Читать книгу "Блин - охотник за ворами - Евгений Некрасов"

Значит, в самое ближайшее время нужно ждать вора!

Ларисик повела миллионершу с сыном в свой кабинет. Приотстав от них, Блинков-младший лихорадочно соображал.

Ладно, а как вор собирается отключить сигнализацию? Да никак! Вспомним, что Ларисик рассказывала о милиционерах на пульте охраны. Когда с утра приходит дежурный по музею и открывает дверь, сигнализация срабатывает, и лампочка на пульте гаснет. Дежурный должен дойти до телефона и позвонить на пульт охраны. Милиционеры дают ему на это минут пять. Если звонка нет, они садятся в машину и приезжают…

В служебном коридоре миллионерша остановилась и колупнула ногтем краску на стене. Ага, проверяет, как сделали ремонт на ее денежки. По лицу Демидовой было видно, что плохо сделали. Тыча в стену пальцем, она сказала что-то такое, от чего Ларисик порозовела.

Ирка, которая все время хвостом ходила за Ларисиком, смутилась и отошла к Блинкову-младшему.

– Ну и вредина! – шепнула она. – Почему, говорит, на краску волоски от кисточки налипли? Как будто Лариссергевна маляр!… Митек, ты чего такой странный? Идешь и бормочешь себе под нос.

– Потом расскажу. Ты тоже забормочешь, – пообещал Блинков-младший. – Ир, иди за ними и наблюдай. Если, допустим, Гога начнет приглядываться, какой замок на Ларисикиной двери и куда она убирает альбом…

Ирка все поняла. Глаза у нее стали круглые.

– С ума сошел, Митек?! Зачем ему воровать, когда он и так богатый?

– Разберемся, – пообещал Блинков-младший. – Ты, главное, смотри за ним. Нет, лучше за обоими.

Ирка покрутила пальцем у виска, но спорить не стала. Миллионеры с Ларисиком уже уходили по коридору, и она бросилась вдогонку. А Блинков-младший отправился в буфет.

Есть не хотелось. Ему нужно было место, чтобы хорошенько все обдумать. Не в уборной же запираться.

Итак, представим себе завтрашнее утро. Сотрудники музея приходят к девяти, а дежурный – немного пораньше, минут за пятнадцать. Если вор явится в половине или даже в двадцать минут девятого, это не насторожит милиционеров на пульте охраны. Как обычно, они будут ждать пять минут после того, как погаснет лампочка сигнализации.

Вор, естественно, не позвонит на пульт. Для того чтобы назваться дежурным и обмануть милиционеров, нужно знать их телефон и, главное, пароль, который часто меняется.

Так, пять минут прошло, звонка из музея нет. Милиционеры надевают бронежилеты, берут автоматы, выходят на улицу, садятся в машину… На сборы и на то, чтобы доехать, Блинков-младший накинул еще минут десять. Значит, у преступника будет фора минут в пятнадцать. Этого мало, если взламывать дверь служебного входа. Она стальная, а «Цербер», как утверждал продавец в салоне «Интердверь», полчаса сопротивляется всем видам взлома.

Но если иметь ключ, то на все хватит и пяти минут. Даже трех! Ну что там – взбежать по лестнице, цапнуть альбом с места, которое ты прекрасно знаешь, и снова сбежать вниз! Ларисикин кабинет – у самой лестницы. Дверь там разболтанная: стоя в коридоре, видишь в щель, что творится за окном на улице. К тому же за долгую жизнь двери в нее раз пять врезали новые замки, и она вся выдолблена изнутри. Вставить в щель ломик, нажать – и готово.

Через пять минут преступник выйдет из музея и смешается с людьми, которые спешат на работу.

Машина ему ни к чему, ее могут запомнить случайные свидетели. Альбом поместится в кейсе или в сумке. Десять минут спустя приедут милиционеры. Но к тому времени вор уже станет одним из нескольких миллионов пассажиров, которых каждый день перевозит московское метро.

Оставался единственный вопрос: как преступник добудет (или уже добыл) ключ от служебного входа? Выкрадет у дежурного? Но тогда дежурный не сможет закрыть музей и, понятно, что-нибудь придумает: поменяет замок или останется в музее ночевать. Так, а сколько вообще ключей? Наверное, у директора есть запасной… Нет, нельзя гадать, когда нужно знать точно!

И Блинков-младший решил обратиться к специалисту.

Глава XXII. ТАЙНА КРАСКОЗЫ

Главным специалистом по музейным ключам был вахтер Илья Ильич. Раньше он сидел у парадного входа, за огромным окном с узорной решеткой. Но после того как музей ограбили, это место занял охранник с огромным газовым револьвером, похожим на ковбойский кольт. Вахтера пересадили к служебному входу. Теперь окошечко рядом с его столом было маленькое, с решеткой вроде тюремной, а над самой головой – скрипучая деревянная лестница. Когда по ней поднимались, за шиворот Илье Ильичу сыпалась столетняя труха.

Но самым невыносимым в его новом положении было то, что вахтер остался без слушателей. До пенсии он служил военным картографом и облетел на самолете весь СССР. С тех пор Илья Ильич дня не мог прожить, чтобы не поделиться с кем-нибудь своим богатым жизненным опытом. У парадного входа он делился с гардеробщицами, уборщицами и случайными зеваками из экскурсантов. А теперь компанию вахтеру составляли одни невидимые жуки-древоточцы, которые тикали внутри лестницы, как крохотные будильники.

Илья Ильич был очень обижен. Он считал, что его понизили в должности.

Блинков-младший подсел к его столу и завел разговор о трудностях вахтерской службы. Не мог же он в лоб спросить, сколько в музее ключей и у кого они хранятся. На такие вопросики ни один вахтер не ответит.

– Ерундистика это, а не служба, – отрезал военный пенсионер. – На старом месте я хоть на мальчишек покрикивал, чтоб не хулиганили, а здесь что? Если грабители ворвутся, дадут в лоб, и все.

– Вот если бы у вас был револьвер… – подыграл ему Блинков-младший.

– Как у Гришки, газовый? Ерундистика! – еще решительнее отчеканил Илья Ильич. – Из газового пальнуть в помещении, так сам зарыдаешь!

Пришлось еще дальше увести разговор от вахтерских обязанностей и, главное, от ключей. Блинков-младший спросил, чем отличаются военные карты от гражданских. И понял, что ледок сломан.

– Гражданские врут! – оживился Илья Ильич. – Взять, к примеру, военную карту-стометровку: в одном сантиметре сто метров. На ней все овраги, канавы и мосты, даже деревянные. Лежат два бревна через ручеек – они тоже есть на военной карте. А гражданские, которые в магазине продают, – вообще даже не карты, а схемы. Они специально врут, чтоб противник не воспользовался. Нарисовано, как пять километров, а на самом деле – два… Хотя и это ерундистика, – неожиданно заключил он. – Так мы только своих туристов обманываем, а не противников. Они со спутников делают такую подробную съемку, что можно газетные заголовки прочитать.

Глаза у Ильи Ильича горели. Редкие волосы над лысинкой торчали дыбом. Было ясно, что военный пенсионер сел на любимого конька и остановится не скоро.

Но тут на лестнице послышались шаги…

– Всего вам доброго, Мария Евгеньевна, и спасибо вам за все! Заходите почаще, – стала прощаться Ларисик.

В ее голосе не слышалось горячего желания почаще видеть сварливую миллионершу. Но старшие умеют говорить не то, что хочется, а то, что нужно. Как-никак Демидова подарила музею две картины и заплатила за ремонт…