Читать книгу "Возвращение - Жанна Штиль"

Тот, который не давал себе расслабиться ни на миг.

Тот, который всегда был собран и предельно внимателен.

Что теперь будет с его Наки? Сын…

Всему виной эта Дьяволица. Охотились не за ней. За ним. Он проиграл.

Смягчились толчки крови в ушах. Перед мутнеющим взором вспыхнули алые искры. Слившись в хоровод, ударили по слепнущим глазам, по затихающему беспокойному пылкому сердцу, по скорбящей и радеющей о сыне мятежной душе…

— Спи, Шамси, спи… — убаюкивал нежный голос лицедейки. — Tempo al tempo — всему своё время.

* * *

Снова и снова Наташа делала упражнение с Тэрэсией, отмечая частоту повторения схваток, входя в роль, чувствуя, как лопаются щёки и щемит в груди. Где же повитуха? Что будет, если та так и не появится? Утешало одно: при её появлении, баронесса больше не кричала, расслабилась и сосредоточилась на технике правильного дыхания, изредка постанывая, отдавшись власти завораживающих зелёных глаз незнакомки.

Герр Корбл, с интересом прислушиваясь к происходящему и поглядывая на Умертвие — так он окрестил искусанную кровососами болезную — наблюдал, как хозяйка безоговорочно слушается её, заглядывая в рот, вторя каждому её движению. Озадаченно почесал затылок, пригладив волосы и снова присматриваясь к девке. Платье, хоть и мятое, сшито из добротной ткани. Выглядывающие из-под подола меховые тапки с опушкой, пошиты из мягкой дорогой кожи. Странная она… Блудница трактирная? С такой рожей? Ах, да, покусанная… Открывшаяся дверь отвлекла его от размышлений.

Барон торопливо втолкнул немолодую худощавую женщину, посмотрел на Гоблина и указал на Наташу:

— Как у вас тут?

— Хорошо, хозяин, не беспокойтесь. Хозяйке лучше.

— Так может… — замялся он, — сейчас ничего и не будет?

— Ага, рассосётся, — хмыкнула пфальцграфиня, смерив «папашу» любопытным взглядом, исподтишка наблюдая за новым действующим лицом.

Эуген вскинул бровь:

— Корбл, вот повитуха. Я буду внизу. — Хлопнул дверью.

Девушка не вмешивалась в процесс родов, оставаясь в изголовье и помогая роженице правильно дышать и чётко следовать указаниям знахарки.

Когда раздался слабый детский писк, у переволновавшейся Наташи выступили слёзы. Родился человек! Она сжала потную холодную ладонь Тэрэсии:

— Поздравляю вас, госпожа баронесса…

— Мальчик, хозяйка, — радостно возвестила Вилда, принимая младенца.

— Всевышний, ещё один… — женщина ощупывала живот роженицы, кидая на неё удивлённые взоры. Её действия внушали уверенность, что всё будет хорошо.

Наташа расплылась в улыбке:

— Близнецы. Одноликие или нет?

То ли так было угодно Богу, то ли роженица родилась под счастливой звездой, но баронесса Тэрэсия фон Фестер благополучно разродилась одноликими близнецами.

— Сыновья, — шептала она обессилено, сжимая руку «девки». — Эуген будет счастлив…

Вилда колдовала над младенцами, укладывая их в плетёный короб, качая головой и осеняя их крёстным знамением. До пфальцграфини долетали тихие слова:

— Господи… Прилежно молю тя… И от всякого зла сохрани…

Баронесса успокоилась, но повитуха не расслаблялась. Наташа понимала почему. Рождение плаценты сродни родам. Стянув с головы чалму, устало опустилась на стул у камина.

— Божечки-божечки, — услышала над собой тихие причитания Вилды. — Два дитятки… А до Хаденхайма ехать и ехать… День ехать да пол ночи. С детками нас не ждут. Кто ж знал, что хозяйка разрешится не ко времени? И радость, и напасть… Ай-яй-яй…

— Сейчас собрались ехать? — удивилась девушка. — Вы же понимаете, что ей покой нужен. Неделя, точно. — Ждала поддержки знахарки, уединившейся в углу для омовения, тщательно оттирающей руки.

— Какая неделя, — замахала служанка. — День, два. Господину барону нельзя задерживаться. Он и так всю дорогу беспокоился. Вот и госпожа наслушалась его недовольства.

— Вилда, — услышала слабый голос баронессы. — Поди сюда…

Наташа подошла к коробу, в котором рядышком спали крошечные близнецы. Умилялась, улыбаясь, когда услышала:

— Как тебя зовут?

В её глаза, не мигая, уставились пронзительные серые глаза Гоблина.

Она раздумывала, стоит ли признаваться, что пфальцграфиня? Неприглядный вид, мятое платье, вела себя, как простолюдинка — не по статусу. Стало неудобно. Она этих людей видит в первый и в последний раз.

— Вэлэри, — скрывать имя не стала.

— Ты ведь на службе у корчмаря?

— А что? — настороженно уклонилась от ответа.

— Послужи моему хозяину. С твоим договоримся. Заплатим тебе. Нужно выехать в поместье и передать, чтобы приготовили всё к нашему приезду. — Чесал засаленную голову. — Ты, видать, толковая, всё запомнишь, что накажем передать.

— Так Вилда пусть поедет и передаст. — Девушка теребила кончик косы. Нечёсаные волосы доставляли дискомфорт.

— Глупая она, напутает, как всегда. К тому же здесь пригодится больше.

— Нет, не могу, — пфальцграфиня сочувственно качнула головой. — Наймите кого-нибудь другого. А мне пора. — Спешила к двери. Её обыскались. Пора выезжать.

Повитуха, собравшись спуститься в зал утренничать, копошилась в своей суме, доставая травы, рассказывая служанке, что и как заварить.

— Ты подумай, — увещевал герр Корбл, окидывая прищуренным взором девичью стать. — Не обидим.

Наташа, махнув на него рукой «отстаньте», краем глаза наблюдала за идиллической картиной.

Барон, стоя на коленях у кровати, неистово целуя ладони своей улыбающейся жене, обещал ей всё, что она пожелает. Девушка перевела дух. В этом времени такое проявление чувств между супругами она наблюдала впервые. Немолодой мужчина и в два раза моложе его жена, похоже, искренне любили друг друга. А она…

Ей хотелось погрузиться в горячую ванну, настоянную на ароматных травах, отогреться и расслабиться, отмыть дорожную грязь, привести в порядок не только лицо, но и душу. Тихонько выскользнув за дверь, она направилась к своему номеру. Потрогав завязанную вокруг ручки узкую полоску ткани, вошла в полутёмный и неожиданно тихий покой.

Остановившись посреди комнаты, огляделась. Разбросанные подушки, одеяла, опрокинутый стул, сдвинутые кресла. Достав зажигалку, чиркнула.

Огарок сальной свечи не хотел загораться.

— Ну, давай, — шептала, нетерпеливо покачивая плошку.

Не хватало, чтобы её увидели с зажигалкой. Облегчённо вздохнула, когда фитиль ярко вспыхнул, занимаясь.

Осветила покой.

Перевёрнутый короб у ложа. Её одежда и обувь на полу.

Шагнула к сундуку. Сумочка? Не веря, похлопала по пустой крышке, заглянула в него. Растерянно озиралась по сторонам. Что здесь произошло? Где все?