Читать книгу "Жуткая история Проспера Реддинга - Александра Бракен"

Но даже если бы и забег! Я не звезда легкой атлетики. Восьмисотлетний демон – звезда, а я – нет. Но все равно, я не мог забыть, как легко мои ноги парили над землей и ветер охлаждал разгоряченное лицо. Я обгонял, а не меня обгоняли, и это было естественно, как дыхание.

Однако моя слегка раздувшаяся гордость начала опадать, как только я увидел, как медсестра хлопочет вокруг Паркера. Все с ужасом и любопытством смотрели на них. Что-то тяжелое заворочалось у меня в желудке. И не думаю, что это была тыква.

– Спасибо, я бы с радостью, – сказал я тренеру, глядя, как медсестра достала телефон и стала звонить в «Скорую». – Но я здесь ненадолго.

Глава 18

Сера и интернет

Первый хлопок по спине напугал меня до смерти. А потом Питер Фэрфилд поднял руку, когда проходил мимо. Я думал не меньше минуты, пока не понял, что надо дать пять. Потом я уже был готов и поднял руку, но Брайан Фаррелл в последнюю секунду отвернулся, помахал рукой у своего лица, словно отгоняя вонь, и обошел меня. Мне показалось, что ему противно.

«Только не это. Только не снова», – расстроился я. Первые полгода ученики в редхудской гимназии притворялись, что рядом со мной можно заразиться какой-нибудь болезнью. Это была игра со своим набором правил и постоянным проигравшим – мной.

Я отвернулся к доске объявлений. В основном там висели таблицы для записи в кружки и секции и школьные правила в блестящей пленке. А еще там висел большой календарь школьных мероприятий на октябрь. Тридцать первое число в этом году пришлось на понедельник, и в квадратике была наклеена тыква.

Хэллоуин в понедельник? Действительно, плохой год.

Я подошел поближе. В среду, 26 октября – тринадцатая ежегодная постановка пьесы Артура Миллера «Суровое испытание».

Я снова просмотрел объявления и наконец наткнулся на ярко-оранжевый листок: «Пробы в „Суровое испытание“».

«Хм», – задумался я.

«Хм, – подал голос Аластор, – очевидно, намечается некое фривольное развлечение».

«Суровое испытание» – старая, очень старая пьеса про человека по имени Джон Проктор. Действие происходит на фоне суда над салемскими ведьмами. Одна плохая девица обвиняет всех, кто ей не нравится в том, что они водятся с сатаной. Она, короче, влюбилась в главного героя, а он ее отшил. Тогда она обиделась и обвинила и его, и его жену в колдовстве.

Я так и не смог дочитать эту пьесу. Постоянно засыпал. Там толпа народу просто бегает и орет: «Я видел Гуди Такую-то вместе с сатаной!» Скучища.

Но Нелл, очевидно, так не считает. Ее имя было первым в списке, но его едва можно было разглядеть – кто-то его постоянно вычеркивал.

«О!» – догадался я наконец. Те странные слова, которые она цитировала, когда я впервые ее увидел. «Потому что мне дорого мое имя!» Это же слова из пьесы! Я знал! Она репетировала, несмотря на то, что ее вычеркнули.

Когда Нелл, наконец, подошла, я указал на список. Она не сказала ни слова, только достала из сумки баллончик и направила мне в лицо.

– Ты что, заключил с ним контракт? – прошипела она, брызнув на меня из баллончика. – Поэтому ты так быстро бежал?

– Бе! Фу! – плевался я. На вкус это было просто отвратительно, я даже пытался вытереть язык о рубашку. Фу. – Что ты делаешь?

– Отвечай на вопрос!

«Предательство! Коварное нападение! – завывал Аластор. – Ради всех королевств! От тебя воняет весной и розами. Найди грязь, слизняк, и срочно избавься от этого омерзительного запаха!»

Нелл продолжала поливать меня из баллончика и остановилась только тогда, когда моя мокрая рубашка прилипла к телу.

– Хватит, прекрати! – взмолился я. – Не заключал я никакого контракта! Он просто… Ну, немного ускорил меня! И всё. Не буду я с ним ничего заключать. Никогда!

– Ладно, – сказала она, убирая баллончик в сумку. – А теперь новое правило. Каждый раз после физкультуры тебе придется мыться.

– Что? Почему, Нелл?

От цветочного запаха у меня разболелась голова.

– Ты что, разве сам не чувствуешь? – Она оттащила меня от девчачьей раздевалки, оттуда как раз начали выходить девочки.

– Теперь чувствую!

– Ладно, пойдем. Покажу тебе, где библиотека, и все объясню по дороге.

Она снова достала баллончик и встряхнула его.

«Не позволяй ей опять опрыскивать нас этой дичайшей смесью!» – завопил Аластор, и я прибавил шагу, чтобы оторваться от нее.

– Да это же просто освежитель воздуха! – Нелл легко нас догнала, у нее даже дыхание не сбилось. – Я просто хотела помочь, но если тебе нравится вонять тухлыми яйцами…

Я остановился. Тухлые яйца. Как во время испытания? Подняв рубашку, я уловил мерзкий запах, который пробивался даже сквозь цветочный аромат.

– Так это был я! – прошептал я в ужасе. Нелл решила, что раз я остановился, можно снова брызгать.

– Ужасный запах! – сказала она. – Ты, наверное, уже привык и не чувствуешь.

– Что это? – спросил я.

Я понимаю, что обычно от меня не пахнет Рождеством и сливовым пирогом – особенно после занятий спортом, – но на улице вообще-то не было так уж жарко.

– У демонов горячая кровь, очень горячая. Температура тела у них значительно выше, чем у нас. И этот серный запах… Так пахнет их пот. Так что если ты перегреешься, сам ты пахнешь как обычно, но…

– Он тоже потеет, – закончил я ее мысль. – Круто!

«Я пахну павшими королевствами, фатализмом и отчаянием, – гордо заявил Аластор. – А вовсе не как ты, пухленький несмышленый пирожок со слизью».

– Получается, я буду настоящей бомбой-вонючкой, пока мы от него не избавимся?.. Или пока он сам не вылезет?

– Ну, если дело дойдет до второго варианта, тебе, скорее всего, больше ни о чем не придется волноваться, – грустно сказала Нелл.

Она проводила меня до библиотеки, где начинался мой спецкурс.

– Может, мне удастся откосить от физкультуры?

– Удачи, ага, – сказала она, открывая мне дверь. – Сиди здесь, пока я тебя не заберу после уроков. И сразу поедем домой. Понял?

– К тебе домой, – грустно поправил я.

– Если что, я в театре, – сказала она. – А еще, Итан, пожалуйста, не делай ничего идиотского.

– Будет тяжело, – признался я, – но я очень постараюсь.

В библиотеке было пусто, не считая пары человек, сидевших у книжных стеллажей за компьютерами. Еще человек пять в читальном зале делали домашнюю работу. Библиотекарь оценивающе посмотрела на меня, когда я проходил через рамку.

– Новенький?