Читать книгу "Мертвый источник - Юрий Уленгов"

Вот теперь Уайта пробрало. Кажется, только сейчас он понял, что я действительно срать хотел и на Красных Ангелов, и на никчемную жизнь Уолтера, мать его, Уайта. Только сейчас до него дошло, что на самом деле, где-то в глубине души, мне хочется, чтобы он заартачился. Этого хотелось красным снежинкам. Пальцу, напрягшемуся на спусковом крючке. В конце концов, мне самому, Лансу ван дер Тооту, в течение длительного времени вынужденному унижаться перед наркоторговцем. К черту! Снести эту гребаную крысиную голову, выгрести из ящика весь запас «Голубого льда», которого мне хватит до конца жизни, и спалить к чертям этот притон!

–Шишас, шишас… – забормотал химик. Я отодвинул пушку, достав ствол из его рта, он сплюнул кровь и обломок зуба, и повторил, кивая:

– Сейчас, сейчас…

Стараясь не делать резких движений, он подошел к шкафу и выдвинул нижний ящик. Я заглянул туда и, несмотря на охвативший меня озноб – верный признак того, что приближающийся приступ будет сильнее и продолжительнее предыдущих – присвистнул.

Ящик был полностью забит пакетами, наполненными крупными голубыми кристаллами. Навскидку, здесь было фунтов двадцать, если не больше. Я почувствовал, как меня снова начинает разбирать злость. Не любишь тех, кто путается с Высшими, да, Уолтер?

«Голубой лед» – сильнейший синтетический наркотик. Ноу-хау Уайта. Не имеющий в составе ни одного натурального компонента, полностью искусственный, кристально чистый и – барабанная дробь – не вызывающий привыкания. Физического, во всяком случае. Пары «Льда» уносили вдыхающего их прямиком в райские кущи. Ничто в мире не могло сравниться с ощущениями, которые вызывала эта дрянь. Персональный рай для каждого. Грезы по заказу. Тотальное растворение в счастье. Невероятно дорогой, он был доступен только для самых состоятельных. И был единственным наркотическим средством, за любой объем которого бедолагу, у которого нашли хотя бы кристаллик, ждала каторга, а то и развоплощение.

Высшим наплевать на то, что происходит на Дне. Мы можем убивать друг друга, травиться, чем угодно, беспробудно пить и «двигаться» любой наркотой. Любой, кроме «Льда».

Мало того, что в его состав входили компоненты какого-то магического зелья, что само по себе уже было серьезным преступлением – на это Высшие, может быть, и закрыли бы глаза. Проблема была в другом.

Я только что сказал, что «Лед» не вызывает привыкания? Да, это так. С одной оговоркой: не вызывает привыкания у людей.

Высшие подсаживались на «Лед» после первой же дозы. Плотно и безвозвратно. Лишившись «Льда», они испытывали жесточайший синдром отмены. До кровавой рвоты, до судорог и конвульсий, которые не мог остановить ни один маг-лекарь. До сильнейшей нагрузки на все внутренние органы. До смерти.

Само собой, что Высшим такой расклад не нравился, и наркотику была объявлена война. Я был одним из немногих, кто знал, откуда «Лед» растекается по ярусам. Уайт умело страховался, выстроив длинную цепочку из курьеров и уличных барыг. И даже оптовики не знали, у кого они покупают наркотик, забирая его после оплаты в условленном месте.

И надо же было случиться такому, что «Голубой лед» был единственным средством, которое способно остановить мои приступы.

Удар, нанесенный несколько лет назад насильником Ланы, не только подарил мне иммунитет к последствиям глубокого ментального сканирования. Ублюдок умудрился повредить что-то в моей башке, и периодически у меня случались приступы неконтролируемой агрессии. В эти минуты я абсолютно не отдавал себе отчета в том, что делаю. Как правило, это происходило, когда меня что-то выводило из себя. Ярость, боль, стыд – чем сильнее были ощущения, тем выше вероятность того, что через какое-то время меня «накроет». Иногда мне удавалось сдерживаться, но чаще – нет. И каждый новый приступ был сильнее и продолжительнее. Мозгоправ, обследовавший меня, предупреждал, что с каждым приступом все выше вероятность того, что в один не очень прекрасный день вернуться «с той стороны» мне не удастся, и я обезумею окончательно и бесповоротно. И средство против этого, найденное совершенно случайно, было одно: «Голубой лед».

