Читать книгу "Во власти Бермудского треугольника - Михаил Шторм"

Зеленый покров проседал под его ногами, но не успевал прорываться при мимолетном касании. Главное было перебирать ногами как можно быстрее, не позволяя саргассам тонуть. Быков не останавливался на бегу и не оглядывался на призывы Лиззи, голосившей: «Дима, Дима!» Он прекрасно помнил, что с ней приключилось, и понимал, что кричит не она, а безголовый Коротич, подражающий ее голосу.

Зеленоватый лунный свет позволял выбирать дорогу среди бугристой равнины сплошных водорослей. Очень скоро далеко позади осталась и яхта, и постепенно затягивающаяся полынья. Набрав приличную скорость, Быков сделал три последних размашистых скачка и, как следует оттолкнувшись, взлетел в воздух. Темнота, пронизанная зеленью, подхватила его и продержала несколько секунд в себе, а потом расступилась, позволив ему упасть. Последнее, что запомнил Быков, это была черная завеса, смыкающаяся над ним.

Глава десятая,

отчасти посвященная инфразвуковым колебаниям, отчасти — отравлению газом, а в конечном итоге — плану спасения

— Не знаю, как я очутился в каюте, — рассказывал Быков. — Должно быть, я дошел туда сам, потому что они были не в состоянии ни вести, ни, тем более, нести меня. Когда я вернулся, Коротич сидел без чувств в углу и меня не видел. Его подбородок блестел, изо рта сбегала слюна. Он походил на припадочного. Тебе приходилось сталкиваться с эпилептиками?

— Да, — подтвердил Николас Стрейнджлав. — Запоминающееся зрелище. Один из них начал вопить и трястись рядом со мной прямо во время хоккейного матча в нью-йоркском «Мэдисон-Гарден». Я чуть не… Извини, Дима, увлекся. Ты не сказал, как пришел в себя. Просто открыл глаза и все?

— Похоже на то, — кивнул Быков. — Я лежал поперек койки, так что ноги свешивались. Одна затекла, так что пришлось не идти, а ковылять.

— Скажи, они были сухие?

— Ну, не бегал же я по морю, в самом деле, Ник! Это были галлюцинации. Такие же, как раньше.

— А вот и нет, — возразил писатель, о чем-то напряженно размышляя.

Они сидели за столом кают-компании с двумя одноразовыми стаканами из-под кофе между ними. Для завтрака было еще рано, так что мужчины были одни. Николасу, как и Быкову, захотелось кофе с утра пораньше, вот они и встретились. Писатель был одет так, словно готовился к экскурсии в людном месте. В сравнении с ним Быков чувствовал себя опустившимся бродягой.

— Что же не так? — спросил он, морща лоб.

— Раньше, когда начинались видения, они преследовали всех нас, — пояснил Николас. — Сегодня пострадали только вы трое, кто находился на палубе. Внизу ночь прошла спокойно. Я виделся утром с Роем и встретил в коридоре Пруденс. Никаких страшных историй.

— Может быть, они просто тебе не рассказали, Ник? — предположил Быков.

— Нет. — Николас медленно покачал головой. — Кто бы удержался? Да и я спал эту ночь, как младенец.

— Тогда…

— Думай, Дима, думай. Я ведь не случайно спросил тебя, как ты очнулся.

— Точно! — В запальчивости Быков вскочил и принялся ходить вокруг стола, словно снова притягиваемый невидимой воронкой. — На этот раз видения происходили на открытом воздухе. Мы стояли на палубе и одновременно увидели тот пузырь. Выходит, это была массовая галлюцинация?

— Подозреваю, что нет, — сказал Николас, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы не выпускать из виду расхаживающего собеседника. — Это была не галлюцинация.

— А что? — недоумевал Быков.

— Позволь начать издалека. Только сядь, ради бога, Дима! У меня уже голова от тебя кружится.

— Сел. Слушаю.

— Электромагнитные излучения, — многозначительно произнес Николас. — Я с самого начала не сомневался, что это они с нами играют, только не догадывался об источнике их происхождения.

— А теперь? — нетерпеливо спросил Быков.

— Итак, мы имеем дело с некими электромагнитными волнами неизвестного нам диапазона, — заговорил Николас, впервые походя не на босса мафии, а на университетского профессора, читающего лекцию единственному, но весьма заинтересованному слушателю. — Эти возмущения происходят именно в районе Бермудского треугольника.

— Почему же тогда большинство путешественников…

— Не перебивай, Дима, прошу. Просто выслушай, а потом вместе обсудим мою теорию. — Писатель хмыкнул. — Эффект Стрейнджлава! Звучит?

— Продолжай, продолжай, Ник! Потом пыжиться будешь.

— Продолжаю. Часть здешних электромагнитных возмущений поглощается океаном.

— Похоже на то, — согласился Быков. — Морская вода с ее солями — прекрасный электролит. Она отлично проводит электрический ток и электромагнитные излучения.

— Конечно! Обитатели океана чувствуют это на собственной шкуре. Представь себе, где-то там… — Николас указал пальцем вниз. — Где-то там, на глубине, происходит мощное извержение вулкана. Разумеется, вокруг начинают распространяться волны. Рыбы бросаются отсюда врассыпную, киты и дельфины теряют голову настолько, что выбрасываются на берег.

— Случается, целыми стадами, — пробормотал Быков.

— Именно, Дима. А мы? Мы вынуждены оставаться на месте. А разве на нас не действуют те же излучения, которые побуждают животных совершать самоубийство? — Николас с торжествующим видом откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. — Еще как действуют. Даже, возможно, сильнее, потому что наша психика сложнее…

— Разум тоже, Ник. Человек контролирует психику лучше, чем звери.

— Вопрос спорный, но не будем углубляться в дискуссию. Итак, мы имеем некие излучения, поднимающиеся из глубины и воздействующие на нас самым неожиданным, самым непредсказуемым образом. Причем, хочу отметить, излучений этих масса, я могу перечислить лишь некоторые из них. Ультрафиолетовое, ультразвуковое, инфразвуковое, рентгеновское.

— Угу, угу. — Машинально кивая, Быков, казалось, думал о чем-то своем.

Николас бросил на него недовольный взгляд.

— Ты меня слушаешь, Дима?

— Да, конечно. Ты говорил об инфразвуке. Это колебания с частотой ниже шестнадцати герц, если не ошибаюсь. Человеческим слухом не воспринимается.

— Зато организмом воспринимается, — сказал Николас. — И мозгом. И всей нашей нервной системой. Инфразвуковые колебания в океанской воде распространяются в пять раз быстрее, чем в воздухе. Внизу громыхнуло, а мы преспокойно пьем коктейли, беседуем, играем. Ну, может, уши немного закладывает. Или голова побаливает. А так — ничего. Пока не накроет.

— Хочешь сказать, мы опять оказались в зоне землетрясения.

— Насчет землетрясения не знаю, — честно признался Николас. — Был бы интернет, мы бы это мигом проверили по отчетам сейсмологов. А так приходится гадать.

— Погоди, Ник. — Быков поднял ладонь. — Тут какая-то неувязка получается. Смотри, мы были на палубе втроем. Коротич и Лиззи отключились на месте. Я сбежал в каюту и пришел в себя самостоятельно, а их пришлось приводить в чувство.