Читать книгу "Сестры зимнего леса - Рина Росснер"

Значит, кто-то её увёл?

Хватаю жакетку, стремглав несусь в лес. Вдруг удастся перехватить сестру до того, как станет слишком поздно? И с разбегу натыкаюсь на что-то большое, тёмное. Нет, не на дерево. На человека. Хочу заорать, но мужчина закрывает мне рот ладонью. Кровь стынет у меня в жилах. Ну вот и всё, мелькает мысль. Добегалась.

– Тс-с, не бойся, – говорит он.

Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Узнаю Рувима с базара. Неужели это он похитил Лайю? Может, и Женю тоже он?..

Из-за его спины появляется другой мужчина, постарше. Кряжистый, седобородый, одет, как Рувим. При виде меня старик скалится в улыбке. Что, если горожане правы, обвиняя в случившемся евреев? Мысль приводит в ужас.

– Кто вы? – мычу я.

Голос звучит глухо, зубы уже заостряются, готовые вцепиться в затыкающую рот ладонь.

– Знакомые твоего батюшки, – скрипуче отвечает тот, что постарше. – Я – Альтер, он – Рувим, впрочем, с ним ты, полагаю, уже знакома.

Может, стоит завизжать? Так, чтобы услыхали наши мужчины, дежурящие в лесу? Нет, прежде нужно узнать, не эти ли чужаки забрали Лайю, и если они, то – куда?

– Что вам надо?

Ладонь продолжает затыкать мне рот. Он же хасид! Хасид не должен прикасаться к женщине! Так нельзя, это не по-людски.

– Где он? – спрашивает Рувим. – Я сейчас уберу руку, только, пожалуйста, не кричи.

– Кто?

– Твой отец.

Он отнимает руку. Плюнув в него, говорю:

– Мне стоило бы закричать. Кахал близко. Вас скоро найдут. Что вы сделали с моей сестрой? И с Женей?

– С твоей сестрой? Ничего мы с ней не делали. – Рувим фыркает. – Правда, недавно я видел одну светловолосую девчонку, шатающуюся по лесу с гоем. Если она твоя сестра, посоветуй ей быть осмотрительнее в знакомствах.

Врёт или не врёт?

– Кто вы и что вам нужно?

– Мы уже сказали. Повидаться с твоим отцом, – отвечает Альтер.

– Он в беде?

– В беде? Надеюсь, нет, – ворчит старик. – Мы хотим просто поговорить с ним. Мы из Купели.

– Из Купели? – Земля уходит у меня из-под ног.

– Да, – кивает Рувим. – Там родился твой отец.

– Знаю… – Мой голос дрожит. – Тятя ведь сам туда отправился… – неуверенно добавляю я.

А если – не туда? А если мне лучше вообще не признаваться, что мы с сестрой в хате одни, без родителей?

– Любопытно, – тянет Альтер.

– Ты почему одна по лесу бегаешь? Это опасно, – замечает Рувим.

– Вы что, следите за мной? – вопросом на вопрос отвечаю я.

– Повторяю: мы ищем Бермана, – ворчит Альтер.

– Его здесь нет, – пожимаю плечами. – И хватит меня преследовать.

– Ты мне так и не ответила, куда шла, – напоминает Рувим.

– Эс из нит дайн гешефт. Не ваше дело, – огрызаюсь я и отвожу глаза, делая вид, что смутилась. – В город собралась, к… к своему другу.

Надо их сбить со следа.

– К другу? – переспрашивает Рувим.

– Да. Между прочим, он должен прийти сюда с минуты на минуту.

Ох, как мне не нравится его взгляд! Неужели с тятей что-то случилось?

– Мне пора, – добавляю.

– Дер бестер лигн из дер эмес[45], – Альтер подталкивает Рувима в бок локтем. – По-моему, она не врёт. Сомневаюсь, чтобы её отец одобрил походы по дружкам, да ещё из местных.

– А как же твоя сестра? – подозрительно щурится Рувим.

– Вы и за ней, что ли, следите? – парирую я. – Судя по всему, мне надо идти прямо к главе кахала и всё ему рассказать.

– Что нам ваш кахал, дитя? – усмехается Альтер.

– Вот и славно. В общем, это всё. Тятя уехал, мы здесь одни. – Поправляю платок.

Где-то в груди у меня зарождается рык. Кожу покалывает, точно от пробивающихся шерстинок. Мне не нравятся эти люди. Я обязательно должна поговорить с кахалом. Иду от них прочь, стараясь дышать глубоко и размеренно. Покалывание прекращается. Приходится несколько раз сглатывать, чтобы унять медведицу. Застёгиваю жакетку на все пуговицы. Только не бежать, с трудом уговариваю себя. Нельзя, чтобы чужаки что-то заподозрили.

50

Лайя

Откидываюсь навзничь, облизываяпальцы, все в липком соке. Фёдорвиноградину кладёт мне в рот.Глотаю. «Ещё?» – «Нет,больше не могу, иначе лопну».

Он кривит губы, в зрачках —лукавство. Ложится рядом, и мыцелуемся. Он смотрит мне в глаза,вытаскивает из волос застрявшийлистик, совсем как золотой.

Над нами полог густой дерев,вся их листва точно из золота.Из золота и серебра.

«Лайя, будь моей женой», —он просит. Я вскидываюсь.«Что ты сказал?» – «Тыслышала прекрасно. Да,будь моей женой, моей навеки». —«Но мы же, – морщусь, —едва с тобой знакомы». —«Я дом построю рядом с вашейхатой. Ну, может быть, чуть-чутьподальше, где-нибудь в лесу дремучем».Взгляд глаз зелёных светел и кристальночист. Как хочетсяповерить его словам. Однакоя и сама не знаю,чего мне нужно.

«Ты, птаха, много значишь для меня». —«Ты так уверен?» Он сжимает мои пальцы.«Люблю тебя, тебя одну. Ты чудо, Лайя,ты, словно лебедь белая,красива и свирепа».

Как лебедь? Но откуда он узнал?На ум приходят Либа, матушка и дажесвятая Анна-Лебедица… Я моргаю.Листва над головой неотвратимобуреет…

«Ты ведь нездешняя, – мурлычетФёдор, лаская мою шею. – Тыпринадлежишь к иным местами существам».

«Он прав», – мелькает мысль.Я встряхиваю головой. И всё-такина что он намекает? Вернее – на кого?«Взгляни же на меня», – он прижимаетруку к сердцу. Смотрю. Вокругвсё делается вновь зелёными золотым.

«Клянусь. Клянусь своею кровью!»С этими словами он вдруг прикусываетпалец. Его клыки как будто заострились?Да, так и есть. Из пальца хлещет кровь.

Я вздрагиваю. Впрочем, разве кровь —не знак его любви? «Дай руку, Лайя».Протягиваю. «Что?Уже ты вся в царапинах, бедняжка!Как же так?» – «Я просто заигралась.Захотелось венок сплести мнеиз чертополоха. Ты ведь научишь и менялесному волшебству?» – «Конечно.И этому, и многому другому». Фёдорцелует палец мой, слегка кусаети прижимает к пальцу своему,смешав две наших крови. Менябросает в жар. Я падаю в его объятья,и всё вокруг окутывает тьма,тьма, тьма.

51

Либа

Подбегаю к дому Хаймовитца, где сейчас, по словам Довида, собирается кахал. Никого. Что же, вполне ожидаемо, хотя я и надеялась кого-нибудь здесь застать. Бросаюсь к дому ребе Боровица. Дверь открывает ребецин[46] Файга. Самого ребе дома нет.