Читать книгу "Жестокие святые - Эмили А. Дункан"

– Йозефина Зеленская. Твой отец, Лучжан, трагически покинул это мир, сражаясь за свою страну. Твоя мать, Эстера, больна и… – он замолчал, задумавшись на мгновение, – у тебя есть младшая сестра по имени Анка.

Надя заморгала:

– Ты придумал все это только что?

Малахия поднял брови:

– Да, а что?

«Сколько ложных реальностей он создал для себя? – задумалась она. – У него были только его имя и магия. Сколько ночей он лежал без сна, задаваясь вопросом, где теперь люди, которых он когда-то звал семьей? Кто они такие? И как легко он придумал это. Еще одну фальшивую семью, которая никогда не будет настоящей».

Надя одернула себя, чтобы не потянуться к его лежащей на столе руке с черными чернильными линиями, вытатуированными на его бледных пальцах. Желание хоть немного утешить врага так сильно напугало ее, что она опустила руку на колени и сделала вид, что ничего не произошло. Брошенный им взгляд на то место, где мгновение назад лежала ее рука, только подтвердил, что она делает то, что не должна.

Рашид выпрямился над столом, и Малахия толкнул его обратно, чтобы карта не свернулась.

– Ты можешь использовать магию без этих бус? – спросил транавиец.

Надя потрогала четки:

– Не совсем.

– Нам придется придумать, как обойти это. А что насчет, – он прикрыл рот рукой, – этих символов? Когда они появляются, то становится слишком очевидно, что ты используешь магию.

– О, например, как то, что ты режешь себе руку и заливаешь все вокруг кровью? Очень незаметно.

Париджахан фыркнула, а на лице Малахии вдруг появилась усталость:

– Ты же понимаешь, о чем я говорю.

– Я поговорю с Марженей, может быть, мы придем с ней к какому-то решению, – сказала Надя.

– Кроме того, если Рашид и Париджахан притворятся моей свитой…

– Я слишком хорош для роли слуги, – вздохнул Рашид.

Развеселившись, Малахия посмотрел на него:

– Ты бы мог выдать себя за дворянина…

– Нет, Малахия, – перебила Париджахан. – Слишком много придется подделывать бумаг. Мы и так рискуем с Надей. Я не хочу, чтобы пытливый славка, побывавший при дворе Аколы, узнал меня, и уж точно не хочу, чтобы до моей Травиши дошли слухи о моем возвращении, так что действуем по изначальному плану. Я притворюсь Надиной служанкой и спрячусь на виду у всех. Ничего не случится, если я ненадолго засуну свою гордость куда подальше. – Она усмехнулась. – И Рашид тоже.

– А как же Анна? – спросила Надя.

– Я не пойду с тобой, – тихо сказала та.

Надя молча повернулась к монахине. Это даже не обсуждалось. Она не сможет справиться без нее.

На лице Анны появилась грустная улыбка. Она явно давно это обдумывала.

– Все внимание Транавии сейчас будет направлено на Равалык, верно? – спросила монахиня у Малахии.

– Они только что отозвали своего выдающегося тактика с фронта, – сказал он. – Теперь всю страну интересует только происходящее в Гражике. Скорее всего Транавия настолько уверена в победе, что ослабит хватку на время, необходимое для проведения торжества.

– Я отправлюсь в Комязалов, – сказала она. – Или по крайней мере до самой большой военной базы, до которой смогу добраться, пока вы претворяете свои планы в жизнь. – Она провела указательным пальцем вниз по карте. – Я прослежу, чтобы Калязин подготовился к тому, что последует дальше. Кроме того, принц видел, что мы сбежали вместе из монастыря. Поэтому мне лучше держаться подальше, чтобы не вызывать никаких подозрений.

Еле сдерживая слезы, Надя положила голову на плечо монахине. Она думала, что хотя бы Анна будет рядом с ней, но то, что та собиралась сделать, было важно – жизненно важно, – поэтому и не стала спорить.

– Не уходи одна, – сказала Надя на калязинском. И Малахия даже не возмутился, что она сменила язык. – Продолжи с нами путь хоть недолго. На востоке же остались еще войска, верно?

Рашид кивнул.

– Не стоит путешествовать по горам в одиночку.

Монахиня несколько секунд молча смотрела на нее. Надя понимала, что они расставались, и, возможно, навсегда. Анна – это все, что осталось у нее от дома, а теперь им предстоит разлука. Наконец монахиня кивнула. Почувствовав облегчение, Надя взяла Анну под руку.

– Что теперь? – спросила она у Малахии.

Он грыз ноготь на большом пальце, отчего тот выглядел зазубренным, а кожа вокруг него покраснела.

– Я доставлю тебя в Гражик, во дворец, да куда угодно. По пути разберемся.

Так ничего не получится. Им нужно досконально продумать каждую мелочь, иначе их поймают. Надя уставилась на него. Она знала, что ей не следует беспокоиться об этом транавийском отродье, сидящем напротив нее. Его судьба была предопределена, как у всех транавийцев – к тому же он был Стервятником, одним из худших представителей своего народа. Но при взгляде на этого юношу – этого странного юношу со спутанными черными волосами и татуировками на лбу – какой-то части ее души хотелось ему помочь.

А другой части хотелось его уничтожить, но сейчас она почему-то молчала.

Ранним морозным утром Надя сидела на улице, накинув на плечи мундир Малахии, и смотрела на серый туман. Хотя Стервятники напали только вчера, казалось, что прошли уже годы. А чуть позже они отправятся в путь. Анна выкрасила ей волосы в темно-рыжий цвет, и сейчас мокрые пряди холодили шею. Девушка стянула четки с шеи и обернула их вокруг руки.

У нее возникла идея – возможно, очень плохая, – для воплощения которой ей потребуется приложить много сил, но зато это убережет Малахию в Транавии.

«Ты просишь меня защитить еретика, – сказал Вецеслав. – Не просто еретика, а того, кто отдал свою душу злу».

«А вот теперь это звучит слегка мелодраматично».

«Надежда», – в тоне Вецеслава зазвучало предупреждение.

Он считал, что Надя слишком человечна, слишком капризна, а этих качеств не должно быть у избранного богами.

Надя поплотнее запахнула мундир Малахии. Она не хотела надевать его, но когда собралась выйти на улицу, то просто не смогла найти ничего другого.

«Да, я прошу тебя защитить транавийца. Если план сработает и если вы хотите, чтобы Верховный король умер, то мне нужно, чтобы он был защищен».

«Ты не можешь знать наших замыслов», – сказал Вецеслав.

«Тогда что мне делать? Я пойму, если мои методы вам не подходят, но и сотворить чудеса не могу. Я могу лишь использовать ваши чары. Я человек. И смертная. И делаю все, что могу. Мне страшно, Вецеслав. Постоянно. Я не понимаю, что происходит и что мне делать дальше. Я просто действую по обстоятельствам, с которыми сталкиваюсь, используя при этом силу, которая мне дана».