Читать книгу "Катастеризм - Александра Голубева"

Второе зрение отключилось мгновенно. Тульина всегда изумляло, что полупрозрачные видения, похожие на дым от сигарет, часто являлись дома или в такси, но когда он снимал капюшон, в глазах даже не темнело.

Впрочем, в такси он давно уже не ездил.

– Вы это серьёзно? Про BARDO?

– Абсолютно. Пусть даже вы правы – пусть все машинные алгоритмы, способные распознавать выражения лиц, язык тела и прочие социальные сигналы, работают в сто раз хуже людей. Ну так дешевле они в сто тысяч! Всё это предприятие очевидно невыгодно! – Она откинулась, опираясь на руки, и уставилась в потолок. – Да, меня Сунага тоже инструктировал. Что это, мол, экспериментальное всё, а они ищут способы найти людям хоть какое-то полезное применение в машинном мире будущего. Ну да, щас! Какой кретин будет сегодня инвестировать в людей?

– Может, администрация BARDO считает иначе. Может, они в нас верят.

– Ага, конечно, – закатила глаза Женя. – А скандальные новости в СМИ печатают, потому что у колумнистов правда необычное мнение, а не потому что хейт читателей в адрес откровенной чуши приносит больше кликов – а значит, и больше денег. Кому из нас шестнадцать, мне или вам?

Тульину стало не по себе. Он снова невольно увидел себя в зеркальном шкафу – как ни садись, вечно этот шкаф глаза мозолил, – и тут же отвернулся.

– И есть же ещё и человеческий фактор, – продолжила Женя. – Ну, как в покере. По меркам других компаний BARDO совсем не пытается прикрыться от людей, которые захотят с нашей помощью кого-нибудь найти. Ну, как будто мы сыщики. Да, конечно, нам дали инструкцию не отвечать на такие просьбы – но это только на словах, а на деле… наши имена вообще на сайте есть! Зачем вешать имена сотрудников на сайт, если только не хочешь, чтобы на них кто-нибудь вышел? А? Психология! – Женя гордо воздела палец. – И из этого я делаю очевидный вывод: вся история с распознаванием видео – прикрытие для отвода глаз. Потому и зацепки оставлены. Чтоб если накрыли, то докапывались до легенды. А настоящее занятие BARDO осталось в тайне.

– И какое же занятие у BARDO настоящее? – странным голосом спросит Тульин.

Женя смутилась:

– Об этом у меня есть только гипотезы.

А может, она эти прыщи каждый день поливает лосьонами – а всё без толку.

Может, и взъерошенной вечно ходит потому лишь, что некому её расчесать. Тульин ведь ничего не знал о Жениной семье.

Современные подростки такие самостоятельные, что в них часто мелькает что-то сиротское.

– Вот, например, такая гипотеза, – продолжала щебетать Женя. – На самом деле нас уже используют для полицейского сыска – поэтому и не разрешают брать дополнительные заказы со стороны. Нам говорили, что мы анализируем анонимные данные. А если нет? Если наши реакции позволяют собирать данные личные? Что, если, распознавая людей, мы помогаем отслеживать, кто куда ходил и что делал, выстраивать маршруты следования и выделять деятельность конкретных людей? Или, например, групп? Вдруг мы помогаем кому-то установить… ну скажем… чем занимались в июне люди с синдромом Аспергера в Кировском районе города Санкт-Петербурга!

Женя слегка раскраснелась и смотрела торжествующе.

– При всём уважении к вашим современным взглядам, – подавил смешок Тульин, – это звучит не так страшно, как вам, видимо, кажется. Данные открытые. Их анализом занимаемся не только мы.

– Это если мы помогаем полиции! Или хотя бы рекламщикам! А мы разве знаем, на кого вообще работаем?

– Директора BARDO зовут Юлия Николаевна Гамаева.

– Да, и я пыталась её прогуглить – она какая-то мутная. Ни родителей, ни диплома о высшем образовании, работа в каких-то некоммерческих организациях… зуб даю, не та, за кого себя выдаёт. – Женя придвинулась совсем близко. – А представьте, что вы, например, помогли каким-нибудь бандитам отследить должника. Или сталкеру – жертву, которую он преследует. Это очень даже вероятно, ведь если нас используют вслепую, то вряд ли эти данные передают полиции. Полицию бы скрывать не стали.

«Вслепую», – мысленно хмыкнул Тульин.

– Если вы узнаете, что из-за вас какой-нибудь хмырь выловил и изнасиловал жертву, вы сможете спать спокойно? Что коллектор переломал должнику ноги? Даже если вы не специально так сделали – всё равно могли поинтересоваться, чем именно тут занимаетесь, а не поинтересовались! Если выяснится, что мы помогали каким-нибудь говнюкам, вы всё равно будете спать спокойно? С чистой совестью?

– Любое действие порочно, – ответил Тульин. – Ведь на самом деле мы не управляем этим миром – у чего угодно могут быть дурные последствия. Даже у самых благих и продуманных поступков. Хоть бы и по случайности. Поэтому, если хочешь сохранить совесть чистой, лучше не делать вообще ничего. С точки зрения спасения души бездействие всегда лучше действия, потому что, даже если бездействие приведёт к трагедии, оно хотя бы не пятнает твои руки. Ты хотя бы не участвовал в этом активно. А раз я вообще хоть что-то в жизни делаю – дышу, говорю, – значит, я уже мог оступиться. Кто вышел из комнаты, тот совершил ошибку.

Женя посмотрела на него исподлобья.

– Вечно вы надо мной стебётесь.

– Я? Стебусь? – изумился Тульин.

– Ну да. Я вам о серьёзном, а у вас опять какая-то философия. Как тогда с отчаянием.

Философия тоже бывает серьёзной, хотел ответить Тульин. И отчаяние.

Хотел ответить, но не стал – ведь тогда пришлось бы, наверное, объясняться, почему его так прорвало. А Женя, к счастью, на таких мелочах не застревала: закатив глаза и фыркнув, она выдохнула и продолжила:

– На самом деле я в эту гипотезу не верю – ну, в смысле, что мы здесь ищем людей для каких-нибудь сталкеров или мафии, – она жестом предложила им встать и размяться; Тульин кое-как вскарабкался на ватные ноги. – Потому что психологическая логика тогда не работает – ну, про которую я раньше говорила. Если анализ данных – это прикрытие, то на самом деле цель BARDO должна быть вообще другая.

Тульин споткнулся и едва не грохнулся об пол. Ноги в самом деле затекли.

Женя инстинктивно его подхватила – попыталась. Руки у неё были совсем слабые; слабее, чем полагается шестнадцатилетнему подростку, даже девочке.

Девочка явно сутками напролёт сидит в интернете, варит в голове всяческие гипотезы об устройстве мира и даже не пишет об этом в блог.

А ведь она же ещё и веганка. Они ни разу об этом не говорили, но достаточно обедов просидели за одним столиком, чтобы Тульин заметил.

Он потёр висок.

Убедившись, что собеседник жив и способен слушать, Женя вернулась к важному:

– Что, если эти данные в нас не вливают, а наоборот? Если с нас собирают какую-то информацию?

– Например?

– Не знаю, – вздохнула она. – Какую угодно. В этом я, если честно, не разбираюсь…