Читать книгу "Утраченный трон - Эд Гринвуд"

Не обращая внимания на недовольную гримасу Сараспера, латник продолжал рокотать:

— Тогда нам надо будет всего лишь интересоваться цветами или деревьями, заглядывать повсюду и открывать рот только для того, чтобы тихо всех благословлять.

— Благословенный Хоарадрим… — пробормотал Краер. — Да, это подойдет. Только я уже много лет не видел паломников, которые осмелились бы бродить по Долине.

— Да, но король вернулся, — с торжеством возразила Эмбра. — Мир возрождается, и мы будем демонстрировать нашу веру в берегущую длань короля, а я наколдую всем нам длинные коричневые одежды, и нам не надо будет превращать все эти сотни кинжалов Краера во что-то другое.

— И опровергать сотни возражений Сараспера, — пробормотал квартирмейстер, не обращая внимания на мрачный взгляд, который бросил на него целитель.

— Ну что ж, я не возражаю, пусть мы будем почитателями Дуба, — объявил Сараспер. — Приступай, Эмбра.

И он удостоился преувеличенно покорного ответа, сопровождаемого изящным покачиванием бедер:

— Как прикажете, господин мой.

Краер, а за ним и Хоукрил рассмеялись.

Старый целитель закатил глаза и с отвращением спросил:

— Идиоты, неужели никто из вас ничего не принимает всерьез? Совсем ничего?

— Еду, — быстро возразил Краер. — Ястреба больше всего волнует возможность набить брюхо, а я озабочен тем, чтобы наполнить фляги качественными напит…

— О, заткнитесь, — проворчал Сараспер. — Да спасут нас Трое, это все равно что путешествовать с двумя болтливыми менестрелями. С двумя бездарными менестрелями.

Краер в притворной ярости уперся кулаками в бока.

— Послушай! — оскорбленным тоном запротестовал он. — Полкоролевства преодолели мы, сражаясь с колдунами, чудовищными зверями и злобными баронами, чтобы прийти тебе на помощь в трудную минуту, вызволить тебя из мрачного одиночества Дома Серебряного Древа, наполнить твою жизнь восторгом, которого хватит на несколько жизней…

— Краер, — резко оборвала его Эмбра и ткнула статуэткой Предвечного Дуба прямо в живот квартирмейстера, — помолчи. Хотя бы некоторое время. Ты ведь не захочешь, чтобы я ошиблась в заклинаниях и ты превратился в жабу, не контролирующую свои газы?

— Захочет, госпожа, ты же знаешь, — поспешно вмешался Хоукрил. — Ему очень хочется стать жаб…

— Жабе, беспрестанно испускающей газы, просто нужно давать пинка, правда? — перебил его Сараспер, потирая ладони. — Так и сделайте, госпожа.

— Замолчите все, — приказала Эмбра и окинула их сердитым взглядом. Самый долгий и сердитый взгляд достался Краеру, который ответил ей озорной улыбкой.

Эмбра демонстративно подняла повыше статуэтку и без дальнейших промедлений начала шептать над ней заклинание. Белый, вспыхивающий искрами туман возник ниоткуда и заклубился вокруг ее рук. Она нараспев произносила нужные слова и прикасалась к каждому из спутников статуэткой, которая стала уменьшаться у нее в руках.

Пока она сплетала заклинание, Хоукрил вертел головой, оглядывая поля и деревья в поисках тайного наблюдателя. Эмбра хорошо выбрала место. Они стояли под раскидистыми ветвями огромного старого дуба, в том месте, где грунтовая дорога, по которой они шли, делала плавный поворот, огибая холм, засеянный ячменем. Склон холма круто поднимался с одной стороны от них. С другой стороны русло пересохшего ручья образовывало небольшую ложбинку, которая почти полностью заросла терновником и раскидистыми кустами лесной мальвы. Четверо оказались в своего рода овраге, скрытые от нескромных взоров. Любой, кто вздумал бы за ними шпионить, должен был подойти очень близко.

Или воспользоваться магией.

При этой мысли латник почувствовал пробежавший по спине холодок, и это ощущение не покидало его все время, пока они в безмолвии неспешно превращались в правоверных почитателей Дуба. Эмбра обернулась толстой, веселой матроной. Лицо ее было разукрашено множеством бородавок, зато зубов недоставало. Сараспер стал еще более толстым, его лицо утопало в складках обвисшей плоти. Краер превратился в костлявую девушку с недовольно надутыми губками, а сам Хоукрил…

— Боги, — прошептал он, оглядывая себя. — Ты сделала меня женщиной!

— И довольно привлекательной к тому же, — заметил Краер, — если тебе нравятся бедра, как у коровы, и груди, как дыни. Иди ко мне, о восхитительная красотка моей меч…

Сараспер хладнокровно взял бесформенную кожаную шляпу, которая материализовалась у него на голове, и плавно надвинул ее на голову Краера, натянув ниже подбородка «девушки». Спутанные локоны торчали там и сям из-под полей, но лица новоявленной девицы не было видно. Хоукрил фыркнул, а Эмбра зашлась от хохота, когда Краер встал в позу и заявил придушенным голосом:

— Он хочет сказать, что так лучше, но я твердо придерживаюсь иного мнения.

— Я в этом не уверен, — невозмутимо ответил ему Хоукрил. — Давай отложим на время этот вопрос, я его обдумаю, хорошо?

— А как тебя зовут, добрая матрона? — приветливо спросил все еще скрытый шапкой Краер, скрестив руки под откровенно отсутствующим бюстом.

Хоукрил выпрямился и с достоинством произнес:

— Зовите меня Вордра.

Настала очередь Сараспера согнуться пополам в приступе хохота, ему вторил из-под шляпы Краер. Эмбра удивленно подняла брови:

— Что такого ужасно смешного в имени Вордра?

— Вордра, — сообщил ей Сараспер, — была одной из самых породистых коров твоего отца. Давала очень много молока. — Он нахмурился. — Неужели он совсем никуда тебя не выпускал?

— О боги, это правда, — подтвердил Краер, выглядывая из-под потрепанной шляпы. — Я думал, ты знаешь.

Эмбра вздохнула и покачала головой.

— Прошу запомнить, господа: я делаю вид, что знаю гораздо больше, чем знаю на самом деле.

Краер поморщился.

— Хорошо сказано. Жаль, что подобное редко услышишь от тех, кого это в первую очередь касается.

— Кого, например? — Сараспер нахмурился и угрожающе подался вперед.

Краер протянул ему его шляпу.

— Нет-нет, целитель, никого из нас. Я имел в виду баронов и прочую шваль.

Эмбра покачала головой и улыбнулась.

— Мы проведем весь день, обмениваясь колкостями, — вопросила она у нависших над головой веток, — или все-таки договоримся о том, как друг друга называть, и на этом успокоимся?

— Ты права, — проворчал Хоукрил. — Пошли. — Он развел руки в стороны и стал теснить своих спутников к дороге.

Итак, отныне их компания состояла из Олима, его жены Вордры, их дочери Рендри и подруги Вордры Лассы. Последняя своим самым нежным голосом и высокомерным тоном, столь характерным для членов семьи Серебряное Древо, посоветовала Хоукрилу не произносить ни слова, если он только и умеет что рычать своим обычным басом, а Краеру — совсем не разговаривать, если он не хочет получить пинка в зад от Лассы.