Не знаю, как это работает, но даже однократный прием наркотика помогал мне продержаться без приступов по несколько месяцев. Больше мне и не нужно было. Потому пузырек со «Льдом» я хранил в тайнике у себя в офисе. А сегодня пузырька на месте не оказалось. Кто-то еще знал о моем недуге, и хотел использовать его в своих интересах. Для того, чтобы насолить мне? Дождаться, пока у меня съедет крыша? Или… Чтобы выследить Уайта? Изадриэль?! Но…

По спине пробежал холодок. Я нагнулся, схватил один из пакетов, и сунул его за пазуху.

– Ты очень не любишь Высших, но не против жить с их денег, да, Уолт? Так их не любишь, но продаешь им свою дрянь? Так ненавидишь этих тварей, что покупаешь у них компоненты для «Льда»?

Уайт повернулся ко мне. Его глаза сузились, превратившись в щелки.

– Да, ван дер Тоот. Я их ненавижу. И половину жизни отдал, чтобы создать то, что сможет их убить. Медленно. Незаметно. Изнутри. Чем больше «Голубого Льда» расходится по верхним ярусам, тем больше у нас шансов. Тем ближе освобождение человечества от этих гребаных тварей из детских сказок. А ты – непроходимый кретин. Убирайся, и молись, чтобы Ангелы просто убили тебя.

Мне словно с размаху заехали под дых. В моих глазах Уайт всегда был барыгой, торговцем дурью, думающим лишь о своем кармане. Я часто ломал себе голову, как могло случиться так, что блестящий химик, светлый ум, мог стать производителем наркотиков. Сейчас же части мозаики становились на места.

– Сначала эти твари отняли у меня дело всей жизни, запретив химию, сменив ее на гребаное волшебство. Потом они забрали у меня детей. Детей, которым просто стало интересно, что происходит на площади. Детей, которые радовались каждый раз, когда видели на улице персонажей любимых сказок. Они просто сожгли их, вместе с тысячами других людей. Именно тогда я поклялся, что положу жизнь, но найду способ уничтожить этих тварей.

– Производя наркотики и убивая ими своих же соплеменников?

Уайт скривился и сплюнул.

– Что значат жизни никчемных идиотов, не понимающих, что любой наркотик рано или поздно убьет их? Всегда презирал нарков. Насколько нужно быть тупым, каким имбецилом нужно родиться, чтобы считать, что убившее тысячи людей до тебя, для тебя самого окажется лишь развлечением, способным скрасить скучную вечеринку? Что стоят жизни этих отбросов, по сравнению с возможностью сбросить ярмо, которое надели на нас Высшие? Ничего. Естественный отбор. Сражаясь с Высшими, делаем чище и здоровее человечество.

Я мог бы ему возразить. Рассказать о детях, которых, иногда даже насильно, втягивают в систему. Про сутенеров, втирающихся в доверие к наивным девчонкам, чтобы подсадить их на иглу и сделать проститутками. Про бесчисленное множество искалеченных судеб. Но это было бы так же действенно, как рассказывать о вреде наркотиков самим наркоманам.

–Убирайся, ван дер Тоот. Вали к своим хозяевам. Выполнил свою миссию? Молодец! Может, возьмешь еще «Льда», толкнешь своим друзьям-Высшим, чтобы они обеспечили тебе охрану от Ангелов? Или пол сменишь, переедешь куда-нибудь наверх… Правда, они до тебя и там доберутся. Беги, Ланс. Быстрее. Пока еще можешь.