дарил мне подобных чувств. Я совершенно отчетливо сознавала, что люблю Хейдена.

Глава 12. Необратимость

Хейден

Все это мне явно снилось.

Девчонки, которую я видел, на самом деле не существовало.

И жар ее тела, прильнувшего ко мне, был лишь игрой моего воображения. Случившееся и сейчас казалось мне нереальным. Это не входило в мои планы. Ничего подобного я не предчувствовал и вообще не считал возможным. И все же это произошло, абсолютно реальное и абсолютно совершенное.

Я весь вспотел, волосы прилипли к затылку, а сердце бешено стучало. По артериям бежала обжигающе горячая кровь, воспламеняя руки, ноги и сердце. По телу еще бродили отзвуки оргазма. Мысли одновременно неслись по сотням направлений, но подчинялись они одной теме: Грейс.

Каждая клетка моего мозга утверждала: Грейс – самая красивая из всех девчонок, каких я видел. И сейчас она смотрела на меня, с легким румянцем на щеках. Он почти мерк в сиянии ее глаз. Я был зачарован этим зрелищем и не мог пошевельнуться.

– Какая же ты красивая, Грейс, – благоговейным шепотом произнес я.

Мог ли я не испытывать благоговения? Никогда в жизни я не ощущал ничего подобного. У меня и раньше случалась близость с девчонками, но я всегда чувствовал какую-то холодную отстраненность. В лучшем случае – слабый намек на то, как это должно происходить на самом деле. Там я просто двигался к оргазму, но глубокой, обжигающей, эмоциональной связи, которой я бессознательно жаждал, не было.

До этого вечера.

До Грейс.

Она тихо рассмеялась – как будто в мою хижину спустился ангел. Нежно улыбнувшись мне, Грейс притянула меня ближе. Наши губы соприкоснулись, и сейчас же меня вновь пробрала горячая дрожь. Я склонялся над Грейс, а она, казалось, притягивала меня. Чем ближе, тем сильнее ощущалось это притяжение.

Я и сейчас чувствовал, как идеально совпадают наши тела, как слаженно они двигаются. Случившееся было неизбежным, и мы не смогли бы этому воспротивиться, хотя путь к этой близости сам по себе нес очарование. Ожидание сделало момент нашей близости еще совершеннее. Если бы это блаженство длилось вечно! Хотелось отгородиться от всего мира и остаться только с Грейс. Рядом с нею я позволял себе на какое-то время забыть обо всех тяготах и обязанностях повседневной жизни.

Когда мы разорвали поцелуй, возникло чувство потери. Я совсем не был готов отстраниться от ее губ. Еще раз поцеловав ее в подбородок, я слез с кровати и подошел к комоду, чтобы достать трусы, рубашку и шорты.

Грейс сидела на постели, наспех прикрывшись одеялом, и смотрела на меня. Я улыбнулся, бросив ей одежду. Улыбка моя стала еще шире, когда она через голову надела рубашку. Не знаю почему, но мне было очень радостно видеть Грейс в моей одежде. Потом она надела шорты и вылезла из-под одеяла. Я молча вернулся на кровать и сел рядом с нею. Грейс изменила позу, улегшись на здоровый бок. Я притянул ее ближе.

Невзирая на тусклое освещение, ее глаза сверкали ярким изумрудным блеском. Я ошалело смотрел на нее, запоминая каждую мелочь этого удивительно безмятежного момента.

– Что? – тихо рассмеявшись, спросила она, заметив мой пристальный взгляд.

– Я… Ничего похожего я прежде не испытывал, – признался я.

Отсветы нашей близости делали меня слишком открытым и уязвимым. Я даже не успел упрекнуть себя за произнесенные слова.

– И я тоже, – прошептала Грейс.

Ее пальцы скользили по рваному краю моего шрама. Слова Грейс подтверждали то, о чем я давно догадывался, но никогда не спрашивал: я не был первым ее мужчиной. Я не знал, как к этому относиться, и решил, что никак. Ведь и она не была у меня первой. Зато Грейс была единственной, кто подарил мне такие ощущения. Остальное не имело значения.

– Хейден… – Она вдохнула, опустила глаза, собираясь с мыслями. – Ты даже не представляешь, как я перепугалась, когда подумала, что ты не вернешься. Ты не представляешь, каково мне было сидеть и ждать, не зная, когда ты вернешься. И вдруг Дакс говорит, что тебе «не повезло»… Хейден, меня это подкосило.

Голос ее был полон опасных эмоций, – казалось, вот-вот вернется страх, который я уже видел на ее лице.

– Успокойся, – прошептал я, еще крепче прижимая Грейс к себе.

Я погладил ее по затылку. Ее губы уткнулись мне в основание шеи, и я почувствовал, как во мне вспыхнула искорка. Такой беззащитной, как сегодня, я видел ее впервые, и это зрелище разрывало мне сердце. Грейс судорожно вздохнула и отодвинулась, чтобы увидеть мои глаза.

– Сегодня я впервые видел тебя плачущей.

Никакими словами не описать душевную муку, испытанную мною, когда Грейс расплакалась у нас на глазах. Она хотела выглядеть сильной и держалась до последнего, а потом распалась на куски. К счастью, я находился рядом, чтобы не дать потеряться ни одному кусочку. Или хотя бы попытаться это сделать.

– А все из-за тебя, Хейден, – без тени улыбки ответила она. – Сама мысль, что ты погиб… Такое навалилось… Меня просто расплющило.

Одно дело все это видеть, и совсем другое – услышать ее подтверждение. Грейс всегда была такой смелой, но нам обоим не давалась смелость иного рода – смелость признаться в своих чувствах. Ей понадобились колоссальнейшие усилия, и это вызывало у меня еще большее восхищение.

– Не хочу когда-либо снова увидеть тебя плачущей, – искренне признался я.

Боль, охватившая меня при виде плачущей Грейс, не имела ничего общего с телесной болью и была гораздо глубже и тяжелее. Переживать за другого оказалось труднее, чем разбираться с собственными обидами.

– А ты… больше не оставляй меня одну. Если я с тобой, слез не будет.

И опять мое сердце заколотилось так, словно намеревалось выскочить. Грейс даже не представляла, какое счастье принесли мне ее слова. В своей взрослой жизни я не помнил мгновений такого счастья